America Latina, или повесть о первой любви - Динец Владимир (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Ее долина входит в охранную зону, нижние 75 километров Рио Ману — это зона туризма, а весь остальной бассейн Ману с притоками — зона абсолютной заповедности. Там нет никого, кроме двухсот индейцев. Единственный транспорт на реках — долбленые пироги с подвесными моторами, причем в сухой сезон они едва проходят в верховья из-за мелей, а в дожди частенько опрокидываются на бурунах.
В такой пироге мы и двинулись вниз с грузом риса для егерей, живущих на двух кордонах по Рио Ману. Роскошный тропический лес тянется по берегам, а на пляжах собирается целая коллекция птиц. Фантастически яркие попугаи ара парами пролетали над рекой или глядели на нас из дупел в старых деревьях. Мы заночевали в Boca Manu (Усть-Ману) — деревушке у слияния рек, а наутро поднялись до нижнего кордона Romero.
Разгрузив рис, ребята уплыли дальше, а я остался на «пристани» из двух затонувших пирог. В сотне метров виднелся домик кордона. Во всех странах мира на кордонах заповедников собирается самая лучшая публика, так что я зашел внутрь, словно к себе домой. Двое небритых егерей сидели за бутылкой водки. Увидев меня, они молча налили стопку и спросили: «Queres sin comida, macho?» (Мужик, без закуся будешь?) В Ромеро я прожил неделю, потихоньку исследуя лес и озера в окрестностях. От кордона расходятся старые полузаросшие тропинки, но по лесу можно ходить и просто так. Местные жители иногда пользуются для этого мачете, но от него много шума и мало толку. Лишь там, где разрослась карликовая пальма Geonoma, подлесок почти непроходим.
Был разгар сухого сезона, поэтому плотная дымка скрывала далекие горы, а рассветы и закаты казались особенно романтичными. Раз в два-три дня проходил легкий дождик, река поднималась на час-другой, но потом продолжала спадать. Днем по нескольку часов стояла жара, и это время я старался проводить в воде.
Купаться в реках Ману лучше в футболке и обязательно — в плавках, потому что здесь много мелких рыбешек, которые больно щиплют за соски и прочие выступающие части.
В лесу в это время года так мало комаров, что можно ходить совсем голым, если не собираешься надолго останавливаться. На пляжах вьются кусачие песчаные мухи — крошечные твари вроде мокреца. Но только в жаркие часы они разлетаются дальше чем на пару метров от уреза воды. Ночью их сменяют речные комары. Кроме комаров, в зарослях вас радостно встречают крошечные, едва видимые простым глазом аргасовые клещики (Argasidae), укусы которых потом чешутся несколько дней. На тропах, пробитых тапирами, к клещам присоединяются наземные пиявки.
Гораздо больше отравляют жизнь пчелки-щекотунчики (Euglossina) — они собираются возле людей и ползают по голым спинам. Если их смахивать, то рано или поздно попадешь рукой на осу Polistes, которая тоже любит щекотаться, но умеет и жалить. У этих маленьких черных пчел установились странные взаимоотношения с желтой орхидеей Oncidium penica. Самцы специально барахтаются в пыльце орхидей, запах которой делает их привлекательными для самок. Пчелы так привыкают к запаху пыльцы, что в отсутствие орхидей живут лишь треть обычного срока.
Леса равнинной Амазонии условно делятся на три типа: iapo (заболоченные поймы), varza (леса, затапливаемые в сезон дождей) и terra firma (сухие леса). Флора и фауна разных типов леса отличаются, как будто это разные страны. При этом реки очень часто меняют русла (только 30-40% территории никогда не были речным дном), так что в однообразном, на первый взгляд, лесу трудно найти два похожих участка.
Особенно богаты жизнью старицы (cochas) — озера, образовавшиеся из старых участков русел. Их можно издалека обнаружить по гнусавому кваканью гоацинов (Opisthocomus hoazin) — причудливых хохлатых птиц, сотнями гнездящихся в кустах по берегам. В озерах, в отличие от рек, прозрачная вода, поэтому здесь раздолье для любителей рыбки.
Днем в старицах охотятся гигантские выдры (Pteronura brazilensis). Когда-то они были многочисленны по всей сельве, потом мода на короткие меха привела к тому, что выдровая шкура стоила больше, чем десять ягуаровых. Сейчас выдры практически исчезли, но в Ману их еще можно увидеть — на каждой старице живет прайд из 5 — 10 зверей. На тех озерах, которые открыты для туристов, есть даже специальные смотровые площадки. За выдрами можно наблюдать бесконечно, ведь они часами играют и все время придумывают что-то новое. Они очень осторожны, но плывущего человека не боятся и, подплыв вплотную, приветствуют громким лаем, а порой подныривают и лают из-под воды. Местные жители называют их речными волками (lobos del rio), а обычных выдр — нутриями.
Ночью их сменяют черные кайманы (Melanosuchus niger). Если провести по старице лучом фонаря, то повсюду загораются красные кружочки кайманьих глаз. Некоторые кайманы достигают семи метров в длину. Этот вид считается опасным, но я много раз встречался с ними во время заплывов и ни разу не замечал какой-либо реакции, кроме страха и любопытства. Из всех крокодилов Америки они, по-моему, самые красивые.
Берега стариц кишат птицами — цаплями, зимородками, ибисами, каштановыми пастушками (Aramides), маленькими водяными журавлями (Arama), коршунами-слизнеедами, маленькими лапчатоногами (Heliornis) и похожими на них солнечными цаплями (Eyrypyga). На склонившихся над водой ветках пережидают день желтые летучие мышки Centronycteris с сумками на крыльях. В воде плавают рыбки, знакомые нам по аквариумам — Scalaria, Discus и прочие, одна другой красивей.
А вот на реках видишь меньше интересного. В теплой воде мало планктона, поэтому рыбы не так уж много. В основном это пираньи (Serrasalmidae). Нехватка пищи порождает специализацию: есть пираньи, которые питаются упавшими в воду листьями, орехами или обгрызают корни прибрежных деревьев. У одного из местных видов, пожирателя сочных плодов, совершенно «человеческие» челюсти, у другого (Hydrolycus) — огромные клыки, как у барракуды. Рыбалка — нелегкий труд: вам все время либо перегрызают проволочный поводок, либо очищают крючок от наживки.
Только в устьях ручьев можно наловить достаточно на хороший обед за полчаса: тут ловятся сомы с носом в виде стеклянной лопаты (они, вероятно, заменяют здесь осетров), травоядные пираньи (Metynnis) и косатки (Pimelodidae). Обычно же рыбалка продолжается «до первой араваны» — крупной Aravana с нежным, как у омуля, мясом.
На отмелях гнездятся водорезы (Rhynchops nigra) — длиннокрылые птицы, которые по ночам «пашут» реку, вычесывая из воды рыбок. Днем им на смену приходят толстоклювые крачки (Phaetusa simplex). Там же живут кулики, оринокские гуси (Neochen jubata) и самые голосистые птицы Амазонии — паламедеи (Anhima cornuta).
Их крик, жуткое карканье и гогот, слышен за несколько километров. Иногда на пляже можно увидеть белого каймана (Caiman crocodilus), а на упавшем в воду стволе — ягуара. Если приглядеться к торчащим из воды корягам, то оказывается, что многие из них сплошь покрыты козодоями Nyctidromus, которые днем маскируются под сучки, а ночью ловят комаров, летая над водой, как чайки.
Совсем другой мир — маленькие ручейки, вьющиеся по лесу. Если нырнуть в их прохладные заводи, можно увидеть неоновых рыбок (Cheirodon etc.), меченосцев (Xiphophorus), диких гуппи (Poecilia), глиссирующих по поверхности клинобрюшек (Gastreropelecus), крошечных сомиков Callichthydae. По берегам встречаются гладкие, отполированные глинистые откосы — места игр длиннохвостой выдры (Lutra longicaudata), которая любит катание с горок больше всего на свете. В камышах живет пакарана (Dinomys branickii) — странный грызун, о жизни которого ничего толком не известно, и «расплющенные» жабы Pipa, выводящие потомство на спине.
Есть в ручьях и свой кайманчик — маленький Paleosuchus trigonatum.
Среди безумного разнообразия сельвы двое егерей, Пако и Кики, вели на редкость скучную жизнь. Днем они проверяли документы у проплывающих вверх-вниз туристических групп, утром потихоньку рыбачили, а вечером часами трепались по радио с такими же бедолагами, затерянными среди рек и лесов Перу, Боливии и Бразилии. С некоторыми подружками они общаются так уже много лет, но ни разу их не видели. Я тоже не внес особого разнообразия в кордонный быт, поскольку почти круглые сутки шлялся по лесу. Одиночество егерей скрашивали только 12 видов тараканов, трогоны, гнездившиеся в дупле большого дерева над обеденным столом, и похожие на больших куниц тайры (Eira barbata), приходившие среди бела дня воровать с огорода бананы и папайю.
