Вокруг света за восемьдесят дней - Верн Жюль Габриэль (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
По какому же поводу, с какой целью происходил этот митинг? Филеас Фогг не имел об этом никакого представления. Шло ли дело о назначении какого-нибудь важного военного или гражданского чиновника, о выборах губернатора штата или члена конгресса? Судя по необычайному возбуждению, охватившему город, можно было предположить и то и другое.
В эту минуту в толпе началось заметное движение. Все руки взлетели вверх. Некоторые из них, сжатые в кулак, быстро поднимались и опускались среди неумолчных криков, очевидно свидетельствуя об энергии голосующих. Толпа бушевала и волновалась. Знамёна, покачиваясь, исчезали на мгновение и появлялись вновь, изодранные в клочья. Волнение толпы докатывалось до лестницы, и вся масса человеческих голов подавалась то вперёд, то назад, как волны моря под ударами шквала. Количество цилиндров уменьшалось на глазах, а те, что ещё оставались на головах, утеряли свою нормальную высоту.
— Как видно, этот митинг, — заметил Фикс, — посвящён какому-то животрепещущему вопросу. Меня не удивит, если окажется, что они вновь обсуждают Алабамское дело, хотя оно уже решено.
— Возможно, — кратко ответил мистер Фогг.
— Во всяком случае, — продолжал Фикс, — тут налицо два вождя: достопочтенный Кэмерфильд и достопочтенный Мэндибой.
Опираясь на руку Филеаса Фогга, миссис Ауда с любопытством наблюдала бурную сцену, происходившую на улице. Фикс только было собрался узнать у соседей причину этого народного волнения, как вдруг движение в толпе усилилось. Приветственные крики и ругательства стали ещё громче. Древки флагов превратились в наступательное оружие. Все руки сжались в кулаки. С крыш остановившихся карет и прервавших движение омнибусов началась настоящая перестрелка. Сапоги и башмаки описывали в воздухе длинные траектории, и среди выкриков послышалось несколько револьверных выстрелов.
Свалка докатилась до лестницы и распространилась на нижние ступени. Как видно, одна из партий отступала, но зрителям не было понятно, кто берёт верх: Мэндибой или Кэмерфильд.
— Думаю, что благоразумнее всего нам будет уйти, — заметил Фикс, которому вовсе не хотелось, чтобы его «подопечный» ввязался в какую-нибудь историю или стал жертвой случайного удара. — Если здесь как-нибудь замешана Англия и в нас узнают англичан, то обязательно втянут в драку!
— Английский гражданин… — начал было Филеас Фогг.
Но наш джентльмен не успел закончить фразу. Сзади него, на террасе, раздались ужасающие вопли: «Гип-гип, ура! Да здравствует Мэндибой!.» То был новый отряд избирателей, который спешил на подмогу, обходя с фланга сторонников Кэмерфильда.
Мистер Фогг, миссис Ауда и Фикс очутились меж двух огней. Отступать было поздно. Поток людей, вооружённых кастетами и тростями с свинцовыми набалдашниками, был неудержим. Филеаса Фогга и Фикса, защищавших молодую женщину, сильно помяли. Как всегда флегматичный, мистер Фогг попробовал было отбиваться с помощью того естественного оружия, которым природа снабдила каждого англичанина, но тщетно. Здоровенный широкоплечий мужчина с рыжей бородой и багровым лицом, как видно предводитель этой банды, занёс свои страшные кулаки над мистером Фоггом, и нашему джентльмену пришлось бы худо, если бы не Фикс, который самоотверженно принял предназначенный для другого удар. Огромная шишка тотчас же вскочила у него на голове под шёлковым цилиндром, который сразу превратился в берет.
— Янки! — процедил мистер Фогг, бросая на своего противника взгляд, полный презрения.
— Англичанин! — ответил тот.
— Мы с вами ещё встретимся!
— Когда вам будет угодно. Ваше имя?
— Филеас Фогг. А ваше?
— Полковник Стэмп В. Проктор.
Вслед за тем человеческая волна пронеслась дальше. Фикса сбили с ног; когда он поднялся, вся его одежда была порвана в клочья, но серьёзных ушибов он не получил. Его дорожное пальто оказалось разорванным на две неравные части, а брюки походили на штаны, которые носят некоторые индейцы, выдрав предварительно, согласно туземной моде, всю их заднюю часть. Но, главное, миссис Ауда осталась невредима, один лишь Фикс пострадал от кулачных ударов.
— Благодарю вас, — сказал мистер Фогг сыщику, когда они выбрались из толпы.
— Не за что, — ответил Фикс, — но идёмте!
— Куда?
— В магазин готового платья.
Действительно, подобное посещение было вполне своевременно. Костюмы Филеаса Фогга и Фикса превратились в лохмотья, словно оба джентльмена дрались на стороне достопочтенных Кэмерфильда или Мэндибоя.
Час спустя, одевшись как следует и купив новые головные уборы, они вернулись в «Международный отель».
Паспарту уже ожидал там своего хозяина, вооружённый полдюжиной шестизарядных револьверов центрального боя. Когда он заметил Фикса рядом с мистером Фоггом, лицо его омрачилось. Но миссис Ауда кратко рассказала ему о случившемся, и Паспарту успокоился. Очевидно, Фикс перестал быть врагом и сделался союзником. Он честно держал своё слово.
После обеда вызвали экипаж, который должен был отвезти наших путешественников и их багаж на вокзал. Садясь в экипаж, мистер Фогг спросил Фикса:
— Вы больше не видели этого полковника Проктора?
— Нет, — ответил Фикс.
— Я вернусь в Америку и найду его, — холодно произнёс мистер Фогг. — Не подобает, чтобы британский гражданин позволил так с собою обращаться.
Полицейский инспектор улыбнулся и промолчал. Как видно, мистер Фогг относился к той категории англичан, которые не допускают дуэли у себя на родине, но за границей готовы драться, когда надо защитить свою честь.
Без четверти шесть путешественники прибыли на вокзал и застали поезд, готовый к отправлению.
Входя в вагон, мистер Фогг спросил у проводника:
— Послушайте, друг мой, что это сегодня происходило в Сан-Франциско?
— Митинг, сударь, — ответил проводник.
— Но мне показалось, что на улицах было необычайное оживление?
— Нет, то был обычный избирательный митинг.
— Вероятно, выбирали главнокомандующего? — спросил мистер Фогг.
— Нет, сударь, мирового судью.
Выслушав этот ответ, мистер Фогг молча вошёл в вагон; через мгновение поезд на всех парах понёсся вперёд.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ,
«От океана до океана» — так называют американцы великий железнодорожный путь, пересекающий Соединённые Штаты в самом широком месте их территории. Но в действительности Тихоокеанская железная дорога разделяется на две части: Центральную Тихоокеанскую — между Сан-Франциско и Огденом — и Объединённую Тихоокеанскую — между Огденом и Омахой. Там сходятся пять отдельных линий, связывающих Омаху с Нью-Йорком.
Таким образом, Нью-Йорк и Сан-Франциско в настоящее время соединены непрерывной металлической лентой длиной в три тысячи семьсот восемьдесят шесть миль. Между Омахой и Тихим океаном железнодорожный путь пересекает местность, часто ещё посещаемую индейцами и дикими зверями, — обширную территорию, которую около 1845 года начали заселять мормоны после их изгнания из Иллинойса.
В прежнее время, даже при самых благоприятных обстоятельствах, на переезд между Нью-Йорком и Сан-Франциско затрачивали шесть месяцев. Теперь же достаточно семи дней.
В 1862 году, несмотря на противодействие депутатов южных штатов, которые желали, чтобы путь проходил южнее, железная дорога была намечена между сорок первой и сорок второй параллелями. Покойный президент Линкольн лично заложил начало пути в городе Омахе, в штате Небраска. Работы тотчас же начались и производились с чисто американской деловитостью, не терпящей ни бюрократизма, ни бумажной переписки. Быстрота строительства ни в коей мере не должна была вредить прочности сооружений. В прерии укладывалось по полторы мили пути в день. По рельсам, уложенным накануне, локомотив доставлял рельсы, нужные на завтрашний день, и двигался всё дальше и дальше, по мере того как строилась дорога.
