Покорение гигантов - Рототаев Павел Сергеевич (полная версия книги txt) 📗
В 6 ч. 30 м. штурмовая двойка вышла в путь. Начиная движение, Тенсинг приступил к рубке ступеней. Вчерашних следов не было видно — они были заметены снегом. Тенсинг вел уверенно. Вскоре они достигли того места на гребне, где ясно выделялся снежный бугор, от которого вчера были начаты поиски площадки для лагеря. От этого бугра гребень становился узким и крутым, и выход на него наиболее удобным был именно здесь. Отсюда шли левым склоном гребня, где ветер обдул склон, и его снежный покров имел плотную корку, которая все же иногда не выдерживала, и ноги проваливались в снег. Но тем не менее идти здесь было легко и более безопасно, чем по гребню. Пройдя вверх на несколько веревок и выйдя на более широкую часть гребня, в одном из углублений они обнаружили оставленные для них Эвансом и Бурдиллоном баллоны с остатками кислорода.
Продолжая двигаться дальше по гребню, альпинисты в моменты остановок любовались прекрасными видами. Гребень сейчас купался в лучах солнца, и восходители могли видеть свой ближайший объект восхождения — «южную вершину» — высоко над собой.
От того места, где остались баллоны, путь сначала шел по узкому крутому гребню, который затем значительно расширялся и превращался в широкий снежный гребень, круто взмывающий вверх. Сначала снег был рыхлый, и двигаться по нему было трудно. Затем он стал плотнее, и на южную вершину альпинисты выходили уже на кошках. Здесь они были в 9 часов утра, пройдя от лагеря 9 уже 2,5 часа.
Отсюда виден остаток пути до вершины. Хиллари и Тенсинг заметили тянувшийся вверх, к заветной вершине Джомолунгмы, узкий крутой предвершинный гребень. Западный склон его, крутизной около 40°, а восточный — крутой с большими снежными карнизами.
На первый взгляд гребень производил очень грозное впечатление и казался почти непреодолимым. Однако с левой стороны, ниже карнизов, склон гребня был покрыт плотнослежавшимся фирном. Несколько ниже начинались крутые скалы.
Вот по этому-то фирну Хиллари и решил продолжать подъем на вершину (после восхождения Хиллари говорил, что этот гребень оказался технически простым и легкопроходимым).
Здесь альпинисты сняли по одному уже израсходованному баллону. У них оставалось теперь по одному баллону кислорода, которых должно было хватить на 4,5 часа, если расходовать по 3 литра в минуту. Груз восходителей стал легче на вес выкинутых баллонов.
Погода на редкость благоприятствовала восхождению. Было не особенно холодно, а главное — стояло почти полное безветрие, что так редко бывает в Гималаях.
После десятиминутного отдыха альпинисты продолжили движение по левому склону предвершинного гребня, вырубая ступени в сравнительно нетвердом фирне.
В один из моментов движения Хиллари показалось, что Тенсинг тяжело дышит. «Очевидно, ему очень трудно идти», — подумал Хиллари. Но, присмотревшись, он увидел, что выводная трубка кислородного аппарата обмерзла. В ней образовалась ледяная пробка, которая закупорила выходное отверстие трубки. Проверив оба аппарата, альпинисты продолжали путь и скоро подошли к 12-метровой скальной стенке.
Сначала она показалась очень страшной, вздымаясь перед альпинистами отвесным обрывом. Хиллари говорил после, что эта стенка была бы очень интересной задачей для группы квалифицированных скалолазов, но здесь, на высоте около 8800 м, она могла стать непреодолимым барьером, пройти который может быть выше оставшихся сил участников штурма.
Но, осмотревшись, альпинисты обнаружили, что примыкающий с востока к этой скальной стенке огромный снежный карниз оставлял щель, в которую свободно мог пролезть человек.
Тенсинг остался на страховке, а Хиллари, не снимая кошек, начал упорно пробираться по этой щели. Используя зацепки на скалах и упираясь в снег ногами, Хиллари медленно поднимался вверх. Добравшись до выхода из щели, он остался некоторое время лежать без движения, восстанавливая силы. Затем, подготовившись к страховке, стал принимать Тенсинга.
Отдохнув, альпинисты продолжили движение к вершине. Хиллари в один из моментов показалось, что Тенсинг двигается медленно. Но, приглядевшись, он увидел, что тот продвигается уверенно и надежно. На вопрос Хиллари о самочувствии Тенсинг ответил своей обычной добродушной улыбкой и махнул рукой по направлению к вершине — взлет снежного гребня «упирался» в голубое небо.
Чувствовалось, что вершина уже близко. Характер пути не изменился. Как и до скальной стенки, путь идет по западному склону гребня. Справа изрезанный скальный гребень с мощными карнизами, а слева короткий снежный склон, обрывающийся затем к Западному цирку крутыми скальными сбросами.
Альпинисты продолжали идти вверх, иногда вырубая ступени. Им было очень трудно определять, скоро ли вершина. Гребень начал поворачивать вправо, и когда восходители поднимались на один взлет, то далее на пути возникал другой. За другим—третий и так далее. Время шло, а у гребня, кажется, не было конца.
Прошли еще несколько взлетов. Альпинисты заметно устали. А снежные взлеты продолжают подниматься один за другим по пути движения Хиллари и Тенсинга. Это уже действовало на них удручающе. Уже два с половиной часа они поднимались по гребню, а вершины все не было видно. Поднимаясь на очередной взлет гребня, альпинисты чувствовали себя очень уставшими. Хиллари вспоминал, что в это время он тупо подумал о том, сколько времени они еще могут продержаться.
С такими мрачными мыслями они, согнувшись от усталости, поднимаются на верхнюю часть снежного взлета. Они боялись даже взглянуть вперед, ожидая следующих взлетов. Но с первого же взгляда удивленные альпинисты не нашли дальнейшего повышения гребня. Он резко уходил вниз, а перед глазами Тенсинга и Хиллари открылись широкие горизонты. Внизу был виден ледник Ронгбук, прямо перед глазами невысоким поднятием над северным отрогом высился Чанг-тзе (северный пик). На севере виднелся Тибет с бесчисленными горными цепями, уходившими на север, все более и более теряясь в синеватой дымке. Впереди слева высилась вершина Чо-Уйю — того восьмитысячника, на который Шиптон в прошлом году безуспешно пытался подняться с группой английских альпинистов.
Хиллари вспоминал, что его первым чувством было чувство огромного облегчения — не нужно будет больше рубить ступени, траверсировать гребни и больше не будет впереди снежных куполов, которые будут дразнить ложными надеждами.
«Несмотря на вязаный шлем, защитные очки и маску кислородного прибора, покрытые ледяными сосульками, которые скрывали лицо Тенсинга, нельзя было не увидеть его выразительной восхищенной улыбки, с которой он оглядывался», — так описывал этот момент Хиллари английскому корреспонденту Джеймсу Берку. Он говорил также, как они пожали друг другу руки, а затем обнялись и радостно хлопали друг друга по спине до тех пор, пока не были вынуждены прекратить это по причине затрудненности дыхания.
Они достигли вершины Джомолунгмы. Итак, 29 мая 1953 г. в 11 ч. 30 м. дня альпинисты впервые поднялись на высочайшую вершину мира Джомолунгму (Эверест).
Сама вершина достаточна для того, чтобы на ней могло разместиться несколько человек. Отсюда были видны Гималаи. С северной стороны виднелись черные скальные склоны и острый гребень, вдоль которого совершались все довоенные попытки восхождений. Самый подъем на вершинную пирамиду не казался сложным. Но все же этот путь не был пройден.
Хиллари прежде всего заснял Тенсинга, который в вытянутой руке держал укрепленные на ледорубе флаги ООН, Англии, Индии и Непала. Флаг Индии был присоединен к первым трем по просьбе Тенсинга. Он бережно нес его от самого Дарджилинга.
Закончив съемку Тенсинга с флагами, Хиллари начал снимать все вокруг. Он запечатлел вершинную часть Макалу, второго соседа-восьмитысячника Джомолунгмы. На заднем плане обозначалась Кангченджунга и все переплетения хребтов Восточных Гималаев. Хиллари снимал во всех направлениях, спеша запечатлеть на пленку окружающее. В первую очередь он стремился заснять хребты, идущие от Джомолунгмы, а затем и остальное. Он не надеялся на то, что фотографии выйдут удачными, так как снимать в рукавицах было неудобно, но, как Хиллари говорил сам, он хотел завоевать рекорд высотной съемки.
