Тридцать лет среди индейцев: Рассказ о похищении и приключениях Джона Теннера - Теннер Джон (читать книги без регистрации полные txt) 📗

Вскоре после этого случая, проведя весь день на охоте, я возвратился домой поздней ночью и увидел на лицах обитателей моей палатки выражение необычайной подавленности. В гостях у нас сидел почти незнакомый мне человек, по имени Чик-ах-то. Он, как и все остальные, казалось, был удручен каким-то совсем неожиданным плохим известием. Я спросил жену о причине такого уныния, но она ничего мне не ответила. Наконец после настойчивых расспросов Вау-це-гау-маиш-кум сообщил мне весьма торжественно, что Великий дух еще раз спустился на землю. «Ах, так! – ответил я, – значит, он опять спустился. Что-то за последнеее время он делает это довольно часто; надеюсь, мы скоро узнаем, что он хочет нам сказать!»

Легкомыслие и непочтительность, с которой я об этом рассуждал, видимо, оскорбили многих индейцев, и они сговорились ничего мне больше не рассказывать. Но для меня все это не имело большого значения, и утром я, как обычно, отправился на охоту. Мое полное безразличие и даже презрение к этим новым откровениям воли Великого духа привели к тому, что я некоторое время оставался в неведении относительно того, что тогда происходило. Позднее жизнь научила меня тому, что если мой скептицизм и не оскорблял Великого духа, от чьего имени нам преподносились эти откровения, то, несомненно, восстанавливал против меня тех, кто выдавал себя за посланцев провидения; возбуждая их неприязнь, я подвергался большим неприятностям и опасностям.

Весной, когда мы собрались на торговой фактории в Пембине, вожди соорудили большую хижину и созвали всех мужчин, чтобы объявить им о новом откровении воли Великого духа. Главным вестником божества был некий Манито-о-гизик, не особенно почитаемый, но хорошо известный оджибвей из этой местности. Он где-то пропадал в течение целого года и теперь утверждал, будто бы за это время посетил обитель Великого духа, который сам возвестил ему свою волю. Однако купцы говорили мне, что на самом деле этот индеец посетил только Сент-Луис на реке Миссисипи…

Маленькая Раковина взял на себя задачу объяснить нам цель нашего сборища. После песнопений и молитв он сообщил нам об основных заповедях, возвещенных Манито-о-гизику. Индейцам отныне запрещалось воевать с враждебными племенами, воровать, обманывать, лгать, пьянствовать, а также принимать горячую пищу или питье. В отличие от требований пророка шауни заповеди, переданные Великим духом через Манито-о-гизика, были не слишком обременительными. Напротив, многие из них были, несомненно, полезными и их благотворное влияние ощущалось в течение двух-трех лет; поведение и образ жизни индейцев несколько улучшились.

Когда мы уже собрались к отъезду из фактории, Аис-аинсе (Маленькая Раковина) предложил некоторым мужчинам из нашей группы и, в частности, мне отправиться с ним к его главной стоянке у озера Ман-и-то-сах-ги-е-гун (озера Великого Духа) [89]. Но я отказался от этого предложения, так как хотел остаться в лесистой местности для охоты на пушного зверя. Десять мужчин, среди которых были Ва-ге-тоне и Ги-ах-ге-гит, приняли приглашение Маленькой Раковины и последовали за ним, взяв с собой много женщин.

Один из друзей Маленькой Раковины, молодой человек, по имени Се-гвун-унс (Весенний Олень), еще до выхода из Пембины предсказал, что вождя убьют у озера Великого Духа. Так как многие предсказания этого юноши, относившиеся к повседневной жизни, исполнялись, индейцы испугались, что на пути к озеру Великого Духа их ожидают разные опасности, и это заставило Ва-ме-гон-э-бью и многих других вернуться. Последним прибыл Мач-е-тунс, легкомысленный и лживый юноша. Он рассказал, что признаки опасности, нависшей над Маленькой Раковиной и его спутниками, становились все очевиднее. Не выдержав, он ночью сбежал. И все же наутро, удалившись на большое расстояние, он слышал в районе лагеря ружейные выстрелы сиу. Сначала мы отнеслись с недоверием к рассказам этого молодого человека и с нетерпением ожидали новых сообщений. Наконец наши вожди решили выслать 20 человек для проверки, есть ли доля правды в рассказах юноши.

Прибыв к месту стоянки Маленькой Раковины, этот отряд обнаружил, что все находившиеся там индейцы были перебиты. Перед входом в лагерь лежал труп Се-гвун-унса, молодого человека, предсказавшего нападение еще до выхода из Пембины. Рядом с ним были разбросаны тела юношей, его сверстников, а дальше виднелось массивное тело Маленькой Раковины, пронзенное множеством стрел. Внутри лагеря земля была усеяна трупами женщин и детей. Несколько поодаль было найдено тело сиу в сидячем положении, покрытое циновками – пук-кви, взятыми из палаток оджибвеев. Никому, кроме Мач-е-тунса, спастись не удалось. У нас возникло подозрение, не сбежал ли этот юноша во время битвы, а не накануне вечером, как он сам утверждал. Так погиб Маленькая Раковина, последний из прославленных оджибвеев своего времени, живущих у реки Ред-Ривер. Потеряв столько людей, наша деревня казалась вымершей.

Позднее мы перекочевали к Ред-Ривер, где посеяли кукурузу и оставались все лето. Возделывание кукурузы в районе Ред-Ривер ввел среди оджибвеев мой друг, старый оттава Ша-гвау-ку-синк.

Когда мы с наступлением осени вернулись в наши охотничьи угодья, там расплодилось великое множество обнаглевших волков. Они загрызли мою лошадь и несколько собак. Как-то я подстрелил болотного лося и отправился c семьей за мясом. Когда мы вернулись, палатка была разорвана волками, утащившими много шкурок, ремни для переноски груза, а также все меховые и кожаные вещи, до которых им удалось добраться. Я уничтожил огромное количество волков, но они не переставали докучать нам. Особенно нахальным был старый волк, так часто появлявшийся у входа в палатку, что я его сразу же узнавал и прекрасно изучил все его повадки. Сначала он обычно нападал на собак и загонял их в палатку; затем бродил вокруг, пытаясь стянуть все съестное, что ему попадалось. Наконец, зарядив ружье, я вышел ему навстречу и застрелил в тот момент, когда он бросился на меня. Волк был так стар, что половина шерсти у него уже вылезла.

Глава XI

Жадность торговцев. – Откровения, ниспосланные Манито-о-гизику. – Утверждения Аис-кау-ба-виса. – Легковерность индейцев. – Колония торговцев «Компании Гудзонова залива» у Ред-Ривер. – Большой отряд воинов собирается у Черепашьей горы. – Недисциплинированность.

Десять лет торговлей в Пембине занимался м-р Генри; его сменил, правда на небольшой срок, м-р Мак-Кензи, за которым последовал м-р Уэллс. Индейцы прозвали этого купца Гах-се-моаном (Парус) за его толщину и округлые формы. На Ред-Ривер, неподалеку от устья Ассинибойна, Уэллс построил хорошо защищенный форт. У «Компании Гудзонова залива» в то время не было факторий в этой местности, и индейцы вскоре поняли, как выгодна была для них конкуренция между двумя компаниями. В начале зимы м-р Уэллс собрал нас всех вместе, поставил 10-галлонный бочонок рома, дал немного табаку и предупредил, что не отпустит в кредит даже иголки. Но если ему принесут пушнину, он купит ее и снабдит охотников необходимыми на зиму вещами и продовольствием.

Меня не было среди индейцев, когда он сделал это сообщение. Но, узнав о нем, я отказался принять свою часть подарков и стал упрекать индейцев в трусости, заставившей их согласиться на такие невыгодные условия.

Уже много лет охотники обычно брали осенью в кредит все, что им было необходимо. В это время они остро нуждались в одежде, боеприпасах, ружьях и капканах. Как могли они прокормить себя и свои семьи в течение надвигавшейся зимы без привычной помощи торговцев?

Через несколько дней я пошел к м-ру Уэллсу и сказал ему, что беден, должен прокормить большую семью и если он не предоставит мне кредита, который я обычно получал осенью, то мне придется очень тяжело, больше того, я могу погибнуть. Но он не стал слушать моих доводов и грубо предложил убираться из его дома. Тогда я достал восемь серебряных изображений бобра, которыми женщины обычно украшают свою одежду. В прошлом году я заплатил за них ровно в два раза больше, чем стоил непромокаемый плащ. Положив эти украшения на стол, я попросил торговца дать мне взамен плащ или по крайней мере принять их в залог, пока я не смогу расплатиться с ним мехами. Но он схватил украшения, бросил их мне в лицо и запретил появляться в его доме.