Охотники на лунных птиц - Адам-Смит Пэтси (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Вряд ли следует осуждать аборигенов, не желающих покидать свои жилища, какими бы убогими и запущенными сини ни были. Постоянно слышишь призывы «доброжелателей» переселить островитян в Тасманию, где они ассимилируются с местным населением.
Вправе ли мы перемещать людей с их исконных земель на более благоприятные, с нашей точки зрения, участки? Правительство поступает разумно, не предпринимая поспешных решений. Однажды мы уже недопустимо поспешили, за что и были осуждены навечно. Хочется надеяться, что напыщенные проповедники и болтуны не добьются того, чтобы правительство изменило свою политику.
В жизни островитян большую роль сыграли несколько женщин. На заброшенном острове Бэджер стоит полуразрушенный памятник одной такой женщине, о которой до сих пор рассказывают легенды.
На склоне горы, нависшей над Бассовым проливом, среди деревьев находится могила Люси Битон. Это ее епископ Никсон назвал «величайшей из женщин, с которой мне когда-либо приходилось встречаться». Судя по запискам епископа, она была «благородного вида, полнокровной, величественной и в свои двадцать с небольшим лет весила 146 килограммов».
Люси Битон — дочь англичанина Джеймса Битона и чистокровной тасманийской аборигенки Эммеринны. Она жила на островах Фюрно в те времена, когда островитяне стали причиной того, что этот район начали называть Проливом Отчаяния.
Среди первых поселенцев на островах оказались в основном полуграмотные мужчины. Иные и вовсе не умели ни читать, ни писать. Однако среди них был один, который, по слухам, до приезда в колонию и до женитьбы на аборигенке получил университетское образование в Великобритании.
Отец Люси Битон родился в Лондоне в семье ювелира. Он регулярно получал денежные переводы через лонсестонского адвоката. Имея такой источник дохода, он построил просторный дом и смог хорошо обеспечить свою семью.
Джеймс Битон (настоящее его имя — Айзаакс), прибыв на острова Фюрно, последовал примеру каторжников, бежавших от правосудия или слишком сурового кодекса, — взял себе другое имя. Его стали звать Битон или Бидон.
На Фюрно он появился в 1827 году вместе с женой Эммеринной, которая, как полагают, была из племени, обитающего на северо-западе Тасмании. В документах того времени о причинах, по которым Битон мог искать убежища на островах, ничего не говорится. Историки называли его «соотечественников» флибустьерами, беглыми каторжниками и дезертирами с кораблей, «искавшими убежища на островах, где закон не мог достать их». Битона к тому сорту людей отнести нельзя. Видимо, он искал пристанища на островах из-за своей связи с аборигенкой, ведь именно в то время тасманийские аборигены подвергались уничтожению.
На острове в Бассовом проливе Битон и Эммеринна чувствовали себя в безопасности. К острову не могли даже близко подойти суда: он был прекрасно защищен песчаными банками, перемещающимися отмелями, подводными скалами. Его побережье прославилось как одно из самых опасных мест на земле. В наши дни торговые суда, оснащенные радарами и эхолотами, осторожно обходят острова. Бывает, что и современные приборы оказываются беспомощными перед приливами и отливами, зыбким песчаным дном. В прошлом веке правительство отправило в эти края корабли, чтобы выловить на островах охотников на тюленей и их темнокожих жен. Однако сладить с островитянами, отлично знающими местные навигационные условия и ловко плавающими на плоскодонках, им так и не удалось.
У Эммеринны родились два сына и две дочери. Битон уделял детям большое внимание. Он учил их читать, писать и в какой-то мере дал им образование.
У епископа Никсона (он прибыл на острова в 1854 году на шхуне «Бикон» из Хобарта) при первой же встрече с семьей Битона сложилось о ней весьма благоприятное впечатление. Позднее он написал увлекательную книжку под названием «Морское путешествие па, Биконе“, 1854 год». Надо сказать, что епископ был из тех людей, которые в каждом человеке прежде всего видят хорошее, и это ощущается в его записях.
Чтобы преодолеть коварные прибрежные воды, омывающие острова, на борт шхуны в качестве лоцмана взяли старого охотника на тюленей, который плавал до этого только на вельботе. Неожиданно шхуна стала как вкопанная: она села на мель. Епископ сделал в своем дневнике такую запись: «Уже почти стемнело, когда к нам на помощь приплыл на лодке один из охотников».
Битон отвез путешественников на остров Ганкэрридж. В записях епископа говорится о шторме, в который попала шхуна по пути к острову, и о «железной хватке могучего Бидона». На острове их гостеприимно встретили местные женщины. Далее епископ писал: «Сковородка, полная картофеля, стояла наготове. Осталось поставить ее на огонь. Громадный кусок козлятины жарился в каком-то невероятном сооружении, которое служило печью. Приветливо булькала кипящая в чайнике вода».
На острове епископ посетил дом «величайшей из женщин, с которой мне когда-либо приходилось встречаться. Эта женщина была весьма великодушной и доброжелательной к людям. Она очень религиозна, настоящая христианка. Люси дала себе обет — сеять доб-ро; ежедневно собирая у себя детей охотников, она пыталась дать им элементарные знания о жизни и религии».
На следующий день после своего прибытия на остров епископ отслужил там службу. Вот что он писал об этом в дневнике: «Бидон заколол козла для гостей с других островов и развел сигнальный костер». С близлежащих островов на лодках привезли детей для обряда крещения и приехала одна пара венчаться.
В воскресенье 8 октября, в 10 часов утра, на молитву собралось двадцать восемь островитян. Епископ Никсон чувствовал глубокое удовлетворение. Объясняя прихожанам причину своего визита на острова, он сказал:
— Я решил посетить острова в Бассовом проливе не потому, что здесь живет много людей. Горько сознавать, что те немногие семьи, которые обосновались в этих краях, лишены возможности присутствовать на богослужении.
«Мне кажется, что люди смешанной крови обычно простодушны и благородны. Мужчины трезвы, энергичны и умны, женщины скромны и застенчивы. Пьянство тут почти неведомо и сурово осуждается. Все жители острова пришли на берег, чтобы проститься и пожелать нам доброго пути. Люси Бидон и ее золовка подарили нам раковины и морские водоросли.
Одна из женщин принесла печенье, раковину и ожерелье из ракушек. От козлятины мы отказались».
Семью Битона упоминает в своей книге и представитель духовенства, посетивший острова в более позднее время. Это был Браунриг, автор «Морского путешествия на, Фрике“ в 1872 году». На службу, которую Браунриг провел в воскресенье 25 февраля 1872 года, на остров Баджер, где жила семья Битона, со всех островов съехалось пятьдесят шесть островитян. По окончании службы священника «поднял над водой и перенес в лодку на своих широких и крепких плечах» его друг Битон. Это был Джеймс Битон, сын ныне покойного старого охотника.
Браунриг поведал Люси Битон о печальной истории несчастной Труганини, последней тасманийской аборигенки, одиноко влачившей жалкое существование в Хобарте. В свою очередь, Люси попросила Браунрига договориться с правительством Тасмании о разрешении для Труганини вернуться на остров, где она могла бы провести остаток своих дней в обществе соплеменников. Люси послала Труганини письмо, в котором приглашала тасманийку поселиться в ее доме. Однако Труганини была уже не в состоянии покинуть Хобарт, дни ее были сочтены.
Люси так и не вышла замуж. У нее оказались удивительные способности к коммерции. Она отлично проводила сделки с лансестонскими купцами. В те времена островитяне редко отправлялись на лодках в Лонсестон в одиночку, чаще всего они пересекали пролив целой флотилией. Обычно Люси плавала вместе с ними, и островитяне величали ее командиром. Она сама прокладывала курс и назначала час отплытия. В своей книге Браунриг так описывает лодки островитян: «Эти островитяне — отменные моряки и часто носятся на своих лодчонках в Лонсестон или Мельбурн, причем паруса и вся оснастка держатся у них на честном слове. Нередко паруса связывают травой. Когда мы шли из Чаппела на остров Гуз, они заткнули дыры мылом, но вода все равно быстро набиралась. Всю дорогу мы вычерпывали воду из лодки».
