Зима на разломе - Динец Владимир (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
«Оазис» представлял собой высохшую лужицу с пятном жидкой грязи посередине, окруженную рощей высоких дум-пальм с аккуратно раздвоенными в виде буквы Y стройными стволами. Здесь, в компании газелей-доркас, маленьких ярких птичек — зеленых щурок и здоровенных травоядных ящериц-поясохвостов я дождался вечера.
Но, вопреки обыкновению, ветер не стихал, а на севере появились самые настоящие грозовые тучи.
Пришлось отчаянно налечь на педали. Километровые столбики почему-то все реже выплывали мне навстречу из сгустившихся сумерек. Ветер уже достиг такой силы, что даже вести велосипед «в поводу» удавалось с трудом. На автобус надеяться не приходилось: был вечер пятницы, а в это время они не ходят — до пяти вечера в субботу. Машины меня иногда обгоняли, но автостоп в Израиле — очень трудное дело из-за всеобщего страха перед террористами. Только солдат все охотно подвозят, поэтому иногда удается остановить попутку, если одет во что-нибудь защитного цвета. Сейчас, голому по пояс и с велосипедом, рассчитывать мне было не на что.
Когда я наконец увидел впереди ограду Хай-Бара, гроза как раз оказалась над самой головой. Молнии ударяли в скалы, эхо громовых раскатов перекатывалось по Араве, серые полосы дождя свешивались из-под черных туч, порывы ветра гнали по саванне высокие стены желтой пыли. Но ни одна капля не долетела до земли: до сезона дождей оставалась еще неделя. Последние два километра до дома я так и не дополз, заночевал у Бени.
В субботу мы с ним прошвырнулись в киббуц Йотвата, и я повидался с Кэти
— как оказалось, в последний раз. Надеюсь, они с Аликом счастливы и по-прежнему Граждане Соединенных Штатов.
Воскресенье в Израиле рабочий день. Зайдя наутро в контору, я застал Тони Ринга и остальных погруженными в решение сложной научной проблемы.
На Ближнем Востоке широко распространена дикая степная кошка. Четыре этих красивых зверя жили и у нас в зоопарке. От нее происходит домашняя кошка, которая, естественно, легко скрещивается с дикой. Теперь из-за обилия повсюду бродячих домашних кошек встретить чистокровную степную становится все труднее, и она неожиданно оказалась в числе видов, которым угрожает исчезновение.
Так вот, к нам приехала целая депутация из киббуца Цофар в Северной Араве и привезла в ящике кота, пойманного в киббуцном курятнике. Более типичного представителя степных котов мне видеть не приходилось: в полтора раза больше сибирского, с дымчато-серой шерстью, чуть зеленоватой на спине, в круглых черных пятнышках.
— Какой шикарный экземпляр! — хором вскричали мы с Беней. — Отвезем его в Вади Самар, там как раз сейчас живет одна самка!
— Стоп, — сказал Тони Ринг. — Мы же не знаем, чистокровный он или помесь.
— Да сам посмотри! Разве у помесей бывают такие резкие пятна? А хвост? Толстый, с коротким мехом, конец закругленный — где ты видел помесей с таким хвостом? А уши-то, уши!
Уши кота действительно были украшены коротенькими черными кисточками.
— Да ну вас, — отмахнулся Тони, — вы всегда по каким-то кисточкам судите! Пока посадим в вольер, а там разберемся.
— Как ты будешь с ним разбираться?
— Очень просто. Промерим все показатели экстерьера, заложим в компьютер, он сравнит с типовыми промерами дикого кота. Если расхождение меньше 10,5%, значит, кот дикий.
— А почему не 10 или 11%?
— В справочнике (Тони показал на толстенную книгу «Экстерьерные особенности диких и домашних млекопитающих») написано 10,5. Вам не пора работать?
Кота посадили в клетку и благополучно забыли. Через три дня мы с Беней, обходя вольеры, остановились перед несчастным узником.
— Нельзя его больше держать, — сказал Беня, — привыкнет к людям, потом попадется кому-нибудь.
— Надо Тони напомнить…
— Бесполезно. Если проблему не решили сразу, лучше к ней не возвращаться.
Израильский менталитет.
— А что, если нам…
— Тихо, аспирант (Беня снова стал называть меня аспирантом после истории с волками). Разберемся.
И он разобрался. Будучи по каким-то делам в Эйлате, он зашел в приют для бездомных животных и взял у них свежесдохшую кошку подходящей масти. В следующую пятницу, во время вечернего кормления, заменил ею кота, а его отвез в Вади Самар. За субботу вороны и стервятники хорошо поработали над трупом несчастной кошки, так что заподозрить подмену было невозможно. С тех пор каждый раз, как Тони Ринг пытался спорить с нами по какому-либо поводу, мы поминали ему загубленного степного кота, и он сразу сникал.
— Раз вы такие крутые зоологи, — сказал Тони, — займетесь наукой. Беня будет наблюдать за ослами, а Вови считать газелей икс. Только на шоссе не выезжай: не забудь, что у тебя нет прав.
Газелями икс мы называли небольших песочно-серых газелей, населявших узкую полоску саванны между шоссе и подножием обрыва, поднимавшегося к Негеву. В мире есть примерно полсотни зоологов-специалистов по газелям, и ровно столько же точек зрения на то, какие из них являются самостоятельными видами, какие — подвидами, а какие вообще не существуют (некоторые газели описаны по единственному экземпляру). Поэтому кто такие икс, было совершенно непонятно.
Давид поддерживал точку зрения Управления, согласно которой это был реликтовый подвид обыкновенной газели, распространенной на севере страны. Беня подозревал, что это самостоятельный вид. У меня были основания считать икс подвидом песчаной газели из Северной Африки. В принципе, новые способы определения степени родства между разными видами — электрофорез белков и анализ ДНК-маркеров — могли бы дать точный ответ, но для этого нужна была мертвая газель (поймать их живьем невозможно, они гибнут от стресса), а оставалось иксов всего около двух десятков. Если за прошедшие три года ни одна из них не угодила под машину или еще в какую-нибудь неприятность, значит, они так и остаются живой загадкой.
Я убедился, что считать их с джипа невозможно — они убегали, заслышав рев мотора. Тогда я прочесал участок их обитания на велосипеде и выяснил, что газелей икс на свете ровно двадцать две (рад сообщить, что учет 1996 года дал цифру 29). Еще три дня я в основном ползал по усыпанной колючками пустыне на животе, чтобы понаблюдать за ними и узнать число самцов и самок и хоть что-то об образе жизни (бедняге Давиду никак не удавалось до них дорваться). Наградой мне были чудесные картинки: поединки самцов, игры молодых газелей, очаровательная церемония ухаживания. Теперь я знал всех иксов в лицо и примерно представлял себе их «положение в обществе». Но ни одной хорошей фотографии так и не получилось: даже при съемке с нескольких шагов газели совершенно «растворяются»
в фоне, так как кажутся плоскими благодаря светлой «противотеневой» (с белым низом) окраске, а черные полосы на мордочке и боках сливаются с ветками акаций.
Во время одной из вылазок я вспугнул небольшого желтоватого зверька. Поняв, что велосипед его догоняет, он распластался на песке, спрятав между лап полосатую мордочку — чтобы не бросалась в глаза. Когда я подошел, он забился под камень и яростно шипел на меня оттуда. Тут уж я не упустил шанс и заполучил, быть может, лучший в мире снимок барханного кота.
Отъезд в Эйлат неотвратимо надвигался, а я еще не решил последнюю проблему, остававшуюся у меня в Хай-Баре. Надо было найти пару маленькому Мойше. Гекконы самого причудливого вида во множестве населяли все окрестные фонари, к которым слетались на свет насекомые, и даже потолок моей комнаты. Но найти самку для Мойше было очень трудно, потому что он был песчаным гекконом, а большие песчаные пустыни в Израиле есть только в том месте, где Негев граничит с сектором Газа.
Добраться туда сейчас у меня не было возможности, но я поклялся найти ему подружку до весны.
Собственная личная жизнь тоже не клеилась. Когда гости съехались к Бене на Новый Год, Аня по-прежнему демонстративно не обращала на меня внимания. Естественно, я только еще больше завелся, как всегда, когда сталкиваюсь с подобными обидными препятствиями.
