Три билета до Эдвенчер - Даррелл Джеральд (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
Учитель предложил на следующее утро прийти к нему на урок и показать детям изображения требуемых животных. По его словам, у многих из его учеников были ручные животные, с которыми они, может быть, расстанутся. И еще он обещал поискать хороших охотников, которые могли бы показать нам край ручьев и помочь при ловле животных.
Итак, наутро мы с Бобом пришли в школу и объяснили сорока юным индейцам, зачем мы к ним пожаловали, какие животные нам нужны и какие цены мы готовы платить. Все они проявили необычайное воодушевление и обещали сегодня же принести своих питомцев, – все, за исключением одного маленького мальчика, который с взволнованным видом начал быстро перешептываться со своим Учителем.
– Он говорит, – объяснил учитель, – что у него есть очень хорошее животное, только оно слишком велико и его нельзя привезти в каноэ.
– Что это за животное?
– Он говорит: дикая свинья. Я повернулся к Бобу.
– Может, съездишь сегодня за ней в лодке? Боб тяжко вздохнул.
– Ладно уж, – сказал он. – Только пусть ее как следует свяжут.
После полудня Боб вместе с мальчиком отправился на лодке за дикой свиньей, или пекари. Я дал ему наказ покупать все стоящее, что он увидит в деревне индейцев, и с надеждой стал ждать его возвращения. Как только он уехал, начали приходить дети, и вскоре я с головой ушел в увлекательное и волнующее занятие – отбор животных.
Со всех сторон меня окружали улыбающиеся индейцы и диковинные звери. Больше всего, пожалуй, было агути, золотисто-коричневых зверьков с длинными тонкими ногами и кроличьими мордами. Этот не особенно умный зверь до того нервен, что закатывается в истерике, стоит лишь чуть дохнуть на него. Затем шли паки, толстые, как поросята, шоколадного цвета животные с кремовым крапом, собранным в полосы вдоль тела. Был тут и с пяток говорливых обезьян саймири и капуцинов, скакавших на привязи либо, как по кустам, сновавших вверх и вниз по своим владельцам. Многие принесли удавов, красиво раскрашенных в розоватый, серебристый и рыжевато-коричневый тона, свернувшихся кольцами на запястьях и поясницах своих хозяев. Кое-кто, может быть, удивится, что дети выбрали их в качестве домашних животных, однако индейцам не свойствен нелепый страх европейцев перед змеями. Они держат удавов в своих жилищах и предоставляют им полную свободу передвижения, взамен змеи выполняют функции, в цивилизованных странах обычно возлагаемые на кошек, иначе говоря, уничтожают крыс, мышей и прочую съедобную нечисть. На мой взгляд, лучше нельзя и придумать: ведь удав куда прилежнее истребляет крыс, чем любая кошка, и к тому же более красив как декоративный элемент; удав, изящно, как это умеют делать только змеи, обвившийся вокруг балки вашего дома, ничуть не худшее украшение для жилища, чем красивые редкие обои, и к тому же вы имеете то преимущество, что украшение само добывает себе пропитание.
В тот самый момент, когда я рассчитывался с последним из ребятишек, раздался дикий звенящий хохот и мы увидели краснохохлого дятла. Он пролетел над поляной и скрылся в чаще леса.
– Ой! – вскрикнул я. – Хочу одного такого! Разумеется, дети не поняли моих слов, но мои жесты и просительная, умоляющая интонация говорили сами за себя. Они засмеялись, закивали, затопали ногами и затараторили между собой, и это вселило в меня надежду, что дятел у меня будет. Когда ребятишки ушли, я принялся строить клетки для вновь приобретенных животных. Это была долгая работа, и к тому времени, как я ее закончил, издали послышался слабый рокот мотора. Лодка возвращалась, и я вышел на берег встречать Боба с пекари.
Вот показалась лодка. Боб и Айвен с напряженным выражением лиц сидели спиной к спине на большом ящике, стоявшем на палубе-крыше. Вот лодка ткнулась носом в песок, и Боб, не трогаясь с места, просверлил меня взглядом.
– Достали? – нетерпеливо спросил я.
– Спасибо, достали, – ответил Боб. – Как выехали из деревни, только и делаем, что удерживаем ее в этом проклятом ящике. Похоже, ей не очень-то нравится сидеть взаперти. Если я не ослышался, речь шла о ручном животном? Да что там, я просто отлично помню, как ты говорил, что она ручная. Только поэтому я согласился за ней поехать.
– Но ведь мальчик и вправду говорил, что она ручная.
– Мальчик ошибся, – холодно отозвался Боб. – Эта тварь, по-видимому, страдает клаустрофобией. Мы быстро перенесли ящик с лодки на берег.
– Берегись, – предупредил Боб. – Она уже расшатала несколько планок сверху.
В этот самый момент пекари подпрыгнула в ящике, и результат был таков, будто ящик долбанули изнутри кувалдой. Планки так и брызнули во все стороны. В следующую минуту ощетинившаяся, разъяренная свинья выдралась наружу и, свирепо фыркая, понеслась вскачь от берега.
– Вот! – сказал Боб. – Я так и знал!
На полпути между берегом и деревней пекари повстречалась с кучкой индейцев и заметалась среди них, яростно визжа и кусая их за ноги; ее острые, в полдюйма клыки так и клацали, когда она смыкала челюсти. Индейцы бросились к деревне, свинья за ними, мы с Айвеном за свиньей. Когда мы добежали до деревни, она была пуста, словно вымерла, а свинья наскоро закусывала какой-то снедью, подобранной под пальмой. Мы, как нам казалось, совершенно неожиданно нагрянули на нее из-за угла хижины, но она и ухом не повела. Бросив еду, она ринулась прямо на нас с таким чавканьем и визгом, что у нас кровь в жилах застыла. Следующие несколько мгновений прошли в тихом ужасе: пекари кружила вокруг нас, визжа и молотя челюстями, а мы с Айвеном прыгали как ненормальные, проявляя быстроту и грациозность под стать любой балерине. В конце концов свинья, решив, что мы для нее слишком увертливы, отступила в промежуток между двумя хижинами и заняла там позицию, издевательски хрюкая в нашу сторону.
– Обойди хижину и сторожи ее там, – задыхаясь, проговорил я. – А я буду держать ее здесь.
Айвен исчез за углом хижины, и тут я увидел мистера Кана; он вразвалочку колыхал по песку в нашу сторону, и в голове у меня мелькнула злорадная мысль.
– Мистер Кан! – позвал я его. – Вы нам не подсобите?
– Разумеется, шеф, – просиял он. – Что от меня требуется?
– Стойте здесь и сторожите вот этот проход, ладно? Там пекари, ее нельзя выпускать. Я мигом вернусь.
Мистер Кан подозрительно воззрился на пекари, а я добежал до нашей хижины, достал толстый брезентовый мешок и тщательно обмотал им свою левую руку. Затем во всеоружии вернулся на поле битвы. Здесь я, к своей великой радости, увидел, что мистер Кан, тяжело пыхтя, носится вокруг пальм, а на пятках у него висит свинья. К моему разочарованию, при виде меня пекари сразу же прекратила преследование и снова отступила в проход между хижинами.
– Бог ты мой! – произнес мистер Кан. – Какая свирепая свинья!
Он уселся в тени и стал обмахивать себя большим красным платком, а я протиснулся в проход между хижинами и стал медленно подступать к свинье. Она стояла совершенно неподвижно и следила за мной, время от времени клацая челюстями и тихонько похрюкивая. Подпустив меня к себе на шесть футов, она бросилась в нападение. Когда она подскочила ко мне, я правой рукой схватил ее за ощетиненный загривок, а левую, обернутую брезентом, сунул ей прямо в пасть. Она отчаянно заработала челюстями, но не смогла прокусить брезент. Тут я передвинул правую руку с ее загривка дальше к спине, крепко обхватил ее поперек жирного туловища и приподнял. Почувствовав себя в воздухе, она словно потеряла всю свою решимость, перестала кусать мою руку и жалобно завизжала, дрыгая своими коротенькими задними ножками. Я отнес ее к нашей хижине, подобрал для нее ящик покрепче, и вот уж пекари по уши ушла рылом в миску с рублеными бананами и молоком, фыркая от удовольствия. Отныне она никогда уже не устраивала нам таких представлений и не брала на себя роль Грозы джунглей, а даже наоборот, стала до смешного ручной. Один только вид миски, из которой ее кормили, исторгал у нее экстатически восторженное похрюкивание, некую чудовищную песнь, кончавшуюся лишь тогда, когда она зарывалась рылом в миску и набивала себе полный рот. Она любила, чтобы ее чесали, и, если почесывание длилось достаточно долго, заваливалась на бок и лежала неподвижно, зажмурившись и сладко похрюкивая. Мы окрестили ее Перси, и даже Боб полюбил ее, сильно подозреваю, главным образом потому, что он видел, как она гоняла мистера Кана вокруг пальм.
