Путешествия по Приамурью, Китаю и Японии - Венюков Михаил Иванович (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Долина Уссури очень неширока на пространстве от истоков до устья речки Вонго ^{2.62} или почти до 44°40' северной широты. Местами эта ширина достигает 10 верст, но часто она значительно меньше. Несколько ниже устья Вонго горы на левом берегу исчезают, а стрелка при слиянии Уссури с Добиху представляет совершенную равнину на довольно большое пространство. За холмами, которые подходят к руслу Уссури между Кубурханью и Сунгачанью, река окончательно вступает в равнину. Здесь течение ее чрезвычайно извилисто, берега лесисты и масса вод быстро увеличивается от притока Кубурхани, Сунгачани, Дамугу, Мурени и, наконец, Нимани, долина Сунгачани с восточной стороны Хинькая сливается непосредственно с уссурийской; она вся поросла лесом.

Тотчас за устьем маленькой речки Цифаку горы снова подходят к Уссури, и течение ее заметно изменяет характер; делается менее извилистым, спокойным и направляется почти прямо к северу. Вся длина этой новой узкой части уссурийской долины, до устья Аома, простирается свыше 150 верст. Горы этих мест, покрытые лесом, представляют много живописных видов, луга в долине почти беспрерывны; растительность, несмотря на приближение к северу, так же хороша, как и в широте 44°. С выходом из гор, вплоть до устья, Уссури орошает уже низменность, которая имеет много общего и по топографическому характеру, и по своей природе со среднеамурскими равнинами около Сунгари.

Климат долины Уссури умеренный и влажный. Никаких точных данных для определения средней температуры, барометрического давления и степени сырости воздуха мы, однако же, не имеем.

Очень заметное отличие по своей флоре, так много зависящей от климата, представляет береговая полоса, соседняя Японскому морю. Закрытая от дуновения холодных северо-западных ветров, она, без сомнения, немало разнствует по теплоте с соседней на западе приуссурийской страной. Что касается до гигроскопических свойств атмосферы в осмотренном мною краю, то он в этом отношении напоминает Западную Европу, а прибрежья Японского моря — даже береговую полосу Перу на запад от Кордильеров. Но последняя местность, обильная туманами, почти вовсе не знает дождя, тогда как на востоке густые туманы часто сменяются проливными дождями. Прибыль воды в реках от этих дождей бывает так велика, что, например, на устье Уссури, в Турме, разность между самым низким и самым высоким уровнем летних вод достигает 19 футов.

Относительно растительности и фауны бассейна Уссури и береговой полосы Японского моря мне не много остается прибавить к тому небольшому числу замечаний, которые я сделал местами выше. Недостаток времени, повторяю еще раз, лишив меня возможности собирать растения и животных, воспрепятствовал более близкому знакомству с органической природой страны [37]. Что касается до млекопитающих животных, то я могу упомянуть о медведях двух пород — больших серых и малых черных [38], ирбизах (Velix irbis), обыкновенно называемых в Приамурье барсами [39], собаках, лисицах, особенно красных, которых не раз видал сам в лесной равнине Верхней Уссури, соболях, впрочем, не драгоценных по меху, выдрах, барсуках (Melesannakuma, Siebold), тюленях, белках, очень сходных с нерчинскими, бурундучках (Tamia) ^{2.64}, изюбрах, диких козах (сайгах), коровах, лошадях и в особенности об огромном количестве крыс. Собаки употребляются здесь везде для езды, и не только зимой в нартах, но и летом на бечеве при плавании в лодках. Птицы малочисленны, как везде в пустынных странах, но водяные — разные виды уток, гуси, лебеди — встречаются целыми стадами. Жители рассказывали, что в некоторых местах эти утки не улетают на зиму к югу, а остаются круглый год: это очень вероятно, если вспомнить, что часть Уссури находится в одних широтах с Азовским морем, где зимовка уток обстоятельно и вместе поэтически описана г. Радде ^{2.65}. Фазанов, о которых говорят Лаперуз и миссионеры, путешествовавшие по внутренней Маньчжурии, мне не случалось видеть, но из порядка куриных встречались голуби и обыкновенные куры, очень большие. Класс гадов имеет представителями множество черепах, не встречающихся, впрочем, южнее Нимани, и змей нескольких пород, между которыми, по словам туземцев, есть и ядовитые. Рыбы в Уссури множество, особенно хрящескелетных. Осетры и белуги составляют главную пищу гольдов. С начала весны и во все время большой воды, то есть до августа, они идут из Амура вверх по Уссури и там мечут икру; с убылью вод они спускаются вниз и тут делаются жертвами промышляющих туземцев, которые в эту пору безотходно сторожат их на отмелях и бьют острогами. Гольды рассказывают, что стоит только заметить в половодье, каким рукавом реки шла рыба вверх, чтобы потом, при убыли воды, наловить в том рукаве огромное ее количество, потому что обратное плавание рыб совершается с точностью по прежней дороге. Что это замечание справедливо, мне удалось убедиться близ Кубурхани, где мы случайно убили на мели веслами белугу пудов в пять весом. Когда ее привезли к гольдам, они сразу угадали место, где мы ее поймали, и сказывали, что сами ждут в этом году обильного улова на этом же месте. Про осетров еще миссионеры-иезуиты рассказывают, что им никогда не случалось видеть такого множества их, как на Уссури. Сомы, сазаны и лещи почти так же многочисленны. Все они ловятся для того, чтобы сушить их мясо на зиму.

В обширных лесах Уссурийского бассейна роится несметное множество насекомых. Эти насекомые составляют настоящее зло для местных жителей и особенно для путешественников. Чтобы сколько-нибудь быть спокойным от них, необходимо носить на лице сетку, а голову и шею прикрывать вдвое сложенной и довольно частой легкой материей. Когда в солнечный день нет ветра, то главными врагами человека являются слепни, под вечер же, особенно после дождя, налетают мучительные стаи комаров и мошек. Ни одно животное, какой бы толстой кожей не было прикрыто оно, тем более человек, не может уснуть в это время. Огромные дымовые костры и душные, герметически запирающиеся палатки составляют в этом случае совершенную необходимость. До какой степени комары могут приводить в самозабвение животных, наиболее осторожных, мне случалось видеть на одной дикой козе, которая позволила подойти к себе стрелку не более как на 10 шагов, именно потому, что была, по-видимому, в совершенном беспамятстве от их ужалений. Моя команда, как я и сам, сильно страдала также от этого рода неприятеля, особенно от комаров. Но, впрочем, нельзя сказать, чтобы их было больше, чем, например, на Среднем Амуре. Если уметь хорошо выбрать ночлег на песке, в отдалении от леса и высокой травы, с вечера выкурить дымом из палатки всех насекомых и потом запереть ее, то можно довольно спокойно проспать по крайней мере третью часть ночи. Местные жители, особенно орочи, для предохранения себя от комаров на ночь все спят в маленьких ручных палатках, вроде большого, распоротого вдоль мешка, края которого они подвертывают под себя. Орочи же целое лето не снимают с головы убора, несколько похожего на дорожные капоры.

Население берегов Уссури и всех виденных мною местностей очень малочисленно. Если взять в расчет, что большая часть деревушек, разбросанных на протяжении 770 верст, состоит из одного дома и только в редких случаях из трех, четырех или более, то можно положить, что во всех мне встретившихся 102 населенных пунктах число жителей не простирается свыше тысячи четырехсот душ. И эта цифра мне кажется вероятною только потому, что в южной части моего пути, по долинам Лифулэ и Фудзи, а также на жень-шеневых плантациях по Уссури, я встречал собранными в одном доме иногда до двадцати человек вместе. Вообще говоря, это малочисленное население распределено довольно ровно по всему протяжению моего пути; но нельзя не признать некоторого сосредоточения его на юге, вверх от впадения в Уссури Нынту. Наиболее же слабообитаемую местность составляют прибрежья Уссури между устьем Нынту и впадением Кубурхани. Самые большие из всех деревень, в которых есть свыше трех домов или пятнадцати душ населения, нанесены мною на общую карту Уссурийского бассейна: их всего 24. Если принять во внимание те населенные пункты, которые, по расспросам, находятся в стороне от Уссури, на ее притоках и в береговой полосе, то едва ли все число обитателей крайнего Востока Азии между Уссури и морем, от 44° параллели до Императорской гавани, будет простираться более чем до трех тысяч душ. Взяв в расчет пространство этих земель, получим менее двух человек на квадратную милю ^{2.67}, то есть население здесь в восемь раз слабее, чем средним числом в Сибири со включением ее пустынного севера до Ледовитого моря. Такой вывод кажется с первого взгляда невероятным, потому что приуссурийская страна лежит в одних широтах с Ломбардией и Южной Германией, по близости моря, следственно, представляет выгодные условия для обитания многочисленных человеческих обществ. Но здесь во всей силе проявляется тот непреложный закон, по которому успехи человечества, даже в размножении рода, находятся в прямом соотношении с массой благ, доставляемых цивилизацией. Народы-звероловы, населяющие весь Восток Азии, по невежеству своему ограниченные в своих потребностях, скитающиеся в обширных лесах, между дикими горами, подвергнуты всем разрушающим влияниям внешней природы и, наконец, не выдерживающие жестокого прикосновения с организованными племенами, — эти народы никогда не могут возрастать даже и в своей численности.