Люди зеленого царства - Велупиллаи Кумаран (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Рамиа был избранным вождем рабочих на плантации Мидлтон. В его обязанности входило думать об их благополучии и добиваться улучшения жизни. Он хорошо понимал свой долг и стремился сделать все, чтобы покончить со «старым» и ввести «новое».
Время от времени он сообщал управляющему о «самых неотложных нуждах рабочих». Управляющий не принимал срочных мер, как ожидалось. Тогда Рамиа передавал дело в районное отделение своего профсоюза. Там он тоже сталкивался с неприятными отсрочками из-за бумажной волокиты.
Тем временем молодой щеголь с плантации захотел разрешить спор путем прямых действий, что привело к «подозрению в нападении» на канакапилле. Имена полдюжины молодых людей, просто первых попавшихся, были сообщены полиции пострадавшим. Несчастные парни были взяты под стражу, на них завели дело, а потом выпустили под залог. Им было предъявлено обвинение в «угрозах, нападении на человека и незаконных сборищах», а управляющий уволил их с работы еще до решения суда.
По мнению Рамиа, двойное наказание за один и тот же проступок — большая несправедливость. Именно тогда он и решил привлечь внимание к «несправедливости», существующей на плантации. После серьезных размышлений, не уведомив свой комитет и даже не сказав ничего жене, он отказался от услуг плантационного цирюльника.
Первые три недели прошли незамеченными. На четвертую выросла борода. С ее появлением Рамиа стал вести себя иначе. Он никогда не просил поесть, а ел лишь тогда, когда ему предлагали. Он больше не грубил жене, не ласкал детей. В доме, где он жил, на участке, где работал, и в храме, где он проводил собрания, Рамиа имел вид мученика. А его борода росла подобно грозовой туче.
Люди на плантациях заметили это и стали говорить о его бороде. Жена и дети Рамиа начали относиться к нему с невероятной почтительностью. А обстановка в доме стала напряженной.
— Наш профсоюзный деятель не сбреет бороду до тех пор, пока мы не добьемся справедливости, — говорили молодые люди, которых уволили с работы.
Эти новости дошли, наконец, до ушей управляющего.
Однажды в рабочий день, когда Рамиа зашел в контору плантации, управляющий хмуро спросил:
— Итак, Рамиа, ты хочешь со мной вести борьбу?
— Нет, айя. Как я могу бороться с дораи?
— Тогда почему ты отращиваешь бороду?
Наступило тягостное молчание.
— Очень хорошо, — сказал дораи, — ты можешь выступить против меня. Мне наплевать на твою бороду. С сегодняшнего дня я не буду глядеть на твое лицо.
Управляющий с грохотом захлопнул окно конторы, так что разговор окончился. Рамиа пошел домой в приподнятом настроении.
Слух об этом происшествии распространился, как лесной пожар. Молодые сборщицы чайного листа оживленно обменивались мнениями о бороде Рамиа. А если поблизости проходила его жена, они замолкали и сочувственно смотрели ей вслед. Однако дети на плантации, как и везде, относились равнодушно к заслуженным людям. Когда проходил Рамиа, они кричали: «Птичье гнездо! Птичье гнездо!»
Дело в суде затягивалось, отрастала и борода Рамиа. Тем временем заместитель начальника департамента труда созвал совещание, чтобы изучить возможности разрешения конфликта. Он заметил у Рамиа бороду и спросил у представителя профсоюза:
— Что, рабочим еще нравятся бороды?
— Сэр, — ответил юрист плантационной компании, — это вызов моему клиенту. Этот человек объявил всем на плантации, что не сбреет бороду до тех пор, пока не выиграет дело.
— А если он не выиграет дело? — прервал заместитель начальника департамента труда.
— В том-то и загвоздка, сэр, — сказал представитель профсоюза. — Это не вызов, это моральный протест. Независимо от того, будет выиграно дело или нет, в конце концов он все равно сбреет бороду.
— А, понятно. Это называется «оказывать моральное давление».
— Но это раздражает, сэр, — добавил юрист.
— Раздражает? Вы хотите сказать, что рабочий не имеет права носить бороду?
Когда Рамиа зашел к управляющему, тот захлопнул окно перед самым его носом.
— Что мы можем сделать, сэр? Вся плантация знает, что этот хитрец отращивает бороду, чтобы досадить нам, — сказал юрист. — Скверное оружие!
— Нет, сэр, — возразил представитель профсоюза. — Наши друзья здесь не придают этому большого значения, хотя такая форма протеста привлекает внимание к скверным делам, которые творятся на плантации.
— Вы можете доказать это? — загремел управляющий.
— Конечно. Поэтому мы здесь.
— Чего же вы ждали все это время?
— Мы не ждали. Когда Рамиа пришел к вам в контору…
— Рамиа пришел в контору, чтобы продемонстрировать свою бороду, — сказал юрист.
— Рабочий даже не может отрастить себе бороду! Куда же идет эта страна?
— Вот именно, сэр, — поддержал его юрист. — Наступили времена, когда управляющему и дышать нельзя. Только он вздохнет, профсоюзный лидер тотчас отращивает бороду и объявляет всем рабочим, что он не сбреет ее до тех пор, пока дораи не перестанет дышать. А вы, джентльмены, называете это производственным конфликтом. Что за порядки!
После часовой дискуссии совещание закончилось, так и не приняв никакого решения.
Рамиа пошел домой довольный, что его борода сыграла такую роль, которую не могли бы сыграть и сотни речей.
Маслов Ю.Н
Послесловие
Шри Ланка — сравнительно небольшая по размерам занимаемой ею территории и численности населения островная страна, известная до 1972 г. под официальным названием Цейлон. Покрытые пышной изумрудно-зеленой растительностью равнины, переходящие в центральных районах в горы, голубизна морских лагун, водохранилища, реки и водопады и надо всем этим — рыхлые белые облака, сквозь которые обильно льет свет яркое тропическое солнце, — вот она, Шри Ланка, такая, какой видит ее путешественник, впервые ступивший на землю этой страны. Очарованный дивной природой острова, Антон Павлович Чехов, посетивший Шри Ланку в 1890 г., назвал ее «земным раем», а несколько позже великий индийский поэт и философ Рабиндранат Тагор в одном из своих стихотворений упоминает о ней как о «жемчужине в Индийском океане».
Но изумительная природа острова — только фон, на котором протекает жизнь ланкийского народа, трудолюбивого, почти полностью грамотного и стремящегося к переустройству общества на новых, демократических основах, отличных от тех, которые достались этой стране в наследства от колониального прошлого.
Ланкийский народ неоднороден по своему этническому составу. Основную массу населения — свыше 70 % — образуют сингалы, появившиеся на острове в VI или V в. до н. э. Далее следуют тамилы, составляющие около 20 % общей численности ланкийского населения и, в свою очередь, делящиеся на две основные группы. Одну из них образуют так называемые ланкийские тамилы, предки которых обосновались в Шри Ланке еще в I тысячелетии до н. э. и которые населяют в основном северные и северо-восточные районы страны. Вторая же группа представлена индийскими тамилами — как правило, потомками индийских рабочих, которые нанимались предпринимателями для работы на плантациях, расположенных преимущественно в предгорьях и в горных районах Шри Ланки.
Индийские тамилы составляли и до сих пор составляют основной контингент рабочих плантаций, дающих натуральный каучук, продукты кокосовой пальмы и, главное, знаменитый во всем мире ланкийский, или цейлонский, чай. В течение многих десятилетий, начиная с 20-х годов прошлого века, когда в Шри Ланку были доставлены первые партии завербованных в Индии рабочих, индийские тамилы были объектом жесточайшей эксплуатации английского и национального (ланкийского) капитала, и только после аграрных реформ 1972 и особенно 1975 г., в результате которых все плантации площадью свыше 20 га были национализированы, положение их изменилось к лучшему, хотя и поныне они относятся к группам населения с самым низким уровнем дохода.
Создавая плантаторам несметные богатства, сами они оставались безвестными тружениками, тяжелая судьба которых мало кого волновала. Живя на территории плантаций в течение довольно длительного времени фактически в изоляции от окружающего сингальского населения, они сохраняли свою самобытную культуру, принесенную ими из Индии, и жили своим собственным укладом, резко отличавшимся от образа жизни остального населения Шри Ланки. Они придерживались своих обычаев и представляли собой пролетариат еще в то время, когда в остальных областях острова, в сущности, не было рабочего класса. Однако еще очень долго индийские тамилы стояли в стороне от политической и экономической борьбы, и только с 20-х годов нашего столетия они стали все шире вовлекаться в рабочее движение и вместе с остальными отрядами рабочего класса Шри Ланки участвовать в политической жизни страны.
