По Алтаю - Сапожников Василий Васильевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
К главе двенадцатой
87. Собранные В. В. Сапожниковым на Алтае ботанические материалы вошли в носящий имя П. Н. Крылова гербарий Томского университета. Крылов использовал сборы В. В. Сапожникова наряду со своими обширными сборами для фундаментального труда "Флора Алтая и Томской губернии".
На основе всех последних материалов Б. К. Шишкин написал очерк растительности Алтая, доложенный на сессии Академии наук СССР, посвященной Ойротии. На этой же сессии был прочитан доклад М. А. Лисавенко о плодово-ягодном растениеводстве в Ойротии и использовании дикорастущих алтайских растений, посвященный работам Ойротского филиала Мичуринского института. За последние 10 лет работа этого филиала, носящего теперь название Алтайской плодово-ягодной опытной станции, чрезвычайно развилась; сам М. А. Лисавенко за свои работы получил звание лауреата Сталинской премии.
О работах станции написана книга О. Н. Мятковского, изданная в 1947 г. в Бийске. О размахе работ станции можно судить по следующим цифрам; Алтайская плодово-ягодная станция отпустила в 1947 г.:
159 626 саженцев плодовых деревьев,
108 056 " ягодных кустарников,
199 555 " крупноплодной земляники.
Станция имеет два новых питомника -- у дер. Соувга и у ст. Алтайская (ст. Лисавенко М. А., Красная Ойротия, No 1, 1948).
Благодаря работам станции сейчас на Алтае, и в частности в Горном Алтае, во многих колхозах посажены фруктовые сады; к концу 1946 г. общая площадь садов (включая и индивидуальные) в Алтайском крае достигла 3 000 га, в том числе в Горно-Алтайской области -- 300 га. В высокогорном Алтае (на высоте до 1 000 м) оказались наиболее пригодными стланцевые виды яблонь. Таким образом советская наука поборола те климатические препятствия, о которых писал Сапожников.
К главе тринадцатой
89. Русская торговля с Монголией испытывала в начале XX в. сильное сокращение вследствие прекращения провоза через восточную часть Монголии китайского чая, шедшего до постройки Сибирской магистрали через Гоби в Кяхту и оттуда в Иркутск и далее по Сибирскому тракту. После доведения Сибирской жел. дор. до Владивостока чай пошел морским путем до Владивостока и затем по железной дороге в Европейскую Россию. Переход на более дешевый путь отразился на вывозе промышленных товаров в восточную часть Монголии, что ясно видно из следующие цифр: за пятилетие 1896--1900 гг. ввезено из Монголии в среднем в год на 19 100 тыс. руб., вывезено в Монголию -- на 1 301 тыс. руб., а за следующее пятилетие ввезено на 7 819 тыс. руб., а вывезено на 1 171 тыс. руб.; таким образом оборот торговли России с Монголией упал с 20 401 тыс. руб. до 8 990 тыс. руб. в год, т. е. более чем вдвое.
Естественно, что обеспокоенное таким падением торговли русское купечестве обратило большое внимание на Западную Монголию, где конкуренция с китайскими торговцами была облегчена большей близостью рынка к Сибири. Для облегчения торговли с Монголией в 1902--1904 гг. была переделана вьючная тропа по р. Чуе в колесный тракт, что позволило провозить в Монголию малотранспортабельные товары, как железо и другие металлы. В последующие годы оборот торговли с Монголией увеличился -- в 1906--1910 гг. до 9 227 тыс. руб. в год, а в 1911--1915 гг. до 12 261 тыс. руб. Характер торговли с Монголией продолжал оставаться таким же (ввоз из Монголии сырья превышал вывоз фабрикатов) до создания Монгольской Народной Республики, когда он резко изменился и вывоз фабрикатов превысил ввоз сырья (в 1935 г. -- вывезено в Монголию на 11 693 тыс. руб., а ввезено в СССР -- на 7 911 тыс. руб.).
90. Аргали (по-монгольски), архар, аркар (по-казахски) -- горный баран Ovis ammon. Широко распространен в высокогорной части Средней Азии и Монголии] отличается большими закрученными рогами, крупным ростом, густой шерстью.
К главе четырнадцатой
91. Дербеты, дюрбеты, дюрбюты -- одно из западномонгольских племен, резко отличающееся от северного монгольского народа халха по облику, языку и одежде.
В чертах липа у дербетов заметно родство с тувинцами, выражающееся в более продолговатых лицах, длинных носах и острых подбородках и более смуглом цвете лица. В связи с тем, что Сапожников встречался с представителями семи народностей, живущих в Монгольском Алтае, приводим, с сокращениями, его заметки о населении Монгольского Алтая:
"Основное население Монгольского Алтая и прилежащих с запада Джунгарских степей и с востока -- долин системы Кобдо и Буянту состоит из дербеттов, урянхайцев, олетов, торгоутов и киргизов-киреев. В северной части кобдоской стороны живут дербетты, в южной -- олеты; урянхайцы расселились спорадически по обе стороны хребта; торгоуты кочуют по Чингилю, одному из истоков р. Урунгу; киргизы-киреи занимают джунгарскую сторону до Саура на юге включительно, а кое-где переходят и на кобдоскую сторону. Наконец, следует упомянуть, что городское население (Кобдо и Сара-сюмбе), небольшое по численности, состоит из китайцев и сартов [см. прим. 120]; первые частью представляют высшую администрацию края, частью занимаются торговлей, как и сарты, частью -- огородничеством и земледелием.
В своих прохладных, высоких долинах дербетты, олюты и урянхайцы занимаются скотоводством и охотой, а урянха кое-где и земледелием; живущие около гор Кобдо олеты, кроме того, работают в торговых факториях китайцев и русских при мойке, сортировке и упаковке шерсти. Все эти народности, под высоким покровительством китайцев, очень бедны, живут грязно и неряшливо, кроме китайцев, которые успешно эксплоатируют монголов; немалой тяжестью на них ложатся, вероятно, и ламаитские монастыри (хуря) с довольно большим населением, разбросанные там и сям на кобдоской стороне.
Киргизы-киреи по типу, равно и по одежде и по образу жизни, почти не отличаются от наших киргизов-койсаков [казахов] и отчасти даже пополняются ими, так как случаи перехода границы нашими киргизами весьма нередки. Этого и нужно было ждать с надвигающейся русской колонизацией Алтайской окраины и с вытекающим отсюда земельным утеснением для кочевника, привыкшего к широкому простору. Монгольский Алтай на джунгарской стороне еще представляет значительный простор своими летними пастбищами.
Подобно нашим киргизам, киргизы-киреи имеют двоякое местожительство, зимовки и летовки. Зимовки киргизов джунгарского склона расположены по степной части Черного Иртыша и нижним течениям его притоков, около Булун-тохоя по Урунгу, а также в северных предгориях Монгольского Саура; киргизы Монгольской стороны зимуют где-то на р. Кобдо. Зимовки (кстау) обеспечены на зиму большим или меньшим запасом подножного корма; кроме того, у многих зимовок по боковым речкам есть посевы хлеба, на которых оставляются работники и на лето для охраны в полива из арыков.
В мае, уходя от летнего зноя степей и многочисленного гнуса [см. прим. 145], киргизы перекочевывают в горы, немногие -- в Саур, а главная масса устремляется в Монгольский Алтай. Здесь киргизы расселяются на июнь и июль в высоких альпийских и субальпийских долинах, причем для каждой волости установились определенные местности для летовок. Для летовок (джайляу) выбирают открытые места подальше от леса, представляющего неудобства для охраны многочисленного скота, не говоря уже о том, что альпийские и альпийско-степные луга представляют громадное преимущество по качеству и количеству корма перед лесными полянами. Более населенные летовки расположены: на широком водоразделе Эмегейты, в средней долине р. Ком, в западном Сумдайрыке, на Уй-чилике в верховье Малого Крана, в высокой котловине Кийтын-арча (истоки р. Кара-Иртыс), в верхней долине Малой Каирты и Большого Ку-Иртыса, а также в верхних долинах притоков Чин-гиля. На монгольской стороне летовки киргизов захватывают Кобдоские озера, Даингол и даже притоки Саксая и Джангыз-агача.
