Хрустальный горизонт - Месснер Райнхольд (онлайн книга без txt) 📗
Как только прояснится и похолодает – надеемся, что это произойдет скоро, – мы с Райнхольдом пойдем в наш передовой базовый лагерь. Мы ждем, чтобы были жаркие дни и холодные ночи, тогда снежный покров на горе станет твердым. Райнхольд должен быть крайне предусмотрительным, ведь он идет один, а склон под Северным седлом довольно опасен. Лавины, большие трещины, ледовые отвесы. Мне всегда страшно за него, когда я смотрю снизу, как он пробирается по глубокому снегу между трещинами ледника все выше и выше, превращаясь в маленькую точку. Но я верю в его природные способности и альпинистское мастерство. Он с такой скоростью прошел эти 500 метров стены, что я спокойна за него. Он надеется дойти от лагеря на высоте 6500 метров до вершины за три-четыре дня. Это единственная тактика, с помощью которой можно достичь успеха. Ведь на большой высоте нельзя оставаться долгое время, особенно без кислородного аппарата – организм быстро разрушается.
Райнхольд теперь в хорошей форме и выглядит как гуру. Мы надеемся только на подходящие условия и на многодневный перерыв в муссонных бурях.
Сейчас 21.30, мы собираемся спать. Я очень устала. Здесь, где нет практически никаких бытовых удобств, наши человеческие отношения предстают в истинном виде. У нас есть все. Я чувствую себя богатой, уверенной и преданной Райнхольду.
Я люблю вас всем сердцем. Нена».
Ронгбук – по следам культурной революции
На запад
Здесь, в Тибете, я привык к тишине и уединенности. Я испытываю чувство безопасности в этой тишине. Нена также научилась сдерживать свои эмоции и наслаждаться покоем.
Забыта лихорадка последних дней перед отъездом, когда я мотался, как заводной, выбиваясь из сил, чтобы успеть сделать все приготовления: оформить нужные документы, раздобыть требуемые 80000 марок, собрать снаряжение. Теперь все позади. Нелепым кажется вопрос, не раз возникавший в те дни: стоит ли затевать это дело? Здесь, в горах, такие вопросы отпадают сами собой. Безлюдная долина Ронгбук расцветает весенними красками. Палит июльское солнце. Я жду своего часа, как отшельники в окрестных пещерах ждут озарения свыше.
Если уж невозможно сейчас идти на Эверест, то почему не подойти хотя бы к Шише Пангме и не произвести разведку для будущей экспедиции. Эта мысль пришла неожиданно. Мы послали Цао вниз, чтобы нанять джип, а сами вот уже три дня ждем его в Ронгбукском монастыре. Руины монастыря нагоняют печаль, но при воспоминании о том, что Китайская федерация альпинизма собирается строить здесь отель для альпинистов, становится совсем не по себе. Странное дело: мы, европейцы, миримся с тем, что самые живописные уголки наших Альп постоянно наводнены туристами, но когда к подобной идее приходят в таких отдаленных местах, как Тибет, нас это возмущает. Я понимаю, что противоречу сам себе, и понимаю также, что и я в какой-то мере способствую проникновению сюда цивилизации. Массовый туризм в экзотическую страну всегда начинается с увлекательного отчета тех, кто побывал в ней первым.
Наконец, джип прибыл.
Первое селение на нашем пути – Тингри. В этом месте долина расширяется и превращается в большую равнину. Когда-то здесь из года в год шла бойкая торговля – останавливались караваны по пути в Непал, торговали солью, доставляемой с Тибетского нагорья. Теперь Тингри опустело. Рядом с сотней домов, прилепившихся к склону и образующих живописное гнездо, стоят недавно построенные китайские казармы под жестяными крышами, окруженные каменными стенами с колючей проволокой. Здесь больше, чем где-либо, развалин. На противоположном склоне из камней... выложены коммунистические лозунги, вроде таких: «Кто за далай-ламу, тот против председателя Мао», «Мы не остановимся, пока не уничтожим всех карьеристов».
Слева и справа от дороги – поля и работающие на них люди. Тибетцы поливают посевы, выпалывают сорняки, вспахивают землю на своих косматых яках. То и дело по краям вспаханных полей встречаются небольшие глиняные алтари.
Муссонные дожди пробудили землю ото сна. Огромные стада яков покинули зимние стойбища вблизи селений и потянулись на высокогорные луга.
Сопровождающий нас офицер хочет добраться до Шиши Пангмы в тот же день. Жарко, несмотря на то, что дорога проходит в тени. Примерно через сто километров мы сворачиваем на запад, пересекаем несколько ручьев и попадаем на обширную высокогорную равнину, тянущуюся вдаль насколько хватает глаз. Слева и справа от нас цепи холмов, их синевато-бурый цвет резко контрастирует с оливковой зеленью плоскогорья. Всю местность пересекают небольшие речушки, похожие на серебряные молнии. Они текут не привычными змейками, а четкими зигзагами. Это приводит меня в восторг. Видны черные точки пасущихся яков.
В высоком голубом небе плывут облака, такими они бывают только в Тибете: снизу плоские, ровные, а вверх поднимаются причудливыми башнями или сказочными существами. Драконы, тигры, рыбы, цветы лотоса над бескрайним плоскогорьем отражаются на степной траве островами теней. Ни в одном другом месте нет такой отрешенности от мирской суеты. Тут и там разбросаны черные палатки кочевников – в них не живут, они поставлены здесь на всякий случай. Среди камней небольшие кустики каких-то желтых цветов, голубые карликовые незабудки, ярко-красные примулы.
Слева прижата к холму деревня Четырех Драконов – красивые тибетские строения, покрашенные в белое, с плоскими крышами, на крышах хворост на зиму. Над почерневшими деревянными дверями рога яков, рисунки голубой и красной красками.
Впереди примерно в километре, как фата-моргана, бирюзово-голубое озеро, а за ним гора, вздымающаяся в небо крутой ледовой стеной. На земле, как белое облако, стадо овец. Воздух прозрачен, невозможно наглядеться на этот мир. Я начинаю понимать, что тибетцы, носящие в сердце этот ландшафт, твердо стоят на земле. Я понимаю также, что люди могут обходиться без идеологии, как обходится без нее природа.
Шиша Пангма
Солнце уже низко, тени удлинились, жара спала. Едем вдоль известняковых скал, у подножия которых расположились кочевники. Кругом лишь можжевельник, ломонос да дрок. Поворачиваем налево, переезжаем реку. И вдруг перед нами возникает она – огромная, ослепительно белая, высящаяся над моренными нагромождениями Шиша Пангма, «гребень над пастбищами». Она совершенна, это образец гармонии, какого мне до сих пор не приходилось встречать. Здесь, на северной стороне водораздела, погода великолепная. А за Гималайским хребтом темно и мрачно, клубятся облака.
После долгой езды нам хочется размять ноги. Направляемся вверх по долине. Начинаются осыпи. На километры вперед тянутся моренные гряды, оставленные здесь древним ледником. Как гигантские змеи, громоздятся перед Шишей Пангмой береговые морены. Впереди ледопад, за ним крутая северная стена.
У подножия Шиши Пангмы
То и дело слышим голоса снежных куропаток. Они почти не видны между камней и вдруг с криком взлетают из-под самых ног. Серовато-белый, знаменитый светлый гранит Шиши Пангмы, кажется, светится в лучах заходящего солнца.
Из моря облаков, закрывающих все небо до самой Индии, проглядывают ледовые отвесы, скальные и снежные гребни. Постепенно наступает ночь. Луна окружена ярким светлым венцом. Тишина нарушается лишь отдаленным шумом ветра. Далеко на юге сверкают молнии.
Прошло много времени с тех пор, как мы оставили джип на высоте 5300 метров. Небо светлеет, и одновременно на нем появляется несколько тусклых звездочек. Уже ночью мы возвращаемся к палатке. Моя спутница молодец, она в хорошей спортивной форме, и у нее сильная воля. Погода как будто устанавливается. Я в полудреме коротаю время до рассвета. Когда открываю глаза, вижу фиолетовое небо.
Снимаем палатку, грузим вещи в машину и едем назад. Я рад, что не один и могу поговорить с Неной.
