Собрание сочинений в 12 т. Т. 10 - Верн Жюль Габриэль (читать полностью книгу без регистрации TXT, FB2) 📗
Поэтому, посоветовавшись между собой, члены комиссии предоставили миссис Эвенджелине Скорбит право посещать заключенного, когда ей вздумается. Разве выстрел чудовищной пушки был для нее менее опасен, чем для остальных обитателей Земли? Разве ее богатый дом в Нью-Парке не так пострадает от грозной катастрофы, как бедная хижина лесного охотника или шалаш индейца в прериях? Разве дело не шло о ее жизни, так же как и о жизни бедного якута или неведомого обитателя какого-нибудь островка на Тихом океане?
Вот это и объяснил ей председатель комиссии, вот потому он и просил миссис Скорбит употребить свое влияние на Дж. Т. Мастона.
Если, наконец, он заговорит, если он согласится сказать, где находится председатель Барбикен и капитан Николь, если он укажет, где они (а вместе с ними и многочисленный штат рабочих, которых они, вероятно, увезли с собой) ведут свои подготовительные работы, - то еще не поздно отправиться на поиски, выследить обоих и положить конец страхам и тревогам человечества.
Итак, миссис Эвенджелина Скорбит получила доступ в тюрьму. Больше всего на свете она желала вновь видеть Дж. Т. Мастона, которого руки полицейских так грубо оторвали от мирной жизни в его коттедже.
Но, должно быть, плохо знали решительную Эвенджелину те, кто предполагал, что она окажется рабой своих человеческих слабостей! И если бы 9 апреля, когда миссис Скорбит впервые вошла в тюремную камеру, чье-нибудь нескромное ухо приникло к замочной скважине, вот что - не без некоторого изумления - услыхал бы подслушивающий:
- Наконец-то, дорогой Мастон, я снова вижу вас!
- Это вы, миссис Скорбит!
- Да, мой друг. Целых четыре недели, четыре долгих недели длилась разлука…
- То есть как раз двадцать восемь дней пять часов и сорок пять минут, - сказал Дж. Т. Мастон, взглянув на свои часы.
- Наконец-то мы опять вместе!
- Но как вас допустили ко мне, дорогая миссис Скорбит?
- С условием, что я буду воздействовать всей своей безграничной любовью на того, кто мне ее внушает…
- Что? Эвенджелина! - воскликнул Дж. Т. Мастон. - Вы решаетесь давать мне такие советы?! Вы могли подумать, что я предам наших друзей!…
- Дорогой Мастон! Неужели вы так дурно думаете обо мне? Я стану уговаривать вас жертвовать честью ради безопасности? Я стану толкать вас на поступок, который мог бы покрыть позором жизнь, всецело посвященную глубоким размышлениям о высших проблемах механики?!
- Ну вот и хорошо, миссис Скорбит! Я рад видеть в вас прежнюю великодушную акционершу нашей Компании! Нет, я никогда не сомневался в вашем мужестве.
- Благодарю вас, дорогой Мастон!
- Ну, а мне самому… разгласить тайну нашего дела, указать, в какой точке земного шара состоится наш чудесный выстрел, выдать тайну, которую, к счастью, мне удалось скрыть, так сказать, в глубине самого себя, позволить этим варварам пуститься по следам наших друзей и прервать их работу, сулящую нам и славу и деньги?!. Нет, лучше мне умереть!
- О, благороднейший Мастон! - воскликнула миссис Эвенджелина Скорбит.
Эти два существа, тесно связанные своей преданностью одному и тому же делу, оба увлеченные им до безумия, не могли не понять друг друга.
- Нет, никогда, никогда не узнать им, какая страна предназначена моими вычислениями для совершения в ней великого замысла! -добавил Дж. Т. Мастон. -Пусть меня убивают, если угодно, но им не вырвать у меня этой тайны!
- Пусть и меня, убьют вместе с вами! - воскликнула миссис Эвенджелина Скорбит. - Я тоже не вымолвлю ни слова…
- К счастью, дорогая Эвенджелина, они не знают, что вам эта тайна известна!
- Неужели вы думаете, дорогой Мастон, что я способна выдать ее, потому что я слабая женщина? Предать наших друзей и вас? Нет, мой друг, и еще раз нет! Пусть эти пошлые люди поднимут против вас всех и вся, пусть весь мир придет сюда, в эту камеру, чтобы вырвать у вас тайну… что ж! Я буду с вами, и нашим утешением будет сознание, что мы умираем вместе!
И если этим можно утешиться, то Мастону не стоило и мечтать об утешении более приятном, чем умереть в объятиях миссис Эвенджелины Скорбит!
Так заканчивалась их беседа всякий раз, когда эта превосходная женщина навещала узника.
А когда члены Комиссии по расследованию спрашивали ее о результате свидания, она отвечала:
- Пока ничего… Может быть, со временем мне удастся добиться…
О женское коварство!
«Со временем!» - говорила она. Но время шагало большими шагами. Недели мчались, как дни, дни - как часы, а часы - как минуты.
Наступил май. Миссис Эвенджелина Скорбит ничего не добилась от Дж. Т. Мастона, а если уж такой сильной женщине пришлось потерпеть неудачу, то никто другой уже не смел рассчитывать на успех у него. Но неужели оставалось лишь покорно ждать ужасного несчастья? Неужели так и не представится случая предотвратить его?
Нет и нет! В подобных обстоятельствах бездействие недопустимо. И представители европейских государств стали еще деятельней, чем когда-либо. Между ними и членами комиссии, которых теперь винили во всем, шла настоящая война. Вялый Якоб Янсен, несмотря на мирный нрав, присущий голландцам, ежедневно осыпал членов комиссии бранью и упреками. Полковник Борис Карков вызвал на дуэль секретаря комиссии. Дуэль, правда, кончилась тем, что он только ранил своего противника. Майор Донеллан не брался ни за огнестрельное, ни за холодное оружие, - это против английских обычаев, - но зато в присутствии секретаря Дина Тудринка он, по всем правилам бокса, обменялся десятком кулачных ударов с Уильямом С. Форстером, флегматичным владельцем рыбных складов, подставным агентом Арктической промышленной компании, который в сущности не имел ровно никакого отношения к делу.
Действительно, весь мир считал американцев из Соединенных Штатов ответственными за поступки самого прославленного их соотечественника - Импи Барбикена. Уже толковали о том, чтобы отозвать посланников и послов, аккредитованных при неосмотрительном вашингтонском правительстве, и объявить ему войну.
Несчастные Соединенные Штаты! Они ничего так не хотели, как изловить Барбикена и Ко! Напрасно они заявляли, что Европа, Азия, Африка и Океания могут с полным правом сами засадить его, где бы он ни нашелся, - их никто не желал и слушать. А место, где председатель Пушечного клуба и его коллега занимались подготовкой своей проклятой операции, так и оставалось неизвестным.
Европейские державы твердили одно:
- В ваших руках Дж. Т. Мастон - их соучастник! Ведь Дж. Т. Мастон знает все о Барбикене. Заставьте же Дж. Т. Мастона говорить.
Заставить говорить Дж. Т. Мастона! Легче было вырвать слово из уст бога молчания Гарпократа или из уст директора Нью-Йоркского института глухонемых!
Всеобщая тревога все усиливалась, а с нею нарастало и раздражение; наконец некоторые практичные люди вспомнили, что здесь могли бы пригодиться средневековые пытки, например, «испанский сапог» палача, клещи и расплавленный свинец, которые развязывали язык самому упрямому молчальнику, а также кипящее масло, испытание водой, дыба и т. д.
Почему бы не воспользоваться этими средствами? Ведь в былые времена суд, не задумываясь, применял их в делах значительно менее важных, очень мало затрагивавших интересы народов.
Но надо все-таки признаться, что эти средства, которые оправдывались нравами прежнего времени, не годится употреблять в век доброты и терпимости, в век столь гуманный, как наш XIX век, ознаменованный изобретением магазинных ружей, семимиллиметровых пуль с невероятной дальностью полета, в век, который в международных отношениях допускает применение бомб, начиненных мелинитом, робуритом, беллитом, панкластитом, меганитом и другими взрывчатыми веществами с окончанием на «ит», которые, впрочем, и в сравнении не идут с мели-мелонитом.
Поэтому Дж. Т. Мастону нечего было бояться пыток ни первой, ни второй степени. И оставалась лишь надежда на то, что он, наконец, сам уяснит свою ответственность и решит заговорить, а если нет - то, может быть, хоть случай скажет за негр свое слово.
