Греция. Лето на острове Патмос - Стоун Том (версия книг txt) 📗
Я кивнул.
Он хлебнул рецины и посмотрел в таящийся за костром сумрак. В глазах Мемиса появилось слегка игривое выражение. Он явно наслаждался тем, что все внимание присутствовавших теперь было приковано к нему. Подавшись вперед, посмотрев по очереди на каждого из нас, он зашептал:
— Э нас итан Ерманик ос аксиоматик ос…
— Один был немецким офицером… фашистом, — переводил я. — Его называли Капитаниос Тромер ос, Капитан Ужас, из-за чудовищных злодеяний, которые он совершал на Патмосе. И у него был молодой человек, юный грек…
— Элла, Меми! — промолвил Кристос. — Ладно тебе!
— Это правда, — мотнул головой Мемис.
— Откуда ты знаешь? — спросил его по-гречески Кристос. — Тебя тогда еще на свете не было.
— Все это знают, — тоже по-гречески отозвался Мемис.
— Кто?
— Куча народу… ливадиоти… Они помнят!
— Что они говорят? — схватила меня за руку Лили.
— Многие истории. — Кристос поднялся и обратился ко всем нам по-английски: — Вы знаете, какие люди есть. Они все делают лучше или хуже, чем на самом деле. Ничего не есть правда. Даже в исторических книжках! Правда, Тома? — Он помог Пенни встать. — Нам надо ехать. Утром у меня много клиентов. — Он огляделся: — Кого-нибудь подвезти?
Желающих, естественно, не нашлось.
Как только Кристос и Пенни отбыли в Скалу на маленькой лодочке с кабиной, Лили повернулась к нам.
— Что с ним такое? — спросила она.
Мемис пожал плечами. Я знал, что именно столь сильно обеспокоило Кристоса. Мемис рассказывал одну из многочисленных историй, не предназначенных для ушей посторонних. Эти истории принадлежали лишь Патмосу. Они были семейными преданиями. Этого рассказа не слышал даже я.
— Ну и что было дальше? — спросила Анна, улыбнувшись мне и подавшись к Мемису. — Рассказывай.
— Да! — присоединились к ней остальные норвежцы.
Магнус, Йенс, Лизбет, Гуннар и Карл еще ближе подсели к огню. На их пальцах и губах поблескивал сок от только что съеденного мяса.
Мемис выпятил грудь. Поблескивая глазами, он продолжил:
— Э тси…
— А его молодой человек, этот юный грек… он был с Патмоса? — спросил Магнус.
— Я… я не знаю, — замялся Мемис. Собравшись с мыслями, он продолжил: — Ал а…
— Однако, — переводил я, — он оказался доносчиком, стукачом у фашистов, и греческое подполье отдало приказ похитить обоих и доставить на Аркой, — я махнул рукой в сторону моря, — это маленький остров, вон там. У Аркоя похищенных должна была забрать британская подводная лодка.
Мемис подался вперед.
— Короче, отряд жителей Патмоса, — прошептал он, — подослал к капитаниосуТромеросу одного парнишку лет четырнадцати-пятнадцати, к которому этот фашист тоже проявлял интерес и, возможно, уже даже принуждал к сексу — не знаю. Этот второй парнишка должен был договориться о встрече с капитаном и его дружком за Скалой, на пляже. Когда они пришли на место встречи, их уже ждали люди из подполья. Они схватили их, связали, бросили в шлюпку и привезли сюда. Здесь им предстояло ждать лодку, которая должна была отплыть с ними на Аркой. Дело было летом, в июле, ночью, примерно такой же, как сейчас… — Он обвел глазами тьму, окружавшую медленно умирающий костер.
— И что было дальше? — надтреснутым голосом спросил Карл.
— Любовник фашиста, — продолжил Мемис, — твердил, что он ни в чем не виноват, что он ненавидит капитана, который принудил его к сожительству с ним. Однако все знали, что он был доносчиком. А тот второй парнишка все смотрел на них, и глаза его, как уголья, горели ненавистью. Люди из подполья отвели капитана и его любовника в тот дом, — Мемис ткнул пальцем в едва различимое в темноте заброшенное здание, сереющее в поле, словно призрак, — там им предстояло ждать лодку. Но тут один из членов отряд не выдержал. А может, он был и не один. Капитан и любовник были совершенно беспомощны. Их слишком сильно ненавидели. Одним словом, кто-то схватил пистолет и застрелил фашиста. После этого, естественно… — Мемис, замолчав, обвел взглядом наши завороженные лица, — пришлось пристрелить и любовника. Того самого грека-доносчика, — он махнул рукой в сторону поля, — их тела погребли где-то там. Представители греческого сопротивления были в ярости. Как и немцы. Тела так никогда и не нашли. Немцы отомстили. Расстреляли кое-кого из жителей острова. А люди, входившие в отряд, похитивший капитаниосаТромероса, и мечтавшие стать героями, даже не могли никому рассказать о том, что сделали. Но об этом и так все знали…
Мемис уставился на огонь, и ненадолго воцарилось молчание. Ветер полностью стих, и стояла полнейшая тишина. Казалось, умолкли даже цикады.
— Патмиоти поговаривают, что призраки капитана и его любовника приходят сюда, на Агрио яли, в надежде, что кто-нибудь отыщет их тела. Что особенно часто они появляются здесь летними ночами. Такими, как эта. — Он огляделся и едва слышно прошептал: — Как правило, их здесь видят тридцать первого июля…
Лили взвизгнула и заключила Мемиса в объятия.
— Круто, правда?! — воскликнула она. Мы все рассмеялись. — Пошли! — Она вскочила и потянула Мемиса за руку в сторону скал у выступающего в сторону моря мыса.
— Меми, погоди! — закричал Магнус.
— У меня день рождения! — смеясь, воскликнула в ответ Лили и растворилась в темноте.
Магнус окинул нас взглядом и задал вопросы, которые и без того у всех нас вертелись на языке.
— Как думаете, они еще живы? Те самые члены отряда, жители Патмоса? Тот второй паренек?
— Вполне может быть, — кивнул я.
— Господи боже, — промолвил Карл.
Мы долго сидели, вглядываясь в огонь, пытаясь привыкнуть к новому образу Патмоса, о котором прежде не имели ни малейшего представления, Патмосу, совсем не похожему на изображения, встречающиеся на открытках, далекому от чудотворных икон, чудовищ-людоедов и даже Кинопса, заключенного под водами порта.
Раздался вопль, от которого у меня встали дыбом волосы. Мы резко обернулись. Из-за скал, в самом конце пляжа, появился совершенно голый Мемис, который нес на руках к воде полностью обнаженную, кричащую, вырывающуюся Лили. В волнах прибоя он споткнулся, и парочка, хохоча, рухнула в воду.
Покачиваясь, поднялся пьяный Гуннар.
— Надо ехать, — буркнул он. Карл тут же согласился. Йенс и Лизбет кивнули.
Праздник подошел к концу.
На обратной дороге до Ливади Лили сияла от удовольствия. Мемис, опьяневший от аквавита и вина, тоже улыбался, но при этом с каким-то маниакальным упорством правил лодкой так, чтобы нас почаще окатывало брызгами.
На пляже я узнал, в чем причина его поведения. Пока Мемис возился с лодкой, Лили подозвала нас с Магнусом и Анной поближе (Йенс с остальными поплыли на другой лодке в Скалу) и радостно прошептала:
— Он едет со мной в Осло! Я пристрою его на съемки в каком-нибудь фильме!
Пока Анна обнималась с ней, мы с Магнусом со скепсисом переглянулись. Мы немало времени провели в Греции и неисчислимое количество раз слышали такие речи от очарованных греками женщин.
Потом мы отправились к морю, чтобы помочь Мемису дотащить оставшиеся после празднования вещи — жаровню, одноразовые тарелки, пустые бутылки и прочее — до окутанной тьмой, погрузившейся в тишину таверны. Весь скарб мы сложили под столом.
Когда мы шли по пляжу, увязая в песке, Магнус повернулся к Мемису и спросил:
— Это ведь был тот самый паренек?
— Какой паренек? — не понял Мемис.
— Который застрелил немецкого офицера.
Мемис пожал плечами.
— Кто он? — не отставал Магнус. — Должно быть, он до сих пор живет на острове. Да и остальные тоже. Я угадал?
— Кто знает? — остановился Мемис. — Я лишь слышал эту историю. Имен мне не называли. Их никогда не произносят. — Он посмотрел на меня. — Этого никто не хочет.
Магнус ему не поверил, но от дальнейших расспросов отказался. Они все пожелали мне спокойной ночи, и компания двинулась по дороге к дому Лили.
