Тайны морей и островов - Можейко Игорь Всеволодович (читаемые книги читать .TXT) 📗
Почесали финикийцы в бритых затылках и взялись за весла. Ведь на мачтах их кораблей был лишь один прямой парус, а им особенно не поуправляешь. А когда ветер стихал, финикийские корабли и вовсе становились беспомощными.
Путешествие началось из Красного моря. Затем, обогнув Африканский Рог, финикийцы взяли курс на юг. Учтите, что скорость движения финикийского корабля была куда ниже, чем у каравелл Колумба с их сложной системой парусов, и совсем иной, чем у античных судов, архитектурой. Финикийский корабль (или корабли) медленно полз вдоль африканских берегов. О первобытности путешествия говорит и то, что, когда по расчетам моряков наступала осень (а ее начало в тропиках определить нелегко), финикийцы приставали к берегу и устраивали зимний лагерь.
Очевидно, на полгода.
Потому что они вскапывали поле, сеяли зерно, ухаживали за посевами, собирали урожай и, снабдив себя продовольствием, отправлялись дальше. Отношения с местными жителями финикийцы поддерживали умело – ни о каких боях и конфликтах нам не известно. На третий год финикийцы достигли с юга Геркулесовых столпов и вошли в знакомое им Средиземное море. Через несколько недель они сошли на берег в родном Карфагене, а потом, отдохнув и распродав купленные и выменянные товары, отправились к египетскому фараону. Фараон велел им составить отчет о путешествии. И все в отчете было признано достойным доверия и весьма интересным, за исключением одной детали, которую сочли выдумкой моряков. Они утверждали, что пока плыли до высокого мыса на юге Ливии, солнце по утрам вставало слева. Но стоило им пройти мыс, как солнце начало подниматься с правой руки, переехав на другую половину неба. Нам-то все понятно: сначала финикийцы плыли к югу, а после мыса Доброй Надежды повернули на север. Почему-то это свидетельство, которое убедительно доказывает, что путешествие в самом деле было совершено, вызвало недоверие фараона.
Подумайте, какое это было великое путешествие! Три года в больших лодках плыть вокруг континента! И Геродот, который, как и все древние греки, не сомневался в правдивости финикийцев, подводит такой итог: «Так впервые было доказано, что Ливия окружена морем».
А теперь представьте себе: пройдет больше двух тысяч лет, прежде чем португальцы достигнут мыса Доброй Надежды, а затем попадут в Индийский океан. И после гибели античного мира люди на много столетий забудут о путешествиях древности. И всё начнут открывать снова. Разгадывать тайны, которых не существовало для древних финикийцев.
Если описание похода финикийцев сохранилось лишь в кратком пересказе их египетского отчета Геродотом, то другой карфагенский моряк, решивший обойти Ливию в 520 году до нашей эры, оставил записки о своем путешествии, и до наших дней дошел их перевод на греческий.
Эта экспедиция была отправлена городом Карфагеном не только для того, чтобы уяснить, что представляет собой Ливия, но и с желанием основать по африканским берегам колонии. В эти годы Карфаген стал таким могучим торговым государством, что контролировал значительную часть берегов Средиземного моря и искал новые колонии и рынки.
Неудивительно, что поход знатного карфагенянина Ганнона разительно отличался от скромной экспедиции фараона Нехо.
Флот Ганнона насчитывал шестьдесят судов. На каждой из его галер, помимо матросов и солдат, находилось пятьдесят гребцов, а всего, судя по запискам Ганнона, каждый корабль нес на борту до пятисот человек! Такое количество людей объяснялось просто: Ганнон не собирался везти всех пассажиров вокруг Африки. Его главная цель заключалась в том, чтобы основывать крепости и торговые поселения в удобных местах. Поэтому финикийская эскадра напоминала Ноев ковчег: поселенцев везли семьями.
Разумеется, названия, данные финикийцами той или иной местности, даже в греческом переводе угадать нелегко. Но в принципе движение армады довольно понятно. Выйдя в Атлантический океан, Ганнон повел корабли на юг. Через два дня пути суда были вытащены на берег, и там основали первую колонию. Затем в дельте реки карфагеняне увидели обширные болота, на которых водилось много слонов. Но здесь надо учитывать, что два с половиной тысячелетия назад климат в Северной Африке был влажнее нынешнего, по Сахаре текли реки и там водились многие животные саванны. Через несколько недель путешествия к югу вдоль пустынных берегов Сахары экспедиция оказалась в устье большой реки. Вернее всего, это был Сенегал. Там карфагенян встретили враждебные племена. Некоторые историки полагают, что это были гуанчи – таинственный народ, покинувший Африку и переселившийся на Канарские острова.
Еще через две недели корабли миновали реку, кишащую крокодилами, и увидели берега нынешней Гамбии.
Из следующих пунктов, которые прошли карфагеняне, можно отметить вершину Какулиму в Гвинее. Вскоре моряки попали на остров, где обитало множество маленьких черных людей. Они бегали, прыгали и тараторили. Некоторых удалось поймать, другие убежали.
Почти наверняка можно сказать, что моряки увидели шимпанзе, которые в те времена были в Африке куда более многочисленны.
Последний город, основанный Ганноном в тропической Африке, лежал где-то на территории нынешней Либерии.
По масштабам, размаху и достижениям экспедиция Ганнона превосходила все известные нам путешествия древности и даже Средневековья. Причем важны последствия этого похода. На несколько сот лет Западная Африка стала колонией Карфагена. На землях, куда через две тысячи лет робко начнут прокладывать путь португальские каравеллы, стояли финикийские крепости и поселения, причем эта колонизация была совершенно мирной.
Лишь после того, как римляне разгромили карфагенскую державу, сровняли с землей Карфаген, его колонии пришли в упадок. Римляне не смогли их унаследовать. Почему? Не знаю, и вряд ли кто-либо из ученых даст внятный ответ на вопрос, почему карфагенские колонии остались «бесхозными».
Но не только финикийцы отправлялись в дальние путешествия.
Вскоре после того, как фараон Нехо отказался от мысли проложить канал в Красное море, этим делом занялся персидский царь Дарий, который оракулов не слушал и канал довел до цели. Сами понимаете, Дарию не менее, чем египетским фараонам, хотелось узнать как можно больше об африканском континенте. Вернее всего, финикийские записки у него были – ведь египетские архивы находились в его власти. К тому же ему подчинялась и Финикия.
Когда Дарий решил бы исследовать земли, лежащие за новым каналом, он мог направить туда финикийцев. Впрочем, не исключено, что он это и сделал, так как был человеком предусмотрительным и очень богатым. Но в истории осталось путешествие его родственника Сатаспа.
Сатаспу была нужна слава. Он был знатного рода, но не имел опыта морских путешествий. А экипажи своих кораблей он набрал в Египте из египтян и персов. Сатаспу и его компании путешествие представлялось легкой, увлекательной прогулкой. На кораблях были даже оркестры для развлечений. Эскадра отправилась в путь из Красного моря и вскоре попала в шторм в Индийском океане. И тут нервы у перса не выдержали. Оркестры его больше не радовали. Он велел эскадре поворачивать назад и вскоре появился в Египте, где как раз находился наследник Дария Ксеркс и мать незадачливого путешественника. Сатасп объяснил провал похода объективными причинами и кинулся в гульбу. Он натворил немало безобразий, но в один момент перешел границы дозволенного. Даже ему, родственнику царя, нельзя было надругаться над дочерью одного из знатных сатрапов Персии Зопира. Гнев Ксеркса был столь велик, что он приказал распять Сатаспа на кресте. Мать молодого адмирала кинулась в ноги царю и уверяла его, что новая экспедиция вокруг Ливии будет куда более страшным наказанием мерзавцу. Ксеркс сомневался. Сатасп поклялся, что обойдет Ливию и вернется в Египет или погибнет в пути. И тогда Ксеркс согласился.
Сатасп опять собрал эскадру и поплыл к Геркулесовым столпам. Затем взял курс на юг, вдоль карфагенских владений.
Много месяцев плыл Сатасп по широкому морю, но конца пути не было. И Сатасп приказал возвращаться. Вернее всего, он надеялся на то, что царь уже забыл о его прегрешениях и простит его.
