Америка в пяти измерениях - Байдакова Алла Владимировна (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Своеобразная «конструкция» города придала ему неповторимую среди крупных городов мира черту. У Лос-Анджелеса нет центра. То есть даунтаун существует, но центром города в нашем понимании его назвать нельзя. На наш вопрос относительно того, можно ли снять квартиру поближе к центру, риелтор по имени Кевин, занимавшийся нашей квартирной проблемой в первые дни после приезда, твердо сказал: «А вот поближе к центру никак нельзя». Кстати, Кевина мы сразили наповал тем, что разыскали его адрес еще в Москве через Интернет. И поэтому он не только нашел нам замечательную квартиру, но и повез на экскурсию по городу, показав все местные достопримечательности. И все последующие четыре года был для нас добрым другом и советчиком.
Даунтаун – это действительно центр Лос-Анджелеса. Но там лучше не жить. В северной части этого района даун-тауна расположены все городские власти и ведомства. К административной части примыкают здание оперы, концертного зала, нескольких гостиниц. Обитатели и гости этих зданий приезжают сюда на машинах и когда все дела завершены, сразу же уезжают. Чуть южнее, буквально через одну улицу, начинается страшный район под названием Скид-роу. Здесь на небольшом участке, занимающем примерно 50 блоков, обитает более 10 тысяч бездомных. (Всего же в огромном мегаполисе Лос-Анджелеса их насчитывается около 90 тысяч) Это – настоящее «зазеркалье» Лос-Анджелеса, которое туристам никогда не показывают. Скид-роу обязан своим возникновением расположенному рядом вокзалу. В дешевых гостиницах и ночлежках вокруг него оседали безработные в годы Великой депрессии 30-х годов и после Второй мировой войны, а также ветераны вьетнамской войны, не нашедшие себе места в мирной жизни. Здесь работают благотворительные организации, но они справиться с проблемой, учитывая ее масштабы, не могут. А убрать бездомных из центра не берется никто – все понимают, что эта толпа расселится по всему мегаполису. Да и не гуманно это – лишать тысячи людей единственного жилья. Одним словом, ничего не меняется уже много лет. Поэтому лучше не появляться на улицах даунтауна после наступления темноты. Власти города отчаянно стараются реанимировать центр, приводят в порядок заброшенные дома, пытаются сдавать здесь квартиры в аренду, но желающих селиться там очень мало. Да и кому захочется жить в районе, где после захода солнца нельзя выйти на улицу.
Туристам обычно показывают районы города, примыкающие к даунтауну с запада и тянущиеся до океана: Голливуд, Санта-Монику с ее прекрасными пляжами и самые дорогие районы – Беверли-Хиллз, Бель-Эйр и Брентвуд, в просторечии именуемые Би-Би-Би (BBB). Главная туристическая точка Лос-Анджелеса – это, конечно, Голливуд. Из крупных киностудий здесь осталась только Paramount Pictures, но достопримечательностей, связанных с кино, все же немало. Самая главная – Аллея славы, которая занимает несколько блоков по Голливуд-бульвару. Именно здесь в асфальт навечно впечатаны красноватые звезды с именами кумиров. Здесь же находится и знаменитый торгово-развлекательный центр, в который входит и театр «Кодак», где проходят церемонии вручения премии «Оскар». Но Голливуд заслуживает отдельного рассказа, и ему будет посвящена следующая глава.
Если дойти до западного конца Аллеи славы и бросить взгляд чуть влево, то среди небольших магазинчиков можно было увидеть надпись на русском языке – «Шашлычная». И если двинуться в ее сторону и пойти дальше, то вывески на русском языке станут попадаться все чаще, а это значит, что вы входите в город Западный Голливуд.
Итак, добро пожаловать! Западный Голливуд (не путать со знаменитым восточным соседом – просто Голливудом) заслуживает отдельного рассказа. Этот город, даже по калифорнийским меркам, необычный. Его неповторимый облик, которым он чрезвычайно гордится, сложился из-за состава его жителей, – согласно официальной статистике, примерно треть населения составляют выходцы из бывших республик Советского Союза, и еще треть – представители сексуальных меньшинств. Ну и еще одна треть – все прочие. Как утверждается в официальном справочнике города, Западный Голливуд – это уникальный город, единственное в своем роде «произведение искусства». Считается, что его облик был сформирован двумя силами – борьбой за права сексуальных меньшинств и борьбой за контроль над ростом арендной платы за квартиры. Первое течение, породившее чуть ли не самые либеральные законы в отношении сексменьшинств, привлекло сюда его представителей. Второе, обеспечившее дешевое жилье, – привлекло выходцев из Советского Союза и СНГ. И вот поэтому бульвар Санта-Моника, являющийся центральной артерией Западного Голливуда, местами являет собой очень экзотическое зрелище. Плакаты, пропагандирующие здоровый секс в однополых парах, соседствуют с неброскими рекламами, предлагающими на русском языке колбасу и кефир, а также посылки в СНГ. Здесь есть рестораны «Каштан» и «Санкт– Петербург», магазин «Елисеевский». По бульвару Санта– Моника регулярно проходят красочные парады сексменьшинств. А каждый год 9 мая в небольшом парке Пламмер рядом с бульваром торжественно празднуют День Победы. Там собираются ветераны. Мы как-то не удержались и спросили мэра города, как удалось добиться, чтобы эти две столь различные группы мирно уживались друг с другом. Как признал мэр, раньше отношения между двумя упомянутыми общинами далеко не всегда складывались гладко, но теперь все это осталось в прошлом. Обе стороны научились уважать друг друга, и для руководителей города – это большая победа. Как-то со временем все привыкли, притерлись и вроде бы и не замечают друг друга. Сейчас приток «новоселов» из бывшего Советского Союза несопоставимо сократился по сравнению с периодом распада СССР, но люди продолжают приезжать.
Бульвар Санта-Моника идет практически от центра Лос– Анджелеса до океана и заканчивается в населенном пункте с таким же названием, расположенном на берегу океана. Санта– Моника – это самостоятельный город. У нее собственный мэр, собственная полиция, собственные законы, которые считаются весьма либеральными. Хотя некоторые из них весьма строги, как, например, в отношении курения. Или, например, в отношении высоты зеленых изгородей. Это не шутка – если у вас есть дом в Санта-Монике и он отделен от внешнего мира не забором, а живой изгородью, то она должна быть определенной высоты. И если ваша изгородь слишком подросла, то ее следует немедленно привести в соответствие с установленными еще в 1948 году нормами. За невыполнение указания – штраф, достигающий 25 тысяч долларов. Активным противником этого закона был представитель клана Кеннеди – Бобби Шрайвер, племянник президента США Джона Кеннеди и сенатора Роберта Кеннеди. На волне борьбы с этим законом он даже был выбран в городской совет. Причем интерес к политической деятельности проснулся у Бобби Шрайвера именно после того, как он и некоторые его соседи получили извещения, в которых от них требовали в течение буквально нескольких дней привести высоту их заборов и живых изгородей в соответствие с нормами.
Вообще в Калифорнии принято гордиться своей необычностью. Никто из жителей не сомневается, что этот штат лучший. Прожив до этого почти пять лет в Нью-Йорке, мы пытались поначалу проводить какие-то параллели, но потом заметили, что у собеседников наши соображения на этот счет вызывают легкое, но достаточно заметное раздражение: «Как это вообще можно сравнивать?» От всяких попыток сравнивать нас окончательно отучила одна калифорнийская дама, которая на наше замечание «Запад и Восток США столь разные, это почти как две разных страны» достаточно резко ответила: «Не почти. Это действительно разные страны». В Калифорнии в повседневной жизни не принято говорить о политике, а все, что происходит в Вашингтоне и Нью-Йорке, кажется невероятно далеким и не очень важным. В Калифорнии царит особый дух, описать который словами невозможно. Это и южная неторопливость, и легкий снобизм, и поклонение красоте, и… одним словом, это Калифорния!
Здесь очень ценится способность выделиться из толпы, показать свою неповторимость. Отчасти поэтому здесь существует своеобразный культ старья – vintage. Да, в Калифорнии много дорогих машин, но ведь купить такую машину, если есть деньги, может каждый. А вот найти где-нибудь четырехколесное чудо 60-х годов, привести его в порядок, начистить до невероятного блеска – вот это вызывает зависть и уважение. Таких «антик-машин» в прекрасном состоянии мы не видели больше нигде в Америке. И в одежде то же. Раскопать где-нибудь дизайнерскую вещь 60-70-х годов и надеть ее – вот это да! Даже кинозвезды часто приходят на «оскаровскую» церемонию в vintage от Живанши или других домов высокой моды.
