Кратер Эршота - Пальман Вячеслав Иванович (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Пенистые буруны огромной силы легко подхватили коней, вынесли на гребень, ударили о мокрые скалы, закрутили и с рёвом умчали в глубь земли…
Лошади полевой партии 14-бис погибли все до одной.
И снова несётся над долиной несмолкаемый шум водопада, уходящего в бездну, плещутся о берега мутные волны беспокойной и коварной реки и редко-редко вскрикнет в лесу, чего-то испугавшись, сумасшедшая сойка.
Все как прежде…
На исходе второго дня сидящие в пещере услышали повизгивание собак, голоса, а через несколько минут Любимов, Орочко и Лука Лукич сидели у костра и пили горячий чай. Вся полевая партия была снова в сборе. Решалась судьба похода.
— Итак, мы остались без лошадей. До базы не меньше трехсот километров, — в раздумье говорил Усков. — До нашей стоянки у Бешеной реки — чуть меньше ста. В лучшем случае лошадки там, а возможно, что они и погибли. Вы, товарищи, представляете себе?.. Кстати, как у нас с продуктами, Лука Лукич?
Завхоз, все время сидевший с опущенными глазами, вздохнул и поглядел на Ускова. Начальник партии улыбнулся:
— Ну, будет, не расстраивайся. Теперь уж не поможешь. Как с продуктами?
Продукты ещё имелись. Выходило, что каждому придётся нести на себе около десяти килограммов провианта, топор, ружьё, боеприпасы, спальный мешок и разные мелочи, в том числе рацию и питание для неё. Все остальное должно остаться в пещере — вся геологическая коллекция, плащи, сапоги, седла, вьюки.
— Мы можем только тем себя утешить, товарищи, — сказал Усков, — что привезём точные сведения о новых месторождениях и безошибочно укажем места будущих богатейших приисков. Весной приедем и развернём работы.
После небольшого размышления он прибавил;
— Есть возможность сократить путь километров на двадцать, а то и на все тридцать. Я смотрел по своей карте. Если мы пойдём не по прежнему следу, а пересечём горы напрямик, то выйдем сразу к Бешеной реке. Как вы смотрите? Прошу учесть, что горы всё-таки довольно высокие. Верхняя точка, по моим расчётам, две тысячи триста пятьдесят метров.
— Идём! Все равно идём! — подхватил Борис.
— Твоё мнение, Николай Никанорович? Проводник задумался. Предложение, конечно, заманчиво, но…
— Здесь когда-то проходил путешественник Терский, — сказал он. — Лет сто назад. Он составил карту Самой высокой горе дал имя Эршот. Других карт нет. И вообще места неисследованные. Можно нарваться на препятствия и неожиданности.
— А стоит ли отказываться от возможности исследовать это белое пятно? — возразил Усков. — Все-таки интересно поближе познакомиться с горами. Если мы только на подступах к ним нашли так много интересного, то воображаю, что там может оказаться, в глубине гор.
— Что ж!..
— Значит, решено. Идём через горы. Выступаем утром и по ущелью подымаемся на Эршот.
С утра на горы пал тёплый туман. Любимов неодобрительно покрякивал.
— Будет сильный ветер, — тихо сказал он Ускову. Геолог промолчал. Не терять же день. Он решил, что разведчики скоро перевалят хребет, и если будет непогода, они укроются в каком-нибудь распадке по ту сторону хребта. Скоро подул небольшой ветер с юга и снег начал чуть-чуть подтаивать. Видимость стала очень ограниченной, но, собственно, ошибаться-то было негде — они шли по узкому ущелью, заметно подымаясь все выше и выше. Ущелье совпадало с направлением по компасу. Лучшего и не требовалось.
— Через несколько часов ущелье вывело их на площадку, и они оказались на голом склоне горы. Держась строго на юг, разведчики спустились в небольшой распадок и начали подъем на вторую гору, неясно сереющую впереди. И тут неожиданно пошёл снег. Это не была ещё метель. Снег падал рыхлыми, большими хлопьями, лениво, но густо, совсем по-южному. Идти стало трудно, полушубки намокли и отяжелели. Приходилось часто останавливаться на отдых… Все молчали, утомлённые трудным переходом. К вечеру закончили подъем. Высотомер показывал две тысячи сто метров над уровнем моря. Рядом была вершина Эршота, невидимая за снегом.
— Проклятый туман! Вот уж некстати… — вполголоса выругался Усков, вытаскивая из снега тяжёлые сапоги. — Ничего не разберёшь. Только на компас и надежда. А он, как назло, шалит. Видно, где-то близко большие залежи магнитного железняка. Ещё немного, и должен начаться спуск. За перевалом — ночлег.
Хотя в таких условиях погоды от ночлега особой приятности ждать не приходилось, однако все прибавили шаг. Спуск обычно всегда легче подъёма, если он не особенно крут.
Прошли ещё немного по ровной площадке. Начало темнеть. Любимов указал на скалы:
— Здесь, пожалуй…
— Привал! Отдохнём, а утром свяжемся с Хамада-ном, с трестом… — решил Усков.
Разгребли снег. Между трех больших камней укрепили брезент. Из снега сделали нечто вроде невысоких стен. Развели экономный костёр: дрова приходилось беречь, их несли на себе. Согрели консервы, чай, быстро поели и залезли в спальные мешки, приладив в них и всё своё небольшое имущество. Сон сразу навалился на уставших путников. Даже собаки и те, пристроившись к Борису и Пете, для которых спальные мешки были слишком просторны, сладко уснули и только подрагивали во сне, переживая впечатления прошедшего дня.
Глубокой ночью, уже близко к рассвету, поднялась метель. Ветер усилился, в воздухе гудело. Липкий снег сначала не поддавался ветру. Но скоро сила ветра стала такой, что снег отваливался от камня пластами и летел вперёд, куда-то под уклон в чёрную ночь.
Разведчики проснулись. Они сидели в своих спальных мешках, прижавшись к камням. Брезент давно унесло ветром, снежные барьеры сбило и разметало. Любимов наклонился к Ускову;
— Прикажи людям связаться. Не ровен час, понесёт…
— Связаться всем за пояса! — последовала команда. А ветер крепчал. Уже трудно было сидеть даже под защитой скал. Весь снег вокруг них как языком слизало. Камни обледенели. Все молчали и только теснее прижимались друг к другу.
Орочко, который сидел под большим камнем, привалившись к нему спиной, внезапно почувствовал, что камень дрогнул и чуть тронулся с места. Вот ещё…
— Камень качается! — крикнул агроном и вскочил.
В ту же секунду его сбило с ног порывом ветра и поволокло под уклон. За ним покатились все остальные, один за другим.
Цепочка людей, привязавших себя друг к другу, скользила по обледеневшей каменной плоскости вниз. Люди хватались за выступы, но удержаться не могли. Ускова завертело. В какую-то секунду ему показалось, что горы обрываются и впереди зияет чёрная пустота.
Мальчишеский голос кричал:
— А-а-а!..
«Что я наделал?» — успел только подумать геолог. Ещё секунда, и перед ним разверзлась бездна. «Конец!.. — мелькнуло у него в голове. — Две тысячи сто метров… Конец!..»
Глава одиннадцатая
переносит читателя в город Хамадан. — Партия 14-бис исчезла бесследно. — Поиски начаты
Секретарь вошёл в кабинет управляющего трестом, держа в руке синий бланк.
— Ну что? — с тревогой и нетерпением спросил управляющий.
— Плохо, Федор Павлович!
Глаза у секретаря были грустные, он говорил тихо. Управляющий схватил бланк. Это была радиограмма с промежуточной базы номер восемь, через которую группа Ускова поддерживала связь по радио. База сообщила, что за истёкшие сутки от Ускова никаких сведений не поступало.
— Седьмые сутки! — сказал управляющий. — Что же это такое?
Он посмотрел в окно. Тусклый зимний день. Все по левые работы закончены. Все партии уже вернулись, и изыскатели занимаются камеральными работами. А Усков… Неужели что-нибудь серьёзное?
— Соедините меня с аэропортом.
— Есть.
Через две минуты раздался телефонный звонок.
— Аэропорт слушает. Начальника? Одну минуту…
— …Шесть человек, одиннадцать лошадей. Направление — от восьмой базы в квадрат С-4 в сторону хребта Терского и дальше на север. Как? Одного самолёта мало. Условия полёта очень тяжёлые, высота гор превышает две тысячи метров. Я понимаю, как трудно в это время… Да трех, пожалуй, будет достаточно. Дополнительные сведения?.. Ничего нет. Впрочем, я вызову шофёра машины Василия Семёновича Вострикова и направлю к вам. Он провожал партию летом. Да, да, действуйте, и возможно оперативнее.
