Цезарь Каскабель (иллюстр.) - Верн Жюль Габриэль (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗

Он не закончил фразу. В Сакраменто будет видно, что делать. Впрочем, все уже готовы к отъезду. Оставалось только запрячь лошадей и направить их на юг.

Последний вечер на границе вожделенной Аляски стал особенно грустным. Стихла обычная веселая болтовня, каждый замкнулся в себе. Наступила непроницаемо темная ночь. Жирные тучи застилали небо, словно нагромождение ледяных торосов, гонимое ветром к востоку. Взгляд не мог зацепиться ни за одну звезду, а месяц прятался позади высоких гор на горизонте.

Уже в девять часов вечера господин Каскабель дал отбой. На рассвете предстояло тронуться в путь по той же дороге, что «Прекрасная Колесница» уже прошла от Сакраменто, и теперь, пожалуй, нетрудно обойтись без проводников. Нужно дойти до Фрейзера, а там лишь спуститься по его долине до границ штата Вашингтон.

Клу хотел уже запереть наружную дверь фургона, не преминув пожелать спокойной ночи собачкам и лошадкам, как вдруг неподалеку раздался выстрел.

— Кажется, стреляют! — подскочил господин Каскабель.

— Да, кто-то выстрелил…— подтвердил Жан.

— Наверно, какой-нибудь охотник! — сказала Корнелия.

— Какой, к черту, охотник посреди ночи? — справедливо заметил Жан. — Это невозможно!

В этот момент прозвучал второй выстрел и послышались крики.

Глава X

КАЙЕТТА

Господин Каскабель, Жан, Сандр и Клу мгновенно выскочили из фургона.

— Это оттуда. — Жан указывал на опушку леса вдоль границы.

— Тише, послушаем еще! — предложил господин Каскабель. Бесполезно. Ни звука, ни крика, ни выстрела.

— Кто-то случайно пальнул, что ли? — спросил Сандр.

— Нет, не случайно, — возразил Жан, — несомненно, то были крики отчаяния, там кто-то в опасности…

— Надо идти на помощь! — отозвалась добродетельная Корнелия.

— Да! Вперед, ребятишки, — приказал господин Каскабель. — Только вооружимся как следует!

Вряд ли это несчастный случай. Видимо, какой-то путешественник стал жертвой разбойного нападения. А потому стоило принять меры не только для помощи, но и для самозащиты.

В одно мгновение господин Каскабель и Жан подхватили ружья, а Сандр и Клу — револьверы, и все двинулись прочь от «Прекрасной Колесницы», оставив ее под охраной Корнелии и собак.

В течение пяти или шести минут они шли по опушке леса и время от времени останавливались, настороженно прислушиваясь; но ничто не нарушало более лесной тишины. Тем не менее никто не сомневался, что крик раздался отсюда, где-то совсем недалеко.

— Может быть, мы стали жертвами коллективной галлюцинации? — подумал вслух господин Каскабель.

— Нет, отец, — ответил Жан, — это невозможно… Вот! Слышишь?

Они четко различили вопль, но теперь уже не мужской голос, как в первый раз, а зов женщины или ребенка.

Сумерки сгустились как никогда, и в лесу уже в трех-четырех метрах не было видно ни зги. Клу хотел сбегать к фургону за фонарем; но господин Каскабель остановил его, сославшись на то, что тогда они превратятся в прекрасную мишень.

Крик повторился достаточно ясно, чтобы придерживаться нужного направления. Скорее всего он доносился не из глубины леса.

В самом деле, пять минут спустя господин Каскабель, Жан, Сандр и Клу подошли к опушке небольшой поляны… Двое мужчин лежали на земле. Женщина, стоявшая на коленях, поддерживала руками голову одного из них.

Именно ее вопли разносились по округе. Господин Каскабель, уже несколько поднаторевший в шинукском наречии, разобрал наконец, что она кричала:

— Сюда! Сюда! Уби-или!

Жан подошел к растерянной женщине, обагренной кровью из пробитой груди несчастного. Она судорожно пыталась вернуть его к жизни.

— Этот еще дышит! — сказал Жан.

— А другой? — поинтересовался господин Каскабель.

— Другой… Не знаю… — ответил Сандр.

Господин Каскабель приложил ухо к груди и руку к губам второго бедняги, но сердце не билось, а легкие уже покинул последний вздох.

— Он явно мертв!

Да, несчастный был сражен наповал пулей в висок.

Но кто же эта незнакомка, говорившая на индейском наречии? В темноте и под капюшоном, ниспадавшим на лоб, невозможно разглядеть, какого она возраста. Позднее они все узнают; она расскажет, как попала сюда, а также как произошло двойное убийство. А сейчас необходимо немедля отнести раненого на стоянку «Прекрасной Колесницы» и оказать возможную помощь. Что касается тела второго несчастного, то назавтра они вернутся и похоронят его.

Господин Каскабель и Жан взяли раненого под руки, а Сандр и Клу — под ноги.

— Идите за нами! — обернулись они к женщине.

Она без возражений пошла рядом, прикладывая какую-то тряпицу к кровоточившей груди раненого.

Пришлось двигаться медленно и осторожно. Бедняга весил немало, и следовало оберегать его от толчков. Господин Каскабель хотел принести раненого в свой лагерь живым, а не мертвым.

Наконец через двадцать минут все благополучно прибыли на место, никого больше не повстречав.

Корнелия и малышка Наполеона, беспокоясь, что тоже могут стать жертвами нападения, ожидали их в великом нетерпении.

— Быстрей, Корнелия, — крикнул господин Каскабель, — воду, чистое белье и все, что нужно, чтобы остановить кровотечение, не то этот бедолага отдаст концы!

— Хорошо, хорошо! — ответила Корнелия. — Ты же знаешь, я все сумею, Цезарь! Поменьше разговоров, я займусь больным!

В самом деле она кое-что смыслила в медицине, ибо выходила не одного раненого за годы странствий в стране ковбоев и индейцев.

Клу расстелил матрас для пострадавшего в первом отсеке, слегка приподнял голову подушкой. Теперь при свете лампы они разглядели лицо, побледневшее в предсмертной тоске, а также индианку, вставшую на колени у его изголовья.

Девушка оказалась совсем юной, на вид ей не больше пятнадцати — шестнадцати лет.

— Откуда ты, дитя? — спросила Корнелия.

— Это ее крики мы слышали, — пояснил Жан, — она находилась рядом с раненым.

Последний был человеком примерно сорока пяти лет, с поседевшей бородой и шевелюрой, крепко сложенный, роста выше среднего, с симпатичным лицом, волевой характер которого обнаруживался, несмотря на мертвенную бледность и прикрытые веками глаза. Время от времени с его уст срывался стон; но он не мог, конечно, произнести и слова, что позволило бы определить его национальность.

Когда незнакомца раздели до пояса, Корнелия увидела, что его грудь пробита ударом кинжала между третьим и четвертым ребрами. Смертельна ли такая рана? Это мог определить только врач. Но, без сомнений, положение очень серьезно.

Поскольку в данный момент консультации врача не предвиделось, приходилось надеяться на опыт Корнелии и на лекарства из походной аптечки.

Необходимо срочно остановить кровотечение, которое грозило повлечь скорую смерть. Время покажет, можно ли перевезти раненого в ближайшее селение. И на этот раз господину Каскабелю абсолютно безразлично, англосаксонским оно окажется или нет.

Тщательно промыв рану чистой водой, Корнелия приложила компресс, пропитанный арникой [94]. Она надеялась такой перевязкой остановить кровь, раненый и так слишком много ее потерял.

— Ну что, Корнелия, — спросил господин Каскабель, — чем еще ему помочь?

— Надо положить горемыку на нашу кровать, а я буду присматривать за ним и менять компрессы по мере надобности.

— Мы будем дежурить по очереди! — предложил Жан. — К тому же надо быть настороже! Разве можно спать спокойно, если где-то рядом бродят убийцы?

Господин Каскабель, Жан и Клу перенесли человека в последний отсек.

Корнелия осталась у изголовья, тщетно пытаясь уловить хоть слово, а господин Каскабель переводил с шинукского языка историю, рассказанную индианкой.