Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 1803–1806 годах - Лисянский Ю. Ф. (книги бесплатно без онлайн txt) 📗

Из дворца повёл он нас в королевскую божницу. Она обнесена палисадом; перед входом стоит истукан, представляющий божество, которому поклоняются островитяне. Внутри палисада, по левую сторону, находится, также у входа, шесть больших идолов, а далее небольшой домик, во внутренность которого, по словам нашего проводника, нам было запрещено войти. Однако же и снаружи можно было видеть, что в нём ничего нет.

Перед указанным палисадом есть другое огороженное место, в котором также поставлено несколько идолов. Не зная языка этих островитян, я не мог получить никаких сведений об их вере и духовных обрядах, и потому поневоле принуждён был оставить неудовлетворённым своё любопытство по этому предмету. Сопровождавший нас старшина, не будучи знатным местным вельможей, не мог близко подходить к главному храму. Однако же мы и без него продолжали свой путь к нему. Этот храм построен на возвышенности и обнесён сделанным из жердей палисадом, длиною около 50, а шириною около 30 шагов. Он имеет четырёхугольный вид. На стороне, прилежащей к горе, поставлены 15 идолов, перед которыми сооружён жертвенник из необделанных шестов, весьма похожий на рыбную сушильню. Здесь-то жители приносят свои жертвы. Во время нашего осмотра мы нашли тут множество разбросанных кокосов, бананов и небольшого жареного поросёнка, который, повидимому, был принесён еще недавно. По правую сторону от жертвенника стояли две небольшие статуи, а несколько далее небольшой жертвенник для трёх идолов, против которых на другой стороне находилось такое же число истуканов. Один из них, кажется, от ветхости, подперт шестом. Близ моря стоял небольшой и уже почти развалившийся домик.

Пока мы всё это рассматривали, подошёл к нам главный жрец. Через переводчика я его спрашивал о многом, но он мало удовлетворил моё любопытство. Я только мог узнать от него, что 15 статуй, обёрнутых тканью по пояс, представляют божества войны. Идолы, стоящие по правую сторону жертвенника, изображают божества весны или начала растений, а находящиеся напротив них истуканы — божества осени, заботящиеся о зрелости плодов. Упомянутый нами выше небольшой жертвенник посвящен божеству радости, перед которым жители веселятся и поют в урочное время. Должно признаться, что храмы сандвичан, кроме сожаления о слепоте и невежестве последних, не могут возбудить в путешественнике другого чувства. В них нет ни чистоты, ни приличного таким местам украшения, и если бы не было в них истуканов, которые впрочем выдолблены самым грубым образом, то каждый европеец счёл бы их за изгороди для скота. При выходе из этих мест мы перелезли через низкую каменную ограду, а жрец прополз в ворота, или, лучше сказать, в лазейку, уверяя меня, что если бы он осмелился последовать нашему примеру, то по их уставу непременно лишился бы жизни. Этих нелепых, на одном лишь невежестве основанных правил, здесь великое множество, и потому чужестранец, по своему неведению, может иногда подвергнуться наказанию, хотя не столь жестокому, какому предаётся природный житель этой страны.

От вышеупомянутого храма мы отправились к своим шлюпкам другой дорогой, но она была усеяна таким множеством камней, что, перескакивая с одного на другой, мы едва не переломали себе ног. Проходя мимо хижин, которых попадалось нам множество, мы приметили только три или четыре так называемых хлебных дерева, да и то в самом плохом состоянии. Напротив того, растение, которым здесь окрашивают ткань в красную краску, растёт в довольно большом количестве. О домах жителей вообще можно сказать, что в них повсюду видна нечистота и неопрятность. Собаки, свиньи и куры — неразлучные товарищи островитян. Они вместе с ними сидят, едят и прочее.

Около 6 часов оставили мы берег, и тогда высыпало на нас смотреть до тысячи островитян, которые по приказу старшины все находились у своих домов. Прибыв на корабль, я узнал, что в наше отсутствие куплено несколько провизии.

14 июня с самого утра началась опять мена товаров и продолжалась весьма выгодно до приезда к нам старшины. С этой минуты съестные припасы начали вдруг дорожать. Подозревая в этом одного островитянина, который находился у нас на корабле, я велел его удалить, после чего торг пошёл попрежнему. Сегодня старшина привёз с собой две больших свиньи и продал нам за два платья, которые приготовлены были для подарков. Сверх этого, мы выменяли 12 поросят и несколько кур, но они обошлись нам довольно дорого. На самом рассвете разнёсся слух, что в губу Тувай-Гай [Кавайае] прибыл большой корабль, а потому Юнг приехать к нам не может. Слух этот счёл я, однако же, за выдумку, которой жители хотели нас напугать и надеялись продать нам свои вещи дороже обыкновенной цены.

15 июня торг продолжался попрежнему, но только всё стало дороже, кроме птицы, а после завтрака приехал и Юнг. Он весьма жалел, что до вчерашнего дня он ничего не слыхал о нашем прибытии. Полагая, что это произошло от бездействия старшины, я сегодня не позвал его к обеду. Он тотчас почувствовал это и обещался впредь не только помогать нам в покупке припасов, но даже привезти самую большую свинью в подарок, чтобы только загладить прежний свой поступок. Юнг привёз с собою шесть свиней, из которых две подарил мне, а за прочие просил полтора куска тонкой парусины, уверяя, что они принадлежат королю. Но так как мне не хотелось дать ему более одного куска, то я и не мог их купить.

После обеда я с офицерами и Юнгом отправился в Тавароа, желая видеть место, в котором Европа лишилась славнейшего мореплавателя, капитана Кука. При самом выходе из катера, представился нам камень, на котором пал этот бессмертный человек, а вскоре потом мы увидели и ту гору, где, как говорят жители, сожгли его тело. На утёсах её находится множество пещер, в которых хранятся кости умерших, и также то место, где с древних времён кладутся скелеты здешних владетелей. Последний король Тайребу погребён тут же.

В Тавароа находится девять небольших храмов, или, лучше сказать, оград, наполненных идолами. Приставленный к ним жрец уехал в это время на рыбную ловлю, поэтому войти в их внутренность нам было запрещено. Впрочем, между этими храмами и карекекуйскими нет никакой разницы. Они только гораздо меньше последних. Каждый иэ них посвящен особому божеству и принадлежит кому-нибудь из здешних старшин. Потом были мы у сестры главного старшины этих мест, который находится в войске при короле. Она, кажется, имела уже более 90 лет. Лишь только Юнг сказал, что приехал начальник корабля, то она, взяв меня за руку, хотела было её поцеловать, говоря, что лишилась зрения и не может видеть, каков я. Мы застали её сидящей под деревом и окружённую народом, который, казалось, более насмехался над её старостью, нежели оказывал уважение. Она говорила много о своей приверженности к европейцам, а потом пригласила нас в свой дом, который, кроме величины, ничем от всех прочих хижин не отличался. Обойдя все жилища, мы не нашли на взморье и до гор никакой травы. Всё пространство было покрыто лавой, обломками которой даже обнесены и дома, вместо каменного палисада.

Возвратясь на корабль, мы нашли на нём двух американцев из Соединённых Штатов. Один из них в прошедшем году был на северозападном берегу Америки и уведомил меня о разорении местными жителями нашего селения, находящегося в заливе Ситкинском, или Ситке. Известие это я счёл тем более вероятным, что еще перед нашим отправлением из Кронштадта в гамбургских газетах упоминалось нечто подобное.

На следующий день поутру приехал ко мне Юнг и отдал привезённых им вчера четырёх свиней за один тюк парусины. За такую же цену я купил ещё четырёх у старшины. Итак, к полудню мы уже были снабжены всеми нужными припасами. После обеда мы начали сниматься с фертоеня, а около 9 часов, при береговом ветре (В жарких климатах береговой ветер всегда дует ночью, или когда солнце находится под горизонтом, а морской — днём [106].), который здесь никогда не переменяется, вступили под паруса. К нашему сожалению, оба каната были несколько потёрты, а особенно плехтовый [107], хотя якори были брошены на песчаном грунте. Поэтому можно заключить, что под ним находится коралл. Если бы мне случилось остановиться здесь вторично, то я подвинулся бы около кабельтова ближе к горе, где по лоту оказался чистый вязкий песок. Едва мы сошли с места, то обезветрили совершенно и принуждены были буксироваться из губы. Юнг расстался с нами у выхода из губы, а Джонсон уехал уже поутру. Я их обоих одарил всем, для них полезным и нужным, и также послал подарок молодому старшине, у которого живёт Джонсон, так как он сам сперва прислал нам подарки и хотел приехать на корабль, но был удержан смертью своей жены.