По неизведанным землям Эфиопии - Кацнельсон Исидор Саввич (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
Теперь Аба-Джефар считался одним из послушнейших вассалов Менелика II. Но так было не всегда. Через два года после присоединения Джиммы к Эфионии Менелик заметил, что Аба-Джефар чрезмерно увеличивает свое войско и переманивает эфиопских солдат к себе на службу. Менелику это не понравилось, и он заточил Аба-Джефара на год в Анкобере. Когда Аба-Джефар отбыл наказание, он вновь получил от Менелика престол Джиммы. И с тех пор он ничем не навлекал на себя гнев императора.
На ломаном амхарском языке царь расспрашивал путешественника про дорогу, осведомился о его самочувствии, а затем извинился и попросил подождать настало время вечерней молитвы. Мальчик-слуга внес в покои серебряный таз и кувшин, и Аба-Джефар, как и положено мусульманину, омыл руки, ноги, грудь, голову, плечи. Затем он поднялся на белую каменную площадку, покрытую циновкой, и обратившись лицом к востоку, начал молиться.
В темноте ярко пылал костер, и в его свете картина моления казалась фантастической. Фигура царя, задрапированного в белую шамму, четко выделялась на фоне ночного неба. Он перебирал в руках четки, клал земные поклоны.
Но вот молитва окончилась, и прерванный разговор возобновился. Слуги внесли большой глиняный кофейник и угостили приезших ароматным кофе.
А потом царь приказал проводить гостя и его слуг на ночлег. Дорогу им освещали факелом, сделанным из бамбукового ствола, залитого воском.
Путники очень устали за день и буквально валились с ног. Когда они вошли в отведенные им покои, целый отряд рабынь во главе со старшим ключником принес от царя почетные дары — хлеб, баранов, кур, мед, молоко, сено и ячмень для мулов.
На следующий день царь Джиммы решил устроить торжественный прием в честь гостя, чтобы показать ему все великолепие своего двора.
Отряд гвардии, человек в пятьсот при полном параде, выстроился перед домом, где ночевал Булатович. Когда европеец вышел, воины поклонились ему до земли и торжественно двинулись ко дворцу.
В большом внутреннем дворе, служившем приемным залом и свободно вмещавшем несколько тысяч человек, высился деревянный павильон, своей архитектурой напоминавший индийские постройки. В этом павильоне в нише помещался устланный коврами трон царя Джиммы. На троне, по-турецки поджав ноги, сидел Аба-Джефар. Прямо против него стоял раскладной стул для гостя.
На ступеньках трона сидел мулла, а по бокам, на низеньких табуретках, размещались старики, главы древнейших и знатнейших родов.
Аба-Джефар приветствовал гостя по-арабски, а затем повел с ним оживленную беседу на амхарском языке.
Царя интересовали европейские государства — Булатович отметил для себя, что для владыки столь отдаленной от центров цивилизации страны он неплохо осведомлен.
Царь поинтересовался аптечкой Булатовича и спросил, не сможет ли он дать лекарств для его больной матери. Булатович предложил cначала осмотреть больную. Его повели по длинному узкому двору мимо домиков, у дверей которых стояли безусые евнухи с длинными кнутами.
Вход в дом, где жила царица, загораживала белая занавеска. Булатовичу вынесли стул, и разговор шел через занавеску. Женщина жаловалась на кашель и головные боли. Булатович вошел в комнату. На диване сидела женщина в черном, шитом золотом бурнусе. Она была очень красива и выглядела гораздо моложе своих сорока лет. В комнате стоял терпкий запах розового масла и сандала. Толпа служанок в кожаных юбочках была явно смущена появлением мужчины в этих покоях. Самые застенчивые не поднимали глаз, а те, что побойчее, с любопытством разглядывали белого «человека и перешептывались между собой.
Когда Булатович стал выслушивать больную, служанки пришли в ужас. К счастью, у царицы оказался всего-навсего бронхит, а в аптечке нашлись порошки от кашля.
Царица предложила Булатовичу стакан меда, разведенного с водой. Она вела себя так просто и непринужденно, что не верилось, что вся жизнь ее проходит в этом гареме, в четырех стенах, за дверьми, которые стережет свирепый евнух. Более того, она проявила не меньший, чем ее сын, интерес к европейским государствам и текущим событиям, в которых, кстати, неплохо разбиралась. Она очень удивилась, когда узнала, что в Европе женщины ходят по улице с открытыми лицами и злой дух не насылает на них за это болезни и несчастья.
По дороге непрерывной вереницей шли носильщики. На головах у них — большие меха с зерном. Каффа была разорена недавней войной, и сейчас туда из Джиммы доставляли хлеб. Обратно носилыцики несли кофе и мед. По этой же дороге шли к сборному пункту солдаты Вальде Георгиса. За каждым из них несколько осликов везли домашний скарб, жена тащила на себе кухню, а сын или слуга — тяжелое ружье.
Солдаты ступали по земле, только что завоеванной ими, и чувствовали себя победителями. Они отбирали у встречных Bce, что им попадалось на глаза. Слуги Булатовича мгновенно уловили общее настроение, и через некоторое время все они уже имели соломенные зонтики, которые, по их словам, им «дали» галласы. Они никак не могли понять, почему хозяин гневается.
За рекой Годжеб начались земли Каффы. Дорогу преграждали заставы, волчьи ямы, частоколы, правда, сейчас разрушенные. Вошли в густой лес. Прохладный воздух пьянил ароматом цветов, но всюду в этом волшебном лесу были видны следы смерти и разрушения. Среди зелени белели человеческие кости. Поселений нигде не было — их сожгли завоеватели, а на месте пожарищ уже поднялись густые заросли. В Андрачи Вальде Георгис торжественно «принял Булатовича. Он успел вовремя. Армия раса была уже готова к походу. Столица Каффы живописно раскинулась на нескольких холмах. Домики скрыты в пышной зелени. Горизонт со всех сторон обступают высокие горы. На вершине самого высокого холма стоял когда-то дворец царя Каффы.
Дворец сожгли по повелению Вальде Георгиса, и теперь на его месте построен новый — резиденция раса.
За главными воротами дворца находился большой двор — здесь вожди раса, приезжая на военный совет или пир, оставляют мулов. В большом тронном зале рас обычно вершит суд и устраивает торжественные приемы. Дальше, за тронным залом — столовая, вмещающая чуть ли не тысячу человек. По воскресеньям, четвергам и в праздничные дни рас угощает тут солдат и офицеров.
О бывшем дворце каффекого царя напоминает лишь молельня, расположенная рядом с резиденцией раса. Теперь она превращена в церковь.
Три дня рас не беспокоил Булатовича эфиопский этикет позволяет путнику отдохнуть после долгой дороги. Но утром и вечером к Булатовичу являлись слуги раса и осведомлялись о здоровье гостя. Путешественник с такой же аккуратностью посылал своего слугу к расу спросить о здоровье его самого и его супруги.
С утра Булатович обычно работал — он пытался нанести на карту свой маршрут до Каффы и определить ее координаты по солнцу. Тотчас же вокруг диковинных приборов собиралась толпа любопытных, а в полдень небо, чистое и голубое с утра, заволакивалось тучами, и работу приходилось прекращать.
В воскресенье, 11 января, рас давал большой обед и просил Булатовича пожаловать на него.
Столовая была похожа на огромный сарай без окон. У одной из стен под белым балдахином стоял трон. Рас сидел на диване, покрытом коврами и отделенном от всего зала белой занавеской. Сзади него застыл оруженосец — громадный красавец галлас, а вокруг расположились военачальники и слуги.
Для Булатовича был поставлен раскладной стул, одолженный расом у него же накануне. Слуги внесли две большие корзины, покрытые красной материей, а затем женщины-кухарки расставили перед расом и его гостем множество горшочков с разными кушаньями. Обед был вполне европейский — вареное и жареное мясо, яйца всмятку… Булатович ел с большим аппетитом, и рас был доволен.
Когда часть блюд была съедена, к столу раса допустили командиров полков и старших офицеров. А затем двери столовой распахнулись настежь, и в зал, чинно, не торопясь, стали заходить остальные гости. Они рассаживались вокруг корзин с лепешками, а слуги, сгибаясь под тяжестью нош, предлагали гостям любимое кушанье — сырое мясо. Каждый вырезал себе понравившийся кусок и ел его, ловко орудуя ножом. Виночерпии раса разносили пирующим кубки с медом.
