Кратер Эршота - Пальман Вячеслав Иванович (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Тихая ночь окутала лес. На небе по-зимнему сияли крупные и яркие звезды. На вершинах скал белели шапки снега, искрился синий лёд в распадках головы Эршота, но здесь, у опушки леса, зимы не чувствовалось. От земли исходило тепло, пахло осенней сыростью, тем грустным запахом осени, прелых листьев и намокшей земли, какой присущ нашим лесам в октябре или ноябре.
Лагерь спал. Люди расположились на хвойной подстилке вокруг костра и укрылись полушубками — этой незаменимой в походе одеждой, которая служит и постелью и палаткой. Чуть похрапывал Лука Лукич. Борис что-то пробормотал во сне, поднял голову, посмотрел, не видя, на Ускова и тут же снова заснул. Орочко редко-редко постанывал — видно, бок все ещё болел. Обе. собаки лежали рядом, свернувшись в кольцо. Уши Туя стояли торчком. Он и во сне прислушивался, не очень-то доверяя этому тёплому лесному уголку.
Один Усков не мог заснуть. Он лежал на спине и смотрел на холодное звёздное небо. Где-то прошуршали падающие с кручи камни. Треснула ветка в лесу — видно, её придавил сорвавшийся сверху обломок. И опять тихо-тихо… Великая северная тишина.
Геолог посмотрел на часы. Три. До утра ещё далеко. Он поправил костёр и снова лёг поближе к огню. Усков уже засыпал, когда в тихом воздухе возник какой-то новый звук, будто где-то далеко-далеко протрубили в большой рог. Звук был низкий, грубый и сильный. Но геолог уже не услышал его. Зато Туй сразу проснулся, поднял голову и повёл мокрым носом. Все было по-прежнему тихо, ничего подозрительного. Туй поворочался немного и улёгся. Неизъяснимая тревога заставила его подвинуться ближе к людям.
Ранним утром Лука Лукич небрежно перекинул за плечо ружьё, крутнул вверх усы, свистнул Каву и ушёл в лес, по направлению к озеру. Через час, когда остальные разведчики только что проснулись, завхоз уже вернулся с уловом.
— Те же прыгунцы, — сказал он Пете, показывая ему брезентовое ведро, в котором лениво шевелились десятка три хариусов. — Дюже их там богато! Хоть руками бери, прямо так и лезут…
— Далеко это?
— Ни… километра не будет.
— Глубокое озеро, Лука Лукич? — поинтересовался Усков.
— Дна не бачил. Мабуть глубокое, потому как вода дюже чёрная… А тёплая, ну прямо молочко. Умел бы плавать, так искупался бы!
После завтрака Усков, Любимов и Борис с Петей на-легке, захватив только ружья, тронулись в лес, решив за день тщательно исследовать стены кратера. Весь путь, по расчётам Любимова, составлял километров девять — десять. На прощание Усков сказал завхозу:
— Орочко на твоём попечении, смотри в оба! Сумеешь подстрелить что-нибудь на обед — будет недурно.
Мы вернёмся до заката. Двое остались у костра. Четверо скрылись в лесу.
Собаки ушли с разведчиками.
Глава четырнадцатая
Удивительные открытия. — Гостеприимный медведь. — Доисторический лес. — Таинственный трубный глас
Вот что потом произошло в лагере.
Лука Лукич почистил своё ружьё, опоясался патронташем и, наказав агроному лежать спокойно и не подыматься, отправился на охоту.
Орочко остался один. Он лежал около костра, наслаждаясь покоем и теплом, но вскоре ему сделалось не по себе. Что же это получается? Все заняты делом, у каждого какие-то обязанности, а он лежит сущим бездельником и не приносит никакой пользы, когда весь их маленький коллектив терпит бедствие?! Эта мысль не давала ему покоя. Ну хорошо, он пока не может быть полезен — разведка требует сил, выносливости. Не удастся ему и поохотиться
— это тоже очевидно. Но кто сказал, что партия прекратила свою научную работу? Разве он не может заняться, например, своим гербарием и сделать рекогносцировку если не в глубь кратера, то хотя бы по опушке леса? Ведь какая здесь своеобразная природа!..
С этими думами, высказанными для убедительности вслух, агроном сперва сел на своей постели, потом, передохнув, встал, но принуждён был лечь снова. Буркнув что-то насчёт того, что привычка лежать пагубна, Орочко вытащил из костра надёжный сук и повторил попытку. Теперь она удалась. Он оправил полушубок, прошёлся, опираясь на палку, вокруг костра и, почувствовав себя достаточно крепко, заковылял вдоль опушки, чтобы хоть «вприглядку» ознакомиться с местной флорой. А если повезёт — добыть несколько интересных экземпляров для пустующей гербарной сетки, с которой он не расставался. Ружьё агроном с собой не взял — оно было ещё тяжеловатым для него.
Пройдя две — три сотни метров, Орочко утомился и присел у подножия высокого толстого дерева. При дру-гих обстоятельствах он пытливо обследовал бы и дерево, и всю растительность вокруг него, но в теперешнем своём состоянии даже не обратил на него внимания.
Хорошо отдыхать вот так, в лесу… Смолистый запах насыщает тихий застойный воздух; земля покрыта толстым слоем старой хвои, сквозь которую пробивается трава. Багряные широкие листья рябины скрывают тяжёлые гроздья крупной северной ягоды, румяной, полной, уже тронутой морозом и потому, наверное, необыкновенно вкусной. А вот совсем рядом стоят широкие кусты сизо-зеленого можжевельника. Его мелкие веточки усыпаны матово-чёрными ягодами. Чуть поодаль свесила уже оголившиеся ветки невысокая, печально поникшая берёзка. Одна, другая, третья… Ого, да их тут целая семейка! Стройные белые красавицы чётко выделяются на темно-зеленом фоне хвойного леса.
Орочко закрыл глаза, чувствуя приятную истому. Спать, что ли, хочется? И где он сейчас? Такие знакомые места… Но ведь он на шестьдесят шестой параллели! Орочко широко раскрыл глаза, надеясь, что видение исчезнет. Нет, все стоит на своём месте! Это не бред и не галлюцинация. Вот он — огромный кедр, раскинувший над ним свои длинные ветви, на которых сидит масса ли-ловых, крупных фонариков-шишек. И берёзки, и можжевельник… Да может ли это быть?
Агроном встал и недоуменно оглянулся. Как же он до сих пор не заметил, что его окружает? Непростительная рассеянность! Да, он находится в смешанном лесу! Рядом с ним стоит могучий кедр — не стелющийся, тоненький и гибкий стланик Севера, а настоящий красавец кедр высотой не менее чем в пятнадцать — двадцать метров широко раскинул над ним свои ветви. Вот и шишки, настоящие большие шишки лежат на земле, и в их полуоткрытых чешуйках он видит сотни спелых орешков — лакомство сибиряков. Нет, это не сон…
Все ещё заворожённый тишиной и странной картиной леса, Орочко тряхнул головой и, чтобы убедиться в реальности видимого, громко произнёс:
— Александр Алексеевич, ты не спишь? Эхо не ответило. Он ещё раз громко спросил:
— Не спишь, я говорю? Нет? Ну, тогда думай, думай, в чём тут дело. Как и почему в глубине Дальнего Севера появился и существует такой оазис?
Сказав это, он сделал несколько шагов вперёд, подошёл к рябине, нагнул ветку, сорвал несколько ягод и раскусил их. Терпкий, кисло-сладкий сок окончательно привёл его в чувство.
— Скажите пожалуйста! — только и мог он произнести. — Бывают же чудеса на белом свете! А впрочем, что же тут чудесного? Оазис? Да! Впадина, защищённая со всех сторон стенами, в том числе с севера. Вон какая громадина возвышается! — Орочко кивнул на тёмную северную стену. — Ветров здесь не бывает. Охлаждённые массы воздуха идут только сверху. Чтобы противостоять атмосферному холоду, достаточно иметь хорошо подогреваемую почву. А это возможно. Даже вполне возможно. Кратер старого вулкана! Тёплые источники или что-нибудь в этом роде. Температура приземного слоя воздуха, стало быть, уравновешивается двумя факторами — теплоиспусканием земли и охлаждением атмосферы. Ясно… Такое сочетание даёт поправку в климате и даже в условиях высокой широты приближает его к умеренному. Микроклимат!
Построив вслух такую гипотезу, Орочко даже присвистнул. Заметно повеселев и забыв про больной бок, он пошёл по лесу, все больше и больше увлекаясь чудесными картинами милой и странно знакомой природы, сочетающей в себе одновременно и растительность юга, и растительность северной тайги.
