В безднах Земли - Сифр Мишель (полная версия книги .TXT) 📗

Повсюду — следы, будящие воспоминания. Вот две разбитые пластинки — симфония Бетховена и песня Луиса Мариано, звучание которых в конце эксперимента я был не в состоянии отличить друг от друга: температура тела упала ниже 36° и я начал впадать в спячку, когда музыка воспринималась мной как беспорядочный шум… Узнаю и стопки клетчатой бумаги, пропитанные водой: на такой бумаге в течение всего эксперимента я отмечал изменения хода моих "внутренних часов".

Но голоса товарищей из группы Французского института спелеологии, которые ожидают нас наверху, у входа в сорокаметровый колодец, чтобы страховать мой подъем, возвращают меня к действительности. Поспешно запихиваю в мешок консервные банки: их содержимое мы отведаем на поверхности.

Прощаюсь с воспоминаниями, впереди — программа научных исследований, которая растянется на десять лет.

Подземный каротаж

Исследования, предпринятые начиная с 1951 года, позволили обнаружить, как потом было установлено, некоторые самые большие пещеры планеты: сеть пропастей Каракас— Пансе — Пиаджа-Белла, достигающая глубины 1100 метров, из которых 689 метров галерей проходимы; пропасть Гаше, разведанная до глубины 558 метров, где трагически погиб молодой итальянский спелеолог Лючио Мерзи. Главной целью экспедиции 1963 года были гляциологические исследования, которым была посвящена неделя с 16 по 22 июля. Прежде всего мы хотели разрешить загадку подземного ледника Скарассон.

Каковы его происхождение и возраст? Конфигурация пропасти, расположение колодцев исключают возможность того, что он образовался из снега, выпадавшего на поверхности недавно. Остаются две гипотезы: либо ледник создан водами, стекающими вниз летом и замерзающими зимой, либо он образован из выпавшего в незапамятные времена снега, превратившегося в лед в результате седиментации и давления. А возможно, его происхождение обусловлено и тем и другим одновременно.

Какова его толщина и скорость движения?

Цилиндрическая труба диаметром 10 сантиметров и длиной 1 метр, которая заканчивается сверлом из хромированной стали [18] — нечто вроде огромного пробочника, — углубляется в ледник и вырезает из него ледяной керн в виде колонки — вот наш инструмент. Но выдолбить этот миниатюрный колодец во льду нам придется вручную, так как мотора у нас нет.

За эту работу взялись шестеро из нас: гляциолог Марсель Кан, геофизик Пьер Андриё, инженер по электронике Марк Мишо, Жерар Каппа и Филипп Энглендер — спелеологи и я — геолог. Две легкие палатки, поставленные ниже уровня ледника, на отметке 105 метров, будут нашим пристанищем в течение четырех дней, отведенных для этой цели.

Вместо белых блуз разведчиков на нас желтые нейлоновые комбинезоны; к нашим каскам прикреплены ацетиленовые рефлекторы; наша лаборатория — зал на глубине 105 метров, где температура равна нулю, а влажность — 100 %. Наша научная работа протекала далеко не в безопасных условиях, что усугублялось нагромождением неустойчивых глыб, по нескольку сотен килограммов каждая, и нависающей над нами мореной этого подземного ледника.

Мы должны без конца вращать и вращать этот бурав, как завинчивают болты железнодорожных шпал. За час сверло углубляется всего на двенадцать сантиметров. Чтобы получить керн метровой длины, нужно упорно трудиться восемь часов. К тому же он так тяжел, что следовало бы вызвать вторую группу сменщиков. Но бездействие при таком холоде и сырости — хуже всего; да и кто прельстится работой шпалоукладчиков?

Чтобы получить два таких керна, потребовалось два долгих дня. Разрезанные на бруски по десять сантиметров и доставленные в Ниццу вертолетом, а в Париж самолетом, эти керны будут переданы Лаборатории ядерной физики Атомного центра в Сакле.

Мы берем для исследования также пробы льда, которые ни в коем случае не должны быть загрязнены, так как, возможно, содержат цветочную пыльцу и бактерии. А ведь когда на ногах обувь с альпинистскими шипами, еле вонзающимися в покатую поверхность льда, сохранить руки чистыми весьма сложно, особенно когда ими нужно держать столько предметов: баночку из стерилизованного стекла (оно должно остаться таким!), молоток и бутыль со спиртом для стерилизации рук и молотка. Этим молотком надо откалывать в глубоких слоях льда кусочки, разлетающиеся во все стороны; их стараются поймать на лету в подставленную баночку.

Что касается толщины льда, то это — дело Пьера Андриё. Он высверливает дрелью в толще льда отверстия на расстоянии четырех сантиметров одно от другого. Закладывая в них стержни, натертые солью и служащие электродами, он пропускает постоянный электрический ток и измеряет разницу потенциалов между полюсами в толще льда.

Так впервые было измерено удельное сопротивление подземного льда, и точно установлена его толщина — от пяти до двадцати пяти метров в разных местах.

Было уже довольно поздно, когда эта группа начала подъем наверх. А мы забираемся в две маленькие палатки, каждая весом 800 граммов, одна из нейлона, другая из полотна, чтобы узнать, насколько различной будет конденсация. В полночь, усталые, засыпаем.

Землетрясение

Просыпаемся от криков и звона коровьих бубенцов. Это товарищи с поверхности шумно будят нас. Вместо громоздкого и тяжелого телефона нас связывает с ними микропередатчик, настолько чувствительный, что наверху слышно, как у нас, в ста пяти метрах под землей, отчетливо раздается звук капели.

Этот аппарат изготовил мой друг Луи Счело, который, когда мне было десять лет, уже посвящал меня в тайны спелеологии в пещерах в окрестностях Ниццы и был способен разрешить многие практические задачи. С помощью этого чудо-передатчика до нас отчетливо доносится голос старшего сержанта Лафлёра:

— Вы слышали что-нибудь?

— А что?

— Землетрясение!

В этом районе произошел сильный сейсмический толчок, он был ощутим и в базовом лагере. Мы на леднике ничего не заметили, и к счастью, ибо этот толчок мог привести морену в движение.

Это последний день нашего пребывания на леднике в целях научных исследований. Над нашими головами раздаются голоса: друзья уже пришли за нами.

Не отдавая себе отчета, который час, беру еще пробы, на этот раз — плесени, появившейся на прошлогодних отбросах, а также экскрементов для анализа на амебы, которые к концу моего пребывания под землей как будто исчезли. В колодцах спелеологи, которые оставались на промежуточных постах и более восьми часов провели на узеньких карнизах над бездной, совсем окоченели.

Открытие истоков Пезио, притока По

Чтобы выяснить направление течения подземных вод, мы применили новую в гидрогеологии карста технику, введенную мною в 1961 году [19]. Там, где прежде были нужны полсотни человек и бидон флуоресцеина, теперь было достаточно одного человека и 50 пластмассовых трубочек толщиной в палец. Раньше, завершив окрашивание воды, дежурные наблюдатели целыми днями и неделями в долинах и пунктах, где предполагался выход подземных вод, ожидали появление окрашенной воды на поверхности.