Джим Хокинс на острове с сокровищами (СИ) - Никатор Александр (читаем книги txt) 📗
Клоп говорил, что нередко местные аристократы, выбив «шпаголомом» клинок из рук офицера их корабля — вместо того что бы требовать того сдаться, в виду очевидности поражения, как самые настоящие разбойники атаковали безоружного и далее его кололи и резали, пока тяжело не ранили соперника или даже убивали — случаи были!
Несколько раз подобные, «пиратские» дуэли — прекращались лишь стрельбой из пистолетов в нарушителя негласных островных дуэльных правил, и прибывшие из Англии люди, постоянно удивлялись одичанию нравов местной, «заморской» аристократии и тому, как много те переняли от отбросов общества — пиратов, самых дурных людей в мире.
Немного поразглядывав «шпаголом» — Джим его выбросил в воду, боясь появляться с подобным необычным оружием на своём корабле и возможных, никому не нужных расспросов, по этому поводу — и стал думать как ему далее поступить: сбежать прочь и спрятавшись в Кингстоне ждать шанса отплыть в Европу или всё же вернуться на «Саффолк»?
При всех первых восторгах, что одолевали подростка сразу после заполучения им карты с указаниями многомесячной или даже многолетней добычи пиратов и удачного избежания нападений матросов «Моржа», всё же он вскоре понял что оставаться беззащитным, в незнакомом городе, без денег, а его тайник с ценностями сейчас оставался в гальюне «Саффолка», и премногих иных подобных трудностях — совершенно бессмысленно!
Следовало вернуться на свой корабль и по возможности быстро. Потом спрятаться в карцере или где ещё и завтра, получив наказание за вечерний пьяный бред о пиратах — как ни в чём не бывало продолжать свою службу «пороховой обезьяной».
Вернуться на свой корабль правда оказалось гораздо сложнее чем юнга думал: всюду шныряли лодки морской береговой стражи или с кораблей.
Взрыв на «Морже» перебудил чуть ли не весь город и сейчас в порту было довольно освещено, от всё чаще зажигаемых фонарей и факелов, и стояла, невидимая ранее здесь никогда Хокинсом, толчея.
Захватить пустую лодку и на ней вернуться — уже не получалось, и Джим, что бы не нарваться на ненужные расспросы, просто тихо и незаметно осторожно залез в воду и стал плыть к своему кораблю.
После двадцати минут утомительного барахтания в воде: в тяжеленных, намокнувших штанах и рубахе, с бурдюком с картой и кинжалом на поясе — подплывающий к цели Джим внезапно осознал, что вдоль бортов «Саффолка» сейчас бродит множество людей с факелами и пробраться на его верхнюю палубу, просто свистнув боцману Толстому Снэйку, с которым он сговаривался ранее вечером о своём возвращении, уже проблематично.
Когда Джим начал кружить, не зная что предпринять, чуть вдали от кормы «Саффолка» — его окрикнул кто из смотрящих вахтенных и потребовал не приближаться к судну, иначе он будет стрелять!
— Зови Снэйка, дурень! — громким голосом потребовал Хокинс. — Я за борт свалился, ты что, ополоумел, своих не узнаёшь?
Случилась небольшая кутерьма и спущенная на воду шлюпка, с лейтенантом на ней, тем, который совсем недавно смеялся с планов Джима об аресте пиратов на «Морже», подплыла к юнге.
— Невероятно! Ты, скотинка юная, что здесь делаешь?! — поразился «найдёнышу» офицер, помогая Джиму взобраться в шлюпку и тут же давая ему воспитательный подзатыльник. — Ты же под арестом, пьяный, должен был в корабельном карцере сидеть? Что за порядки — ты как в воде оказался?! Говори!
Подросток, добрые пять минут, пока поднимались по трапу на палубу «Саффолка» из шлюпки, объяснял лейтенанту что боцман, видя что Джим может заблевать карцер — за шкирку вытащил его проветриться и облегчиться, и не успел он как следует извергнуть из себя накопившееся в нём непотребство, как что то бахнуло и Джим сам оказался в воде.
— Что за странная байка? — не поверил лейтенант услышанному. — Бахнуло, с добрые полчаса назад и что, ты всё это время там, внизу плавал? Вахтенные, что дополнительно выставлены в опасении нападения на наш корабль — говорят что видели что ты плыл со стороны порта. Сейчас! Ранее тебя не было близ корабля! Да и судно, что взорвалось, далековато от нас стояло, что бы взрывной волной с него тебя за наш борт кидало…
Однако, как ни странно, но особо никто далее не стал ничего выяснять подробно: Джим внове отбрехался и принеся извинения за своё вечернее поведение, был отпущен вахтенными офицерами прочь — из за странного подрыва корабля в порту у них были дела поважнее, чем пьяный баламут юнга.
Боцман Толстый Снэйк получил оставшиеся ему положенные серебряные шиллинги и бурча что следовало бы добавить, ушёл прочь.
Джим, вначале скользнувший в судовой гальюн и привычно спрятав в своём тайнике, под доской, добытую им на «Морже» карту — лишь после этого, совершенно спокойный и усталый, вернулся в кубрик юнг и был встречен дикими воплями радости от Клопа, который боялся что с Джимом что произошло, таким таинственным он был, когда забирал шерстяные носки из узла своих вещей.
— Да нет, малявка — я жив и здоров! Давайте все спать, скоро подъём!
Спать однако, никто кроме вернувшегося подростка не хотел и все по новой обсуждали недавний взрыв в гавани и то, что же это всё могло означать: подрыв судна Компании теми торговцами и кнтрабандистами, кого она до этого как сильно задела в торговле с колониями. Или пиратский рейд, с запугиванием нынешнего правления острова — угрозой новых подобных акций. Нападение иностранного флота, в связи с очередной войной в Европе.
Юнги не знали что и думать, и Джим вскоре заснул под их нескончаемые споры шёпотом и тихий голос Клопа, который рассказывал уже дремавшему другу, как волновался за него и переживал что Джим может не вернуться к ним никогда.
Утром, на общем построении команды корабля, капитан «Саффолка» сообщил всем — что прошедшей ночью было взорвано, неизвестными негодяями, судно негоциантов.
Уничтоженное судно принадлежало каким то крайне неуспешным, почти что нищим, торговцам и было пустым, без ценного товара в трюме в виде какао или сахара с ромом.
Большая часть экипажа взорванного корабля погибла. Сейчас принято решение руководством острова — что «Саффолк» пополняет свои припасы и срочно отплывает в Африку, во всем им знакомую Дагомею, для кратковременного патрулирования африканского побережья и оказания помощи караванам торговцев в тех водах.
Всем следовало готовиться к новому переходу и всё подобное, что уже было.
Хокинс был искренне рад услышанному: он мог скоро покинуть Ямайку и удалиться на приличное расстояние от возможно оставшейся ещё силой, но уполовиненной его усилиями, прошлой ночью, пиратской команды капитана Флинта.
Карта острова с сокровищами была у него и в случае такой возможности — следовало приняться её как-либо начать изучать. Возможно там всё довольно просто и примитивно зашифровано, и лишь пираты, с их пустоголовыми гловами прибрежных мясников — не могли понять что имел в виду громила Флинт, так странно отоваренный бутылкой рома по голове подростком, а в дальнейшем, зарезанный «розочкой» от неё, тем же Джимом Хокинсом.
— Флинта погубил ром… — многозначительно пробормотал Джим и почему то хихикнул. Фраза показалась ему забавной. — Пятнадцать человек за сундуки мертвеца! Йо-хо-хо и бутылкой рома! Бей пиратов и дьявол их всех доведёт до конца, йо-хо-хо и бутылки — рому!
Через трое суток военный королевский корабль «Саффолк» отбыл по новому маршруту и после трёх недель зануднейшего перехода, где хоть небольшие шторма как-то позволяли скоротать время, прибыл в знакомый многим из команды, пролив Бенин, где ранее матросы с «Саффолка» помогали сортировать и отправлять рабов на суда работорговцев и сами, под конец того дня, недурно повеселись: с выпивкой, жратвой и рабынями, предоставленными им расщедрившимися негоциантами.
Однако оказалось что на берег их пока что не выпустят, так как совсем недавно произошли некие события, из-за которых король Дагомеи стал крайне подозрительно относиться к прибывающим к нему на судах белым людям и решил лишь после проверки разрешать тем высаживаться на его побережье.
