Хрустальный горизонт - Месснер Райнхольд (онлайн книга без txt) 📗
В первый же ясный день я поднимаюсь к подножию стены Чанг Ла, меня интересует состояние снега. Отсюда видно далеко на восток, до самого массива Канченджанги. Далекие, сверкающие на солнце горные цепи сливаются с облаками. Горизонт размыт. Мне хочется подняться на стену. Но еще не снято внутреннее напряжение, нет уверенности.
Вид с перевала Рапью Ла на Макалу
Страх похож на сжатый кулак: в отличие от окрытой ладони он требует затрат энергии. Нужно много душевных сил, чтобы преодолеть все, что в моменты опасности при одиночном восхождении будет лезть в голову. Начинать восхождение можно только тогда, когда страх иссякнет.
Фирновый склон на Лхоцзе
Конечно, не трудно себя мобилизовать, победить страх, не позволить ему овладеть тобой. Но трудно другое: остановить все мысли. Идти вверх и в то же время, как кошка, готовиться к прыжку – это особое искусство.
Вид на Эверест с востока
Может быть, надо было с самого начала отказаться от этого восхождения и жить себе спокойно? Разве у меня нет уже всего этого – доказательств победы над собой, признания? Не флаги на вершине, не удостоверения – не эти внешние доказательства я имею ввиду. Однако кое-что еще меня мучит, не дает спокойно жить – это потребность доказать всему миру, что Эверест можно покорить в одиночку. Глупец, который со своей жаждой любви и нежности стремится к холодным вершинам. Однако же у меня еще есть повод не идти: слишком тепло, слишком плохая погода... Пока Нена стряпает или пишет, я, не отрываясь, смотрю на вершину Эвереста. Нена понимает, что происходит во мне.
Неприступная восточная стена Эвереста
«Все эти дни я плохо переносила высоту 6500. Болела голова, я была зла, как ведьма. Mне известно, что высота провоцирует депрессию и агрессивность. Временами я чувствовала себя так скверно, что думала, что Райнхольд никогда больше не возьмет меня с собой. Он все понимает. Но и у него есть свои проблемы. Его невероятные способности, его неукротимая творческая энергия, его жажда смовыражения так велики, что они могут его погубить».
Предполагаемый след йети
Кто был первым?
С возможностью взойти на Эверест с севера связана одна историческая загадка. Пару дней назад, лежа здесь в палатке, я прочитал кое-что, воодушевившее меня.
В 1975 году на пути к вершине один китайский альпинист видел замерзшего. На западе об этом узнали впервые только в 1979 году. Вполне возможно, что это было тело Мэллори или Ирвина.
Исчезновение обоих тогда, в 1924 году, – равно как и за двенадцать лет до этого смерть капитана Скотта у Южного полюса, – явилось сильным потрясением для викториански мыслящих гималайских героев в Великобритании. С тех пор вот уже полстолетия остается загадкой, не достигли ли эти двое вершины, сорвавшись на спуске с нее. Ледоруб одного из них, найденный в 1933 году под северовосточным гребнем, где произошел, по-видимому, срыв, долгие годы считался доказательством их успеха на вершине. Не исключено, что они взошли на вершину, а сорвались уже на спуске от усталости. Свидетельство китайца Ван Хунбао поддерживает эту гипотезу. Ван Хунбао нашел тело выше 8000 метров и как раз над тем местом, где был найден ледоруб. Ван сообщил, что «одежда разорвана на части и сдута ветром» и что «мертвый был англичанином». Ван все это впервые рассказал в 1979 году участникам японской эверестской экспедиции, в которой он работал носильщиком. На следующий день, прежде чем японцы узнали конкретные подробности, Ван был сметен лавиной, попал в трещину и погиб.
Между Рапью Ла и Северным седлом
Раньше сказали бы, что на этой истории лежит проклятие. Тем более меня подмывает найти какие-нибудь новые доказательства.
Муссон над передовым базовым лагерем
Ответ на вопрос, был ли покорен Эверест в 1924 году, по-видимому, нужно искать у погибших. Я имею в виду вот что. У Мэллори был фотоаппарат «Кодак», а у Ирвина – так называемое «карманное кино», род переносной кинокамеры. Если эта двойка была на вершине, они сфотографировали ее. Даже если они повернули назад, не доходя до вершины, они сняли, конечно, высшую достигнутую ими точку. Фирма «Истман-Кодак» в Рочестере считает, что – при условии, что внутренность камеры была плотно пригнана, – заснятые кадры не погибли от мороза. Итак, тот, кто найдет одну из камер, сможет доказать, были ли Мэллори и Ирвин на вершине до Хиллари и Тенцинга.
Вопрос о первенстве на вершине родился вместе с альпинизмом и не раз приводил к нелепейшим дискуссиям. Этот вопрос волнует не альпинистов, а широкую общественность, потому что здесь включается своего рода чувство национальной гордости. Когда в 1953 году Хиллари и Тенцинг вернулись в Катманду после успешного восхождения, они столкнулись с этой проблемой в самой ее грубой форме. В мире разгорелись споры: кто именно из них двоих первый ступил на высшую точку? Хиллари, говорили одни, Тенцинг, возражали другие (индийцы и непальцы). Мэллори и Ирвин, думали ветераны.
Дискуссии шли дни и ночи. По прибытии в город Тенцинг подписал документ, в котором значилось, что он был на вершине пятью минутами раньше Хиллари. Когда один журналист спросил его, как же он мог такое сказать, он только развел руками. «Все уговаривали меня. Я был совершенно сбит с толку. Я, собственно, и не знал, что я подписываю... На вершине мы были почти одновременно».
Допытывались и у Хиллари. Он сказал только следующее:
«Последние метры впереди шел я. Тенцинг страховал. Я считаю, что это абсолютно все равно, кто первым был на высшей точке. Ни один из нас не мог бы этого сделать без другого».
Как писал по этому поводу один индийский журналист, будь Хиллари первым, непальские коллеги поносили бы его как агента англо-американского блока.
Думаю, что героизм на горе во славу нации есть глупость, я не признаю таких «побед».
Лавинный снег
Наш крошечный передовой базовый лагерь, в котором мы с Неной живем вот уже несколько дней, стоит на месте лагеря III экспедиций двадцатых годов. Обычно около девяти часов утра мы вылезаем из палатки, поставленной на склоне на выложенной камнями площадке. Нена готовит завтрак, я без конца наполняю снегом алюминиевую кастрюлю. Просто невероятно, сколько требуется снега, чтобы получить совсем немного воды. Слабый ручеек между мореной и ледником оттаивает только ближе к полудню. Потом мы снова залезаем в палатку и ждем, пока вода согреется. Все это звучит так обыденно, но на высоте 6500 метров дается с трудом. Даже процесс еды требует здесь волевых усилий. Твердая пища не лезет в рот, но пить я могу много. Сейчас самое время или подниматься на Северную седловину, или спускаться в нижний базовый лагерь.
На мир камня и льда опускается ночь. Высоко над нами вершина Эвереста, покрытая холодной тенью. Уже три дня я жду хорошей погоды, чтобы сделать разведывательный выход на Северное седло. Надо занести повыше немного снаряжения и продуктов, протоптать ступени. Какая будет погода завтра?
Подъем на стену Чанг Ла
Сплю тревожно, часто выглядываю наружу. В два часа ночи небо чистое, звездное. В восемь часов я готов к старту. Это совсем не поздно для больших высот. Здесь ранние выходы переносятся организмом намного труднее, чем в более низких горах. Через полчаса я уже у подножия стены Северного седла. Снег рыхлый, но я начинаю подъем по стене. Я весь поглощен подъемом. Никаких колебаний больше нет. Вот доказательство того, что деятельность разрешает все сомнения.
