Плутония - Обручев Владимир Афанасьевич (бесплатные версии книг .TXT) 📗
– Нет, это скорее яйцо какого-нибудь летающего ящера, которое они стащили и катят в свое жилище, – сказал Папочкин.
– А как вы думаете, эти яйца ящеров съедобны?
– Почему же нет? Едят ведь яйца черепах, почему не съесть яйцо ящера?
– Это нужно принять во внимание, – заметил Громеко. – Теперь, при скудости нашей пищи и необходимости беречь заряды, яичница была бы очень кстати.
– Для такого огромного яйца нужна соответствующая сковорода, которой у нас нет.
– Обойдемся и маленькой! Пробьем в яйце дырочку с одной стороны, перемешаем палочкой желток и белок, подсыплем соли и будем брать на сковороду сколько нужно.
– Но у нас вообще-то сковороды нет – муравьи утащили нашу кухню.
– А я и забыл. Но нельзя ли устроить сковороду из яичной скорлупы, – осторожно отрезать верхушку яйца и на ней жарить?
– На чем же? У нас нет масла.
– Есть сало игуанодона.
Пока охотники обменивались этими кулинарными соображениями, муравьи докатили яйцо до берега русла и остановились в нерешительности, так как берега его были обрывисты. Сбросить яйцо с обрыва было нетрудно, и на мягком песке оно бы не разбилось, но поднять его на ту же высоту на другом берегу казалось слишком трудной задачей для муравья.
Насекомые между тем бегали вокруг яйца и вдоль обрыва, шевеля сяжками и касаясь ими друг друга, очевидно советуясь.
Затем один спустился в русло, осмотрел противоположный берег, постоял перед ним словно в раздумье, наконец побежал вдоль него, часто останавливаясь и осматривая обрыв.
Шагах в пятидесяти дальше он нашел менее крутое место, которое показалось ему подходящим для устройства спуска. Он и начал устраивать его, работая передними ногами и челюстями отрывая глыбы земли и оттаскивая их в сторону.
Второму муравью, оставшемуся у яйца на карауле, скоро надоело ждать, он также спустился в русло и побежал по следам товарища, который был скрыт от него поворотом берега.
– Не стащить ли нам яйцо, оставленное муравьями? – предложил Громеко.
Эта мысль сначала понравилась, но затем возникли некоторые сомнения.
– Во-первых, они могут заметить нас, и мы преждевременно выдадим им свое присутствие; во-вторых, не найдя оставленного яйца, они начнут его искать в окрестности, а мы, вместо того чтобы идти по их следам к муравейнику, будем прятаться в кустах и потеряем время, – заявил Каштанов, отвергая предложение ботаника.
Но в это время Папочкин заметил в той же долине между песчаными грядами еще одну пару муравьев, которые катили второе яйцо.
– Теперь, пожалуй, ваши доводы – не трогать первое яйцо – отпадают, – сказал он.
– Ну, тогда скорее за работу!
Макшеев и Громеко перебежали русло, подняли вдвоем яйцо, имевшее полметра в поперечнике, и перенесли его в свое убежище на опушке.
Затем Макшеев рукой осторожно затер следы ног в русле, которые могли указать муравьям, если они были достаточно умны, куда делось яйцо.
Вскоре в русле показались оба муравья, бежавшие к оставленной добыче. Взобравшись на берег и не найдя яйца, они начали бегать взад и вперед, подбегали друг к другу, шевеля сяжками и, очевидно, находясь в смущении.
В это время в устье долины показались муравьи, катившие второе яйцо. Увидев их, первые кинулись им навстречу и – очевидно, предположив, что вторые похитили их добычу, – начали ее отнимать.
Началась свалка: муравьи привстали на четырех задних ногах, поднимая переднюю пару и стараясь вцепиться челюстями в шею противника и перегрызть ее. В пылу борьбы одна пара приблизилась к берегу русла и свалилась с обрыва. При падении один муравей очутился на другом, воспользовался удобной минутой и почти откусил голову соперника.
Оставив последнего, он побежал на помощь товарищу, изнемогавшему в борьбе; вдвоем они быстро одолели врага и покатили яйцо к руслу.
Путешественники следили с большим интересом за боем, но никак не могли решить, которая пара муравьев одержала верх, потому что всех этих насекомых совершенно нельзя было отличить друг от друга.
Победившие муравьи остановились у берега русла, посовещались, затем скатили в него яйцо и покатили его вверх.
В нескольких местах, где противоположный берег казался им более низким, они останавливались и пробовали поднять яйцо наверх. Но их когти были недостаточно сильны, чтобы пробить твердую скорлупу, яйцо скользило в их лапах и падало назад.
Добравшись до того места, где в береге русла был выкопан спуск, муравьи заметили его, осмотрели и сделали попытку втащить яйцо наверх, подпирая его своими туловищами. Это им удалось, и они покатили его дальше по тропинке, уходившей в глубь леса. На основании действий этой пары приходилось думать, что победили вторые муравьи.
Теперь оставалось идти по тропинке вслед за муравьями. Но не зная, как далеко придется еще идти, нужно было сначала разделаться с яйцом, отнятым у муравьев; нести его было тяжело, а катить по лесу неудобно. Поэтому быстро развели огонь в яме, выкопанной в песке, испекли яйцо целиком вкрутую, разделили на части, а из скорлупы сделали несколько тарелок и сковороду.
После ужина путешественники пошли в глубь леса по тропинке, хорошо вытоптанной, но узкой и неудобной. На высоте одного метра от земли ветви хвощей сплетались так, что приходилось ползти или идти согнувшись; по всей вероятности, только муравьи пользовались этой тропой.
Через полчаса лес начал редеть; муравьиная тропа часто раздваивалась, пересекалась другими, и Макшееву приходилось тщательно высматривать след яйца, в то время как Каштанов вел глазомерную съемку, чтобы иметь карту местности, населенной их врагами.
– Странно, что мы до сих пор в лесу не встретили ни одного муравья, – сказал Каштанов.
– Они, вероятно, имеют определенные часы для отдыха и сна, а другие животные не смеют приближаться к муравейнику.
Но вот впереди показался широкий просвет. Очевидно, лес кончался, а на поляне за ним мог быть муравейник. Поэтому нужно было удвоить осторожность. Зоолог и ботаник остались с Генералом, а Каштанов и Макшеев отправились на разведку.
Дойдя до края леса, они остановились под защитой последних деревьев и начали осматривать местность. Лес сменялся обширной поляной, вернее пустырем, почти совершенно лишенным растительности – только кое-где торчали объеденные стебли. Среди этого пустыря, недалеко от опушки леса, возвышался огромный плоскоконический холм, метров двенадцати вышиной и более ста метров в поперечнике, состоявший из наложенных друг на друга древесных стволов.
При помощи бинокля можно было различить, что стволы расположены не в беспорядке, а по известной системе, образуя сложную, хотя и грубую постройку. Во многих местах на различной высоте темнели входные отверстия, но муравьев нигде не было видно – они, несомненно, спали.
Пустырь был замкнут со всех сторон лесом, возвышенностями и дюнами, и муравьи являлись единственными хозяевами его. В его западной части, вдоль подножия дюн, вероятно, протекал ручеек, судя по полосе зеленой травы и кустов, резко выделявшихся на желтом фоне песка.
