Необыкновенные приключения экспедиции Барсака - Верн Жюль Габриэль (читаем книги txt) 📗
Ничего подобного не было с Марселем Камаре, Положим, ему пришла бы фантазия изобрести самую дальнобойную пушку с самыми тяжёлыми снарядами, какая только когда-либо существовала; он с удовольствием рассчитывал бы форму пушки, вес и профиль снаряда и заряд пороха, не видя в этом ничего, кроме научного любопытства. Его крайне удивило бы, если бы ему сказали, что его детище может стать при случае орудием зла.
Гарри Киллер хотел дождя, я Камаре сделал дождь. Гарри Киллеру нужны были земледельческие орудия, и Камаре создал усовершенствованные механические плуги, сеялки, пропалыватели, косилки и молотилки, которые пахала, сеяли, пололи, косили и молотили без автономных источников энергии. Гарри Киллер потребовал летающие машины, и Камаре дал ему планёры, способные покрывать пять тысяч километров со скоростью метеора.
Марселю Камаре не приходила мысль спросить себя, какое употребление может сделать его компаньон из этих различных изобретений. Стоя в стороне от жизни, он видел перед собой только проблемы и не интересовался ни их практическими приложениями, ни происхождением материальных средств, которые нужны были для их осуществления. Так же, как он присутствовал при зарождении Блекланда и последовательном возникновении плодоносных долей в пустыне, не замечая этого, точно так же он не имел ни малейшего желания знать, при помощи каких средств Гарри Киллер достал первые инструменты и первые машины, при помощи которых завод производил следующие. Марсель Камаре потребовал как самой простой вещи, чтобы был построен завод, — и сотни негров его построили. Он потребовал инструменты, динамо и паровую машину — и через несколько месяцев они чудесно появились в пустыне. Он потребовал, наконец, рабочих — и один за другим рабочие появились в нужном количестве. Как происходили эти поразительные чудеса? Марсель Камаре об этом не заботился. Он требовал — ему давали.
Ничего не могло быть проще.
Не больше он заботился о том, чтобы оценить капитал, поглощаемый осуществлением его грёз, и никогда не задавал естественного вопроса: «Откуда берутся деньги?»
Описав, таким образом, главные особенности Блекланда и его обитателей, можно их перечислить вкратце.
На левом берегу Ред Ривера — дворец с Гарри Киллером, его девятью приспешниками и двенадцатью чёрными слугами. Поблизости пятьдесят людей Чёрной стражи и сорок водителей планёров, каждая группа в своей казарме.
На том же берегу, напротив дворца, другой центр города — завод, его директор Марсель Камаре, «путешественник к звёздной мечте», слуга Жоко, ещё девять чёрных слуг и сотня рабочих, из которых двадцать семь женатых, все пленники в этом маленьком автономном городе и без всяких сношений с остальным Блекландом.
На правом берегу Весёлые ребята в числе пятисот пятидесяти шести, включая офицеров, все отъявленные бандиты; двести сорок один мужчина и сорок пять женщин такого же сорта, составляющих Гражданский корпус, и, наконец, обширный центральный квартал чёрных, где жиля, трудились и страдали невольники, общим числом пять тысяч семьсот шесть негров обоего пола.
Таковы были места, где начнут развёртываться события, о которых мы расскажем во второй части этого повествования,
В момент, когда оно начинается, в Блекланде все шло обычным порядком. Завод работал, часть Весёлых ребят наблюдала за неграми, занятыми на полевых работах, которых требовало приближение дождливого времени; другие ежедневно предавались самым грубым удовольствиям. Гражданский корпус понемногу поторговывал: занятие из числа самых пустых и непостоянных.
В одиннадцать часов утра Гарри Киллер был у себя. Он о чём-то думал, и, судя по выражению лица, мысли его не были приятны.
Зазвонил телефон.
— Слушаю! — сказал Гарри Киллер, беря трубку.
— На западе, семнадцать градусов к югу, десять планёров в виду.
— Поднимаюсь, — ответил Гарри Киллер.
Через несколько минут он был наверху дворца, над которым поднималась башенка высотой метров в двенадцать. На платформе башенки он нашёл Весёлого парня, который предупредил его.
— Там, — сказал он, указывая в пространство. Гарри Киллер посмотрел в подзорную трубу.
— Это они, — молвил он после недолгого наблюдения.
Он снова обвёл взглядом восточный горизонт. Потом опустил зрительную трубу:
— Позови советников, Родерик. Я спускаюсь.
Пока Весёлый парень телефонировал членам совета, Гарри Киллер быстро спустился на эспланаду, устроенную между заводом и дворцом. Один за другим к нему присоединились девять советников. Они ждали, подняв глаза вверх.
Ожидание было недолгим. Планёры увеличивались на глазах. Через несколько минут они мягко приземлились на эспланаде.
Глаза Гарри Киллера заблестели от удовольствия. На четырех планёрах были только их водители, зато шесть других везли каждый по два пассажира: человека Чёрной стражи и крепко связанного пленника с мешком на голове.
Шесть пленников были освобождены от уз. Когда их ослеплённые глаза привыкли к свету, они посмотрели вокруг себя с изумлением. Они находились на обширной площади, окружённой неприступными стенами. В нескольких шагах странные аппараты, доставившие их по воздуху. Перед ними колоссальная масса дворца, увенчанная башенкой, и тридцать негров Чёрной стражи, сбившихся в плотную группу. Ближе — другая группа из десяти людей мало успокоительного вида. За ними, более чем в ста метрах, длинная стена без окон и дверей, над которой виднелась высокая заводская труба и ещё более высокая лёгкая металлическая башенка, назначение которой нельзя было понять. Где они были? Что это за крепость, не обозначенная ни на одной из карт Африки, которые они изучали так внимательно и терпеливо?
Пока они предлагали себе вопросы, Гарри Киллер сделал знак, и на плечо каждого пленника опустилась грубая рука. Волей-неволей им пришлось идти ко дворцу, дверь которого открылась перед ними и затем, пропустив их, захлопнулась.
Жанна Бакстон, Сен-Берен, Барсак, Амедей Фло-ранс, Понсен и доктор Шатонней оказались в полной власти Гарри Киллера, самодержца Блекланда, неизвестной столицы неведомой империи.
ВО ВЕСЬ ДУХ
(Из записной книжки Амедея Флоранса)
25 марта. Вот уже почти сутки, как мы в… Где мы, в самом деле? Если мне скажут, что на Луне, я не очень удивлюсь, принимая во внимание способ передвижения, прелести которого мы только что испытали. Нет, я действительно не имею об этом никакого понятия. Как бы то ни было, я могу, без боязни ошибиться, сказать вот что: уже около двадцати четырех часов мы пленники, и только сегодня после ночи, впрочем превосходно проведённой, я чувствую себя в силах внести эти заметки в мой блокнот, в котором, осмелюсь сказать, начинают появляться удивительные вещи.
Несмотря на урок воздушной акробатики, который нам пришлось взять волей-неволей, общее здоровье удовлетворительно, и мы почти все были бы «в форме», если бы Сен-Берена жестокий прострел не приковал к постели крепче самой прочной стальной цепи. Бедняга, прямой, как кол, неспособен ни на малейшее движение, и нам приходится заботиться о нем, как о ребёнке. Но в этом нет ничего удивительного. Напротив, удивительно, что мы ещё можем двигаться после вчерашней маленькой скачки,
Что касается меня, я вчера весь день был разбит, измолот, неспособен связать две мысли. Сегодня лучше, но не слишком. Попробую, однако, собраться с духом и перечислить необычайные события, злополучными героями которых стали я и мои товарищи.
Итак, третьего дня мы улеглись, сломленные усталостью, и спали сном праведников, когда, незадолго до рассвета, были разбужены адским шумом. Это было то же самое жужжание, которое уже интриговало меня трижды, но в тот день оно было гораздо более сильным. Едва мы открыли глаза, как закрыли их снова, ослеплённые блестящими лучами, казалось падавшими с высоты.
Мы ещё не опомнились от шума и иллюминации, одинаково необъяснимых, как на нас неожиданно набросились люди. Нас опрокинули, связали, заткнули рты, на головы надели мешки. На все потребовалось меньше времени, чем мне об этом написать. Ничего не скажешь, хорошая работа!
