Ледовая книга - Смуул Юхан Ю. (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Представление, будто южная, ледовитая часть Индийского океана безжизненна, ошибочно. Тут жизни и разнообразия даже больше, чем в тропиках, и зрелищ тоже больше.
Льда сегодня очень много. «Кооперация» в поисках свободной воды лавирует между льдин. Линия её пути совсем кривая. Много бугристых айсбергов высотой метров в десять и больше, а в ширину и в длину в несколько сот метров — настоящие плавучие острова. В более старых из них вода выгрызла пещеры. Они вроде ворот крепости из восточной сказки, вроде дверей к ледяному сердцу. Большие айсберги вызывают противоречивые чувства: понимаешь мощь и красоту природы, широту и ледяную глубину океана, свою крохотность и свою мощь, испытываешь ощущение одиночества и невозможность выразить в словах то, что видишь. Когда смотришь на этих зубчатых гигантов, которые сливаются вдали в гористый морской пейзаж, то чудится, что вот-вот где-то за ними возникнет видение белого города с огнями, улицами, людьми.
Много тюленей, и нередко крупных. Они лежат на льдинах и лишь после того, как мы поднимаем крик, поворачивают к судну свои круглые головы. Разевают пасти, смотрят вверх, но не находят в нас ничего нового и занимательного. И когда корабль проплывает, продолжают спокойно спать.
Попадаются косатки. Много птиц. Льды и океан.
19 декабря 1957
Сегодня, как и вчера, океан ровен и холоден. Мы плывём на восток между 61-й и 62-й широтой, разрезая носом меридианы, как масло ножом. За сутки, со вчерашнего полдня до сегодняшнего, прошли расстояние от 72°49' до 80°19' восточной долготы. Льда меньше, попадаются лишь одинокие айсберги.
Сильный ветер в шесть-семь баллов, волна в четыре балла. Температура воздуха все время держится около нуля, температура воды 0, 4-0, 6 градуса выше нуля. На палубе не очень-то весело. На горизонте мгла, грань между небом и морем исчезла, холодный ветер забирается в рукава и за ворот. Вдали видны одинокие белые айсберги, кажущиеся во мгле призрачными. Подплывая к иным поближе, видим, что об них разбиваются волны. Высоко взлетает белая пена, айсберг слегка качается и напоминает безмачтовое судно с огромным корпусом, Вдали же айсберги похожи на невест в белой развевающейся фате, очень красивых и очень холодных невест очень старых женихов. Долго рассматривал один айсберг. Он был метров сто в длину, с крутыми боками и сверху гладкий, как стол. Видно, не так давно оторвался от какого-то ледяного барьера — волны ещё не выгрызли в нём пещер. От разбивающихся волн взлетала вверх белая пена, которая окутывала его ледяными кружевами и скрадывала его резкие и величественные очертания. Вспомнилось название сборника стихов Вальмара Адамса «Поцелуй в снег» — белая пустота обложки с красным ртом посередине, — и мне стало холодно. Тот, кто так рвётся целовать снег, пусть приезжает сюда. Всем хватит. Даже двум с половиной миллиардам человек не растопить поцелуями айсберга средней величины. И вообще… Есть красивая старинная песня:
Ну, да к дьяволу!..
Вечером было открытое партсобрание. Обсуждали вопрос о разгрузке. «Кооперация» будет разгружаться в форсированном порядке — изо всех четырех люков сразу. Кроме трактористов, экипажей «Пингвинов», отдельных научных работников и некоторых членов экспедиции, в разгрузке примут участие все. Может быть, управимся за четыре дня. Чем раньше «Кооперация» отбудет в Александрию, тем лучше, — тем она скорее вернётся за остающимися.
Меня прикрепили к бригаде метеорологов. Бригадиром у нас Виктор Антонович Бугаев. Мы будем разгружать трюм из первого носового люка. Там бензин и прочее жидкое топливо. Поэтому наше разгрузочное место самое ответственное. Спички и папиросы придётся оставлять в каюте. Будем работать в две смены, по двенадцать часов в день.
21 декабря 1957
Координаты в полдень 63°17' южной широты и 90°43' восточной долготы. До Мирного осталось меньше четырехсот километров. За последние шесть часов прошли всего-навсего девятнадцать миль. Впереди, сзади и с боков плавают большие ледяные острова, изборождённые водомоинами и разводьями. «Кооперация» работает как ледокол, и работает хорошо. Любо смотреть на сражение корабля со льдом. Он не налетает на льдины или ледяные острова с разгону, а подходит к ним осторожно и, навалившись носом на кромку, вламывается в лёд. Ледяной остров подаётся вперёд, медленно кружится, вслед за ним начинают кружиться льдины поменьше, а сам он отодвигается в сторону или раскалывается пополам. Порой мы едва ползём. Форштевень, разрезая льдины, оставляет на их краях следы краски. В этой борьбе у льда то преимущество, что он старый и крепкий, а преимущество корабля в его силе да ещё в терпении, хитрости, осторожности, решительности и смётке его капитана. Анатолий Савельевич Янцелевич не в первый раз попадает в эти воды, не в первый раз проходит сквозь льды. Он знает, что может и чего не может «Кооперация». Порой мы тащимся самым медленным ходом, а порой судно, дрожа всем корпусом, даёт полный вперёд, — чувствуешь, как оно всей грудью теснит льдину и та поддаётся. Каждый раз, как начинается такая схватка, все мои мускулы напрягаются, словно этим можно помочь кораблю.
А когда судно задевает боком большую льдину, то его так встряхивает, словно невидимые ледяные лапы какой-то антарктической твари вцепились в его борта и киль.
Вчера получили по радио сообщение из Мирного о том, что «Обь» не выйдет нам навстречу. Считают, что «Кооперация» сумеет пройти и сама. «Обь» находится сейчас в пяти с половиной километрах от Мирного, но если добираться до неё по льду на тракторах, то надо проехать семнадцать километров, а это слишком далёкий путь. «Обь» пробивается к Мирному и делает по километру в день. А чем ближе подойдёт к Мирному «Кооперация», тем скорей мы её разгрузим. По фарватеру «Оби» мы, несомненно, сможем подойти к берегу довольно близко.
Сегодня впервые встретились с советским послом Антарктического материка — с самолётом Москаленко, вылетевшим на ледовую разведку для «Кооперации». Во второй вылет самолёт сбросил нам ледовую карту. Она упала на ванты задней мачты. Вот сноровка!
Появились первые, пока ещё маленькие пингвины. Они стоят на льдинах, словно мальчики в чёрных пиджаках с белыми жилетками, и смотрят на корабль. Попался и один большой пингвин — императорский, но он был слишком далеко.
Изредка видим тюленей. Одна пара спала как раз на нашем пути, и пришлось потревожить её сон. Они заворочались на льду под нашим бортом, рассерженные не меньше людей, которым не дают поспать. Это были тюлени-крабоеды, у которых шкура бывает жёлто-серой или жёлто-серо-белой.
Провёл на палубе полчаса без защитных очков. Свет очень яркий. Болят глаза.
