Апокалипсис вчера: Комментарий на Книгу пророка Даниила - - (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
1. Гуджарат – Раджастхан
1
В Бомбей я приехал ночью, а уже на следующий день после обеда должен был двигать дальше. Времени перед отъездом оставалось разве что съездить на остров Элефантина.
Кораблики уходили прямо от городской набережной. Над Индийским океаном лежал туман. Я закурил сигарету. Вкус у нее был противный. Плыть до Элефантины предстояло больше часа. Из белых, кроме меня, на корабле была только пожилая немецкая тетка. С ней ехал аккуратно одетый молоденький индус. Чтобы никто не усомнился насчет того, что за отношения их связывают, немка всю дорогу тискала паренька, трепала за волосы, пощипывала за ягодицы и заставляла целовать себя в старые губы.
Остров появился неожиданно. Море, туман, матрос за штурвалом пытается высмотреть фарватер. И вдруг из тумана выплывает здоровенный потухший вулкан. Картинка напоминала кадр из кино про Кинг-Конга, но не последнего, а старого, еще с Джессикой Ланж в главной роли. Пассажиров высадили на пирсе. Туземец в набедренной повязке прикрутил катер к причалу.
Элефантина знаменита своими пещерными храмами. Когда-то на этом острове поклонялись слоноголовому божку Ганеше. Правда, тысячу лет назад храмы бросили, и они заросли лианами. Я побродил по пещерам. Внутри было прохладно. Прямо из стен торчали изваяния вымерших богов. Я пробовал снимать их на камеру в своем мобильном телефоне. Фотографии получались темные, нечеткие и не могли передать атмосферу места.
Указатели сообщали, что в глубине острова есть еще несколько пещер, но туда я не пошел. По тропинкам разгуливали стаи обезьян – диких непредсказуемых тварей, ведущих себя хуже, чем бездомные собаки. Стоило мне сделать шаг в их сторону, и обезьяны начинали скалить зубы, рычать и показывать на меня пальцами. Глядя на них, я думал о том, что наш мир населен множеством различных созданий – странных и удивительных. Но самое странное и удивительное из всех – это ты, мой читатель.
Человек – это просто существо, живущее на нашей планете. Мы рождаемся, едим, спим, размножаемся, умираем, а вокруг рождаются, едят, спят, размножаются, умирают другие существа: глубокомысленно-молчаливые рыбы... непонятно, чем там у себя в поднебесье занимающиеся птицы... нарядившиеся в шубки из редких мехов звери.
Но с другой стороны, человек – существо особое. Жуткое, если разобраться, бремя человечности навсегда отделило нас от остального мира. Тоскливо ощущая свое одиночество, шестимиллиардное человечество шарит телескопами по небесам: может, все же не одни, а? И никакое сходство с животными тут не поможет. Мы другие. Ни на что в мире не похожие. Между нами и всем остальным лежит Бездна.
Всегда, впрочем, находились желающие задуматься: а как мы здесь оказались? Как перебрались через Бездну? И перебрался ли кто-нибудь еще? Многие пытались представить этот прыжок... рывок, едва не выкинувший человека из его кожаной одежды, но все-таки перенесший его «сюда», в то время как все остальные остались «там».
Переворот случился век-полтора назад. В ту эпоху главные редактора иллюстрированных журналов договорились между собой: отныне человек не является венцом творения. Человек является такой же частью животного мира, как и прочие биологические организмы. А на другую сторону Бездны он перебрался постепенно. В несколько шагов.
Купите себе в квартиру кабельный ТВ-канал «Discovery», и вам подробно расскажут о начале человеческой истории. О том, как сперва обезьяна научилась ходить на двух ногах... потом надела на эти ноги штаны... ну а от штанов уже рукой подать и до пиджака. Зверь замер, достигнув определенного уровня. Человек пошел чуть дальше. Но разница между ними не принципиальна. Человек был и всегда будет животным... лысой обезьяной... Бездна же... какая Бездна?.. кто ее видел?
Эти разговоры идут уже столько времени, что все вроде бы согласились: ну, да... верно... нашим предком было животное, а в начале своей истории человек был пещерным людоедом. И знаете что? Я вовсе не предлагаю вам отказаться от этой позиции. И уж тем более не предлагаю взамен другую. Скажу сразу: мне не известно, как все было на самом деле. Просто, сидя на индийском островке Элефантина, я смотрел на свору грязных и агрессивных животных, которые считаются моими личными родственниками, и не мог найти в них ну ничегошеньки родственного.
2
Все разговоры об эволюции основаны на довольно примитивном фокусе. Трюк заключается в том, что публике предлагают провести два простых сравнения.
Сравнение первое: сравниваются рыба и, например, макака. Вывод: рыба есть существо безмозглое и примитивное. Макака по сравнению с ней – существо более совершенное, обладающее большим количеством навыков и мозговых извилин.
«Правильно?» – интересуются фокусники. «Вроде да...» – отвечает публика, и, пока она не успела опомниться, из рукава извлекается туз: проводим сравнение номер два, сравниваем макаку и человека. Вывод: человек совершеннее макаки ровно настолько же, насколько макака совершеннее рыбы.
Ну, не красота ли?
Ловкость рук здесь заключается в том, что человек отличен от зверя не как десяток от сотни, а как единица от нуля. Отличие здесь качественное. Это разница между «есть» и «нет». Человек может быть высоколобым и вообще читателем Джойса. А может быть тупым и пьяным. Но даже самый тупой человек находится по нашу сторону Бездны, и даже самая смышленая обезьяна – по другую.
Те, кто слепо верит в собственное животное происхождение, максимально упрощают картину: человек поумнел, а зверь нет – вот и вся разница. Интересно, что ум эти люди понимают как способность к игре в шахматы. Однако вслушайтесь в выражение «Ну будь человеком!». Как я понимаю, оно означает не приглашение к совместному философствованию, а что-то другое... что-то вообще из другой области. Граница между человеком и зверем проходит вовсе не там, где ее принято проводить.
Может быть, главная сложность, встающая перед людьми, которые пытаются во всем этом разобраться, состоит в том, что за последние десятилетия шимпанзе и макаки успели покрыться толстым налетом человекообразности. Сломайте этот стереотип. Попробуйте представить, как человек происходил... ну, например, от собаки... существа, практически равного обезьяне по уровню психической организации. Если у вас дома есть собака (домашние обезьяны в наших краях редкость), загляните в ее умные, преданные... но такие не человеческие глаза.
Можете ли вы представить, чтобы, пребывая не в духе, она взяла, да и замурлыкала под нос грустную песенку – а ведь что может быть естественнее? Можете ли вы вообразить боевого пса, который оттяпал бы поверженному сопернику ухо (на трофей!) – а ведь считается, что наши полуживотные предки поступали так постоянно. Слышали ли вы, чтобы некая кокетливая болонка решила красоты ради воткнуть себе за ошейник перышко... или хотя бы почистить зубы?.. Вернее, поставлю вопрос не так: слышали ли вы хоть об одной самке вида хомо сапиенс, которая бы НЕ пыталась себя украсить... пусть даже столь непривычным образом, как женщины африканских или полинезийских народов?
Взявшись за эксперимент, проведите его честно. Не забудьте, кого вы себе представляете: Гуффи и Плуто, одетых в смешные брючки и умеющих разгав-гав-гаваривать, или реальных, пахнущих псиной псов.
Истина, которую я имею в виду, проста. Если мы решим, будто человек отличается от зверя умом, то их родственная связь хоть и трудно представима, но возможна. Самым человечным человеком в этом случае становится Шерлок Холмс. Однако логическое мышление – это не единственное... это даже не главное их отличие. Человек и зверь – это не два брата, один посмышленее, а другой дурак. Человек и зверь – это два совершенно разных мира, а если вы не согласны, то скажите, пожалуйста, что в процессе эволюции возникло раньше – чувство юмора или чувство меры и были ли эти чувства ведомы обитателям пещер, если единственное, чем они отличались от макак, это умением ловко крошить булыжники?
