Одержимый - Санин Владимир Маркович (библиотека книг TXT) 📗
— Вот это другое дело! — с живостью воскликнул Корсаков. — Этак мы с вами до чего-нибудь и договоримся. В одном лучше разбираетесь вы, в другом мы… Главное — установить полное взаимопонимание, воз у нас, в конце концов, один, и тащить его мы должны вместе и в одну сторону. Однако не скрою, некоторые ваши действия вызывают столь решительный протест, что я, простите за откровенность, даже подумал, не пора ли выйти из игры.
— Какие действия? — порывисто спросил Чернышёв.
— Пожалуйста, перечислю. Над экспериментом профессора Баландина с порошком вы изволили в открытую посмеяться — это раз; предложенную Ерофеевым формулу определения количества льда на судне обозвали шаманством — это два; проводившиеся лабораторные испытания квалифицировали как цирковой трюк — это три; оскорбительные клички — четыре. Если обидел, извините великодушно.
— Извиним его, Паша? — Чернышёв подмигнул, — Только зря лукавите, Виктор Сергеич, мы-то с вами знаем, что из игры выходить вы никак не намерены, поскольку сие не входит в ваши планы… Это раз. Баландина я предупреждал, что затея с порошком пустая, непременно смоет его в море — два. Формула Ерофеева слишком громоздкая, пока по ней определишь количество льда, судно утонет — три. Насчёт циркового трюка — не очень, согласен, удачная шутка, высказанная, однако, наедине, — четыре. Что же касается кличек, то перед Пашей я извинился, а за экипаж не волнуйтесь, мои ребята сами за себя постоят. Удовлетворены?
— Не совсем. — Корсаков, как мне показалось, был слегка озадачен. — Я прошу нас подумать вот о чём, Алексей Архипыч. Не верёвочкой мы связаны, а одной цепью скованы, извините за высокий штиль. Но о каком взаимопонимании может идти речь, когда люди от вас шарахаются? Если вынужденное безделье так влияет на ваше настроение…
— А, бросьте эти дамские штучки. — Чернышёв скривился, встал. — Шарахаются… безделье… настроение… Но девочки. Значит, дела такие: получено штормовое предупреждение, к ночи тряхнёт. Приглашайте после ужина науку, обсудим, как и что.
— Какое ожидается волнение? — спросил Корсаков.
— Баллов девять, и ветер норд-вест, то, что надо, — ответил Чернышёв. — Материковые ветры здесь самые холодные. Готовься, Паша, материальчик тебе в руки плывёт, строк на тысячу!
Чернышёв ухмыльнулся, пошёл к двери, но вдруг остановился и как-то странно на нас посмотрел.
— А настроение действительно хреновое, — сказал он. — SOS перехватили. В ста пятидесяти милях обледенел и перевернулся японский траулер.
