Охотники за лавинами - Голубев Г. Н. (книги серии онлайн .TXT) 📗
В гл. 6 я описал некоторые события, которые произошли во время чилийского Шторма Столетия в августе 1965 г. Мое рискованное путешествие в ущелье Рио-Бланко с проектировщиками линии электропередачи состоялось всего за несколько часов до того, как первые лавины обрушились на Портильо. Затем я описывал разрушение Портильо, последующее его восстановление и проведение там первенства мира 1966 г. по горнолыжному спорту. С другой стороны от Рио-Бланко находится рудник, где смерть и разрушения были еще большими, чем в Портильо.
Шторм Столетия был чилийским национальным бедствием. То, что семидневный снежный ливень сделал в горах, дождь, ветер и наводнения совершили на равнинах. Хотя во время землетрясения в марте предшествующего года число погибших было больше (главным образом из-за прорыва плотины и затолпения селения), материальный ущерб был выше во время шторма.
Но одна катастрофа все же не случилась. Эта история — блистательный пример того, как человек, обладающий хорошей подготовкой, хорошим снаряжением, волей и мужеством, может победить лавины.
История начинается в 1959 г., когда я впервые приехал в Чили. В страшном каньоне Рио-Бланко фирма «Серро корпорейшн» из Нью-Йорка начала подготовку к разработке крупного месторождения меди. В качестве консультанта по проблемам снега и лавин я должен был посоветовать, как лучше спланировать работы по этому проекту.
Когда я увидел Рио-Бланко, моей первой реакцией было узнать, когда вылетает ближайший самолет на Нью-Йорк. Это мрачное узкое ущелье окаймлено обрывами высотой в сотни метров, а вверху, на высоте в две с половиной тысячи метров от дна долины, смутно вырисовываются обнаженные скалы. Все оно производит потрясающее впечатление. Склоны ущелья изрезаны целым рядом кулуаров — quebrados по-испански. В течение столетий по этим расщелинам проносились обломки скал, заполнившие дно ущелья горбатыми конусами выноса с уклонами до 35°, которые в настоящее время примыкают друг к другу, а местами даже перекрываются. Зимой на эти конусы выноса те же самые кебрады изрыгают лавины. Идея использовать этот кегельбан, швыряющий вместо шаров лавины, в качестве линии коммуникации и транспорта для большого и напряженно работающего горнорудного предприятия приводила меня в содрогание.
Дважды отступая из-за плохой погоды и пересидев затем трехдневную метель в Лагунитас в сарае для коз, единственном строении, которое имелось там в то время, я наконец завершил свою первую разведку Рио-Бланко. Шок начал понемногу проходить, и в моем мозгу возникли контуры плана намечаемой операции. Игра стоила свеч, так как в верховьях Рио-Бланко на высоте 3700 м лежало не менее чем на миллиард долларов меди. Сколько там лежит ее на самом деле, никто не знает. Миллиард — это та оценка, которую получили геологи, пройдя разведочные штольни и скважины.
Желая добраться до такого приза, «Серро корпорейшн» согласилась потратить несколько лет и вложить устрашающее — для меня — количество денег, чтобы узнать, существует ли ключ к загадке лавин. В связи с этим возникло много проблем. Одной из них были люди. У чилийцев было свое представление о борьбе с лавинами. Оно состояло в том, что зимой следует держаться подальше от гор. Сможем ли мы найти среди них достаточно таких людей, которых можно было бы подготовить для настоящей борьбы со снегом? Ответ пришел сам. Моими компаньонами по первому обследованию были шестеро худых чилийских парней, ковылявших на снегоступах. Я был на лыжах и на крутых склонах демонстрировал полное превосходство моего снаряжения и техники. Но они отчаянно старались помогать мне и все время весело смеялись. Несомненно, это была самая выносливая группа, с какой я когда-либо имел дело. Они стали ядром противолавинной команды, существующей и сегодня. И они были героями Шторма Столетия.
План действий во время этого экспериментального периода основывался на том, что и по психологическим, и по экономическим соображениям невозможно поддерживать дорогу открытой во время бушующих в Андах буранов. Все, что движется по поверхности, должно передвигаться в интервалах между буранами. Следовательно, все, что должно перевозиться постоянно или строго по расписанию, например руда из шахты или концентрат с фабрики, должно передвигаться под землей.
Любая производственная единица — от шахты в верховьях ущелья до очистительного завода в Лагунитас, включая снегоуборочные станции вдоль шоссе, — должна быть автономной. Иными словами, она должна быть так укомплектована личным составом, снаряжением и продовольствием, чтобы могла, не боясь лавин, продолжать свою работу независимо от погоды, если будет необходимо, в течение месяца.
Это повлекло за собой полное изменение первоначальной схемы работ. В этот экспериментальный период мы изобрели уникальные методы быстрого удаления снега и передвижения транспорта по снегу, так как нужно было использовать каждый час, когда такое передвижение по поверхности оказывалось возможным. Мы привезли безоткатное орудие и аваланчеры (орудия, стреляющие сжатым воздухом и описанные в следующей главе), так что в некоторых местах мы могли стрелять.
У меня никогда не хватало духу спросить, сколько все это стоило. К моей вечной печали, это стоило и трех жизней. Талантливый молодой человек, чилийский охотник за лавинами по имени Гильермо Ибаньес, один из героев Шторма Столетия, и два его помощника были убиты впоследствии преждевременным взрывом противолавинной бомбы.
Чтобы осуществить предложенную схему освоения месторождения, необходимо было иметь передовую базу, расположенную, так сказать, в сердце вражеской территории. Она должна была быть полностью автономной, т. е. такой, чтобы люди могли там жить, работать и оставаться в безопасности в исключительно негостеприимном окружении. С этой базы должно было вестись строительство всего необходимого: туннелей, дамб, дорог, постоянных жилищ, трубопроводов, линии электропередачи, обогатительной фабрики и множества других объектов, необходимых для осуществления проекта, благодаря которому по крайней мере полвека не иссякнет поток меди.
Место, которое я избрал для передовой базы, называлось Лагунитас (Озерца) из-за находящихся поблизости маленьких, заполняющихся весной прудов. Выбрать его было нетрудно, так как Лагунитас — единственное по всей длине ущелья ровное место, которое, будучи больше, чем площадка для игры в бадминтон, имеет хоть какую-то естественную защиту от лавин. И Природа словно пожелала предоставить нам еще одно небольшое преимущество — это место располагалось довольно близко от того, что мы шутливо называли «пальмовым поясом».
В Лагунитас сливаются три реки, образуя почти правильный крест. Продольную часть этого креста составляет Рио-Бланко, текущая с юга на север Поперечина креста слагается из Рио-Кастро, текущей с запада, и Рио-Барриги, текущей с востока. В юго-восточном квадранте креста находится боковая морена, нагроможденная древним ледником Бланко на скальный выход. Место поразительно похоже на Ледюк-Кемп — мыс, с трех сторон защищенный реками, и с лавиноопасной юрой позади.
Но было и отличие от Ледюк-Кемп. Мы не питали никаких иллюзий по поводу горы в четвертом квадранте. Не более чем в 0,5 км от избранного места лежала груда бетонных обломков, словно разбитых взрывом. Это были следы попытки предшествующего владельца открыть рудник Рио-Бланко. Попытка закончилась трагически — база была разрушена и погибла под лавинами в первую же зиму.
Высота горы позади Лагунитас составляла тысячу метров, а крутизна ее склонов была более 30° — такая крутизна означала, что это лавиноопасное место. Было одно спасительное обстоятельство: гора (собственно, длинный хребет) круто обрывается к реке Баррига. Таким образом, у северного края морены склон становится слишком коротким, чтобы образовать разрушительные лавины.
