Восхождение в затерянный мир - Макиннис Хеймиш (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
Мо возглавил наше шествие. Утро было поразительное. Мы никогда еще не видели гору такой чистой. Ни одно облачко не заслоняло кроваво-красный в утреннем свете массив; только над влажным лесом стелилась обычная пелена. Джо шагал впереди меня. Попугайчики делали свою утреннюю зарядку.
— Глянь-ка, Хеймиш, — Джо остановился, держа в руке змею.
Он схватил ее двумя пальцами у самой головы.
— Берегись, — предостерег я его, — Вдруг она ядовитая.
— Не бойся, не вырвется. — заверил он меня, хотя змея извивалась, будто хвост сердитого кота. Все же я уговорил Джо прижать ее голову к толстому суку и казнил змею двумя ударами своего молотка. Мы не знали, что это за вид, однако не решались отпускать ее на волю — вдруг потом кого-нибудь укусит! Индейцы последовательно истребляют опасных змей; Адриан тоже их не щадит. Так-то оно вернее, хотя мы предпочли бы никого не убивать без нужды.
Я проводил Джо до основания стены, поскольку нес веревки для работающей связки; Дон шел следом за нами.
Путь до Носа был не лишен трудностей — крутые подъемы сочетались с невероятно густыми зарослями, пестрое переплетение которых напоминало мне внутренности замысловатого электронного прибора. Конечно, работа, проделанная мной и Доном накануне, не прошла бесследно, однако множество изобилующих корнями грязных и крутых коротких подъемов затрудняло движение с тяжелыми рюкзаками, тут было необходимо закреплять веревки. Я припас предназначенную для этого дела веревку, да еще захватил шестьдесят метров для Мо и Джо. Дон нес различное снаряжение, в том числе клиновидные крючья. Сделанные из стали или прочного сплава, они достигают в ширину десяти сантиметров и при вбивании в трещину издают звон наподобие колокольчика тирольских коров, отсюда их второе название— «бонг».
Двадцатиметровый отвесный грязевой склон, с которым мы познакомились накануне, был отвратителен. Даже если вы ухитрялись оставаться сравнительно чистыми выше пояса до то минуты, когда наставала пора цеплять жумары за черную склизкую веревку, достаточно было пройти по растительному коридору полтора метра по направлению к первому илистому карнизу, чтобы совершенно вымазаться в слизи, которая к тому же забивала зубья зажимов.
Мо уже добрался до пещеры и надевал беседку Уайлэнза.
— Ботинки сегодня оставляю здесь, — сказал он мне. — Только грязь собирают. Надоело. Так что я взял с собой свои испытанные кеды.
Под навесом здесь было достаточно сухо, и лагерную площадку еще защищал сверху широкий карниз.
— Ну и подходы мы выбрали! — заметил Джо. — Хуже не бывает. Полтора часа топай, как черт, по жидкой грязи, прежде, чем начинать настоящую работу!
— Плюс вертикальный метраж, который будет расти с каждым днем… — добавил я, глядя туда, где конец веревки пропадал из виду метрах в пятнадцати над нами.
Мо легко пошел вверх по закрепленной веревке. Мы с Доном сделали несколько снимков, потом зашагали обратно вниз. Вот как Джо описывает ход восхождения в этот день:
«Мы быстро добрались до высшей точки, достигнутой накануне. На этот раз я захватил самоввинчивающиеся шлямбурные крючья с зубьями на конце. Когда вбиваешь такой крюк, он сам вгрызается в породу, так что шлямбур не нужен. Однако мои шлямбурные крючья, очевидно, были плохо закалены, потому что они быстро тупились и зубья стесывались. Конечно, я понимал, что здесь на редкость твердая скала, и все же крючья явно были с браком. На одно лишь отверстие ушло двенадцать штук, так что я основательно вымотался, стоя на подвешенных ниже стременах. И когда наконец крюк вошел, он не вызывал у меня особого доверия, а потому, осмотревшись кругом, я нашел малюсенькую трещину, вбил лепестковый крюк и осторожно подтянулся на нем. Таким образом я достиг узенькой полки, взобраться на которую оказалось далеко не просто из-за здоровенных бромелий. Похожие на сосновые шишки метровой длины, они были слишком велики, чтобы их обрывать, но и недостаточно прочны, чтобы за них подтягиваться.
В конце концов я все же ступил на полку. Однако, чтобы траверсировать оттуда на широкую площадку справа, мне надо было пройти метров пять, а полка в эту сторону сходила на нет, сменяясь гладкой плитой. Словом, трудный кусок, и в конце концов я вбил ОКС («осознание конечной сущности»— так мы называем маленький крюк из никелевой стали, длиной не больше сустава вашего пальца, частое применение которого чревато либо ранним инфарктом, либо превращением альпиниста в груду костей, поскольку он являет собой скорее психологическую, нежели реальную опору. — X. М.).
Осторожно сжимая ОКС большим и указательным пальцами, я ухитрился дотянуться ногой до широкой полки и встать на нее. Выше просматривался характерный участок, изученный нами снизу, — длинный внутренний угол, получивший затем наименование Большой впадины. Широкую полку, которой обилие бромелий придавало сходство с ананасовой плантацией, Дон назвал Капустной грядкой. Пусть эта грядка была не слишком велика, зато растущая на ней зелень отличалась исполинскими размерами».
— Ну что, могу подниматься?! — нетерпеливо крикнул наконец ожидавший на Нише Мо.
— Не вижу смысла, Мо. Я сейчас нахожусь в начале внутреннего угла. Во время спуска расчищу маршрут.
— Идет, — скучным голосом отозвался Мо.
На самом деле ему было не так уж скучно на Нише; пятнадцатисантиметровая многоножка, которая спускалась к нему по стене, и летящие сверху колючие растения-подушки, сбиваемые Джо, вносили разнообразие в его жизнь. Огромные усилия, потраченные Джо в этот день, принесли ему и всей экспедиции выигрыш всего двух с небольшим метров по вертикали, но это были чрезвычайно важные метры: Джо благополучно достиг Большой впадины и заключил, что ее можно будет пройти без особого напряжения. Во всяком случае, первый участок внушал нам оптимизм.
Поскольку облачная завеса скрыла этот акт спектакля «Затерянный мир», мы с Доном мало что видели из происходившего на стене. Мы постепенно спускались обратно к лагерю 7, навешивая веревочные перила. Приблизительно в то время, когда мы вернулись в лагерь, а Мо и Джо начали спуск по веревке, Чам принял радиограмму от своего коллеги в Маиурапаи. Накануне туда пришел Адриан, проделав весь путь за полтора дня, — нешуточное достижение! Мы узнали об этом вечером через Мориса, который утром пошел в лагерь 6, чтобы взять там баллончики с газом и горное снаряжение, и принес нам записку от Нила.
Джо зажег газовую лампу, а Морис и Майк приготовили ужин при ее бодрящем свете: суп, тушенка, сублимированный картофель. Нельзя сказать, чтобы мы ели досыта, но и не голодали — спасибо и на том. От Мориса мы узнали, что в лагере 6 с продуктами худо — рис отмеряют скупо, словно золотой песок, и обитатели лагеря чувствуют себя совсем заброшенными, поскольку все носильщики ушли.
Царившая в лагере 7 грязь не поддавалась описанию. Под ногами — сплошное жидкое месиво, и притом пищу готовили прямо на земле. Все вещи — мокрые, ботинки уподобились влажной промокашке, на камерах оседала влага, объективы покрывались плесенью. В 16.30 начался ливень, который затем продолжался с неослабевающей силой. Вокруг хижины шумели потоки; маленькие ручейки просачивались в нашу обитель, так что гамаки можно было сравнить с белыми лодками, Мо нездоровилось, и он, наглотавшись пилюль, удалился в свою палатку, держа в руках любимое чтение — «Медицинский справочник альпиниста». Его палаточка смотрелась как необитаемый остров среди вязкого болота. Через несколько минут до нас донесся испуганный вопль: в палатку Мо забрался в поисках суши здоровенный паук!
Джо тоже чувствовал себя паршиво. Откашливание, которым он прочищал себе глотку по утрам, теперь растянулось на целый день, и продукты этой долгой процедуры собирались в пустой банке из-под орехов. Джо просто не мог обходиться без этой плевательницы — такими густыми были мокроты…
При свете лампы я приступил к написанию корреспонденции для «Обсервера». Было условлено, что на другое утро Майк и Морис отнесут мое сочинение в лагерь 6, куда они собирались идти за продуктами, и передадут гонцу из числа носильщиков, которые должны были вот-вот прибыть. В моем письме на имя Джереми Ханта, приложенном к корреспонденции, говорилось:
