Тридцать лет среди индейцев: Рассказ о похищении и приключениях Джона Теннера - Теннер Джон (читать книги без регистрации полные txt) 📗

[Но молодой человек, не всегда уважавший слова своей матери, вышел из хижины и рассказал сон ее другим индийцам. «Старуха уверяет, – сказал он смеясь, – что мы сегодня будем есть медведя; но не знаю, кто-то его убьет». Нет-но-куа его за то побранила, но не могла уговорить итти на медведя.

Мы пошли в поход. Мужчины шли вперед и несли наши пожитки. Пришед на место, они отправились на ловлю, а дети остались стеречь поклажу до прибытия женщин. Я был тут же: ружье было при мне. Я всё думал о том, что говорила старуха, и решился итти отыскивать долину, приснившуюся ей; зарядил ружье пулею и, не говоря никому ни слова, воротился назад.] Здесь я встретил жену одного из братьев Тау-га-ве-нинне, считавшуюся, разумеется, моей теткой. Эта женщина нас недолюбливала, считая обузой на шее своего мужа, иногда приходившего нам на помощь, надо мной же она часто потешалась. Индианка тотчас спросила, что я здесь делаю и уж не захватил ли ружья, чтобы уложить нескольких индейцев. Я не ответил ей, так как мне показалось, что я попал как раз на то место, где мать велела Ва-ме-гон-э-бью сойти с тропы. Тогда, свернув в сторону, я пошел, точно следуя ее указаниям.

[Я прибыл к одному месту, где, вероятно, некогда находился пруд, и увидел круглое, малое пространство посреди леса. Вот, – подумал я, – долина, назначенная старухою. Вскоре нашел род тропинки, вероятно, русло иссохшего ручейка. Все покрыто было глубоким снегом.

Мать сказывала также, что во сне видела она дым на том месте, где находился медведь. Я был уверен, что нашел долину, ею описанную, и долго ждал появления дыма. Однако ж дым не показывался. Наскуча напрасным ожиданием, сделал я несколько шагов там, где, казалось, шла тропинка, и вдруг увяз по пояс в снегу.

Выкарабкавшись проворно, прошел я еще несколько шагов, как вспомнил вдруг рассказы индийцев о медведях, и мне пришло в голову, что, может быть, место, куда я провалился, была медвежья берлога. Я воротился и во глубине впадины увидел голову медведя; приставил ему дуло ружья между глазами и выстрелил. Коль скоро дым разошелся, я взял палку и несколько раз воткнул ее конец в глаза и рану; потом, удостоверясь, что медведь убит, стал его тащить из берлоги, но не смог, и возвратился в табор по своим следам.]

Придя в лагерь, где женщины уже поставили палатки, я опять встретил свою тетку, и она тотчас принялась надо мной издеваться. «Уж не застрелил ли ты медведя, что-то больно быстро вернулся и так спешишь?» – «Откуда она узнала, что мне удалось убить медведя?» – подумал я, но молча прошел мимо.

[Вошел в шалаш моей матери. Старуха сказала мне: «Сын мой, вынь из котла кусок бобрового мяса, которое мне дали сегодня; да оставь половину брату, который с охоты еще не воротился и сегодня ничего не ел…» Я съел свой кусок и, видя, что старуха одна, подошел к ней и сказал ей на ухо: «Мать! я убил медведя!» – Что ты говоришь? – «Я убил медведя!» – Точно ли он убит? – «Точно». – Она несколько времени глядела на меня неподвижно; потом обняла меня с нежностию и долго ласкала.] Я рассказал ей, как дразнила меня тетка; ее муж, вернувшись, узнал обо всем и не только отругал, но и сильно побил жену. [Пошли за убитым медведем; и как это был еще первый, то, по обычаю индийцев, его изжарили цельного, и все охотники приглашены были съесть его вместе с нами.] [49] В тот же день индеец кри убил еще одного медведя и лося и отдал моей матери добрую часть своей добычи. Некоторое время в нашем лагере было действительно много мяса; Ва-ме-гон-э-бью тоже застрелил здесь своего первого бизона, и по этому поводу мать устроила большой пир, созвав на него всех, кто был с нами.

Индейцы кри вскоре покинули нас, чтобы вернуться в свою страну. Они оказались услужливыми, гостеприимными спутниками, и нам было тяжело с ними расставаться. Но вскоре и мы пошли к тому месту, где остался торговец, и прибыли туда в последний день декабря. Я это хорошо помню, так как на следующий день наступил Новый год.

Некоторое время мы жили одни недалеко от фактории, пока торговец не послал за нами. У него мы встретили Пе-шау-бу, прославленного военного вождя племени оттава. Он несколько лет назад прибыл в эту местность с озера Гурон. До него дошли слухи о старухе оттава, потерявшей всех взрослых мужчин и жившей в большой нужде с тремя маленькими детьми и двумя мальчиками на реке Ассинибойн. И вождь пришел к нам вместе с тремя своими товарищами. Спутников вождя индейцы обычно называют «молодыми людьми», хотя один из них был старше самого Пе-шау-бы. Звали их Ваус-со (Молния), Саг-гит-то (Тот, Кого Все Боятся), Са-нинг-вуб (Расправляющий Крылья). Самый старший, Ваус-со, тоже был прославленным воином, но по дороге он заболел, и его оставили где-то неподалеку. Разыскивая нас, Пе-шау-ба следовал за нами с одного места на другое, расспрашивая индейцев, и наконец нашел нас вблизи волока Прерий. Это был высокий, очень красивый старик; и когда мы к нему пришли, он тотчас узнал в Нет-но-кве свою родственницу. Потом вождь взглянул на нас и спросил: «А это кто?» Старуха ответила: «Это мои сыновья». Пе-шау-ба очень внимательно посмотрел на меня и сказал: «Подойди ко мне, брат мой». Затем, приподняв угол одеяла, накинутого на плечи, он показал шрам от глубокой опасной раны на своей груди. «Помнишь ли ты, мой юный брат, как мы играли с тобой копьями и ружьями и ты нанес мне эту рану?» Видя, что я смутился, старик продолжал забавляться, описывая обстоятельства, при которых была получена рана. Наконец он избавил меня от страха и неловкости, заявив, что ранил его, собственно, не я, а один из моих братьев, и сказал, где это случилось. Старый вождь вспомнил о Ке-ва-тине, который, если бы не умер, был бы примерно моего возраста, и особенно интересовался подробностями моего похищения, происшедшего после его ухода с озера Гурон.

Воротились мы после Нового года и вскоре последовали за Пе-шау-бой в его далекую страну. Снег был очень глубоким, а наш путь проходил большей частью по открытой прерии; поэтому при сильном ветре мы вообще не передвигались. В путь мы тронулись голодными и без припасов, но вскоре стали попадаться стада жирных и крупных бизонов. Глубокий снег и сильная стужа не мешали бизонам находить корм: разгребая головой снег, они добирались до травы.

Сплетенные из камыша циновки «пук-кви» [50] мы бросили, ведь путь был слишком долгим, чтобы тащить их с собой. В плохую погоду мы сооружали шалаши и покрывали их тремя-четырьмя свежими бизоньими шкурами, которые быстро замерзали и хорошо защищали нас от ветра и снега. Когда ветра не было, мы спали просто под одеялами. Всю дорогу Пе-шау-ба и Са-нинг-вуб несли на спине двух маленьких детей моей сестры. Так мы шли два с половиной месяца, хотя и старались идти быстрее, когда позволяла погода. Примерно на половине пути мы миновали факторию и форт, расположенные у Маус-Ривер. Путь мы держали в основном на северо-запад и наконец достигли местности, носящей название Кау-вау-ко-минг-Сах-кие-гун (озеро Прозрачной Воды – Клируотер). В это озеро впадает речонка Малый Саскачеван (Быстрая Вода). Но это не исток и не приток Саскачевана, протекающего гораздо севернее. Впрочем, озеро Прозрачной Воды не главный исток маленькой речки, берущей начало далеко на севере. На ее берегу стояла бревенчатая хижина, которая уже несколько лет служила приютом для Пе-шау-бы и его спутников. Жену свою вождь оставил на озере Гурон; не знаю, были ли женаты другие индейцы, но женщин с ними тоже не было. Как только мы пришли на месте, Пе-шау-ба открыл свой тайник и достал оттуда много бобровых шкурок, вяленое мясо, выделанные кожи и другие вещи. Все это он передал женщинам со словами: «Мы слишком долго сами о себе заботились, оставшись без скво; но теперь это должно кончиться. Отныне ваше дело выделывать добытые нами шкуры, вялить мясо, шить мокасины и выполнять другую женскую работу». Нет-но-ква взяла на себя заботу об имуществе Пе-шау-бы, которого называла своим братом и всячески опекала. Ее дочь и невестка заботились о трех других мужчинах. За Ва-ме-гон-э-бью и за мной мать продолжала ухаживать с особенной любовью. На охоте я сопровождал Пе-шау-бу, который всегда обращался со мной очень ласково; казалось, ему доставляет большое удовольствие учить меня всему, что нужно знать хорошему охотнику. Зима подходила уже к концу, когда мы прибыли к озеру Прозрачной Воды, но еще держались сильные холода: вода, вынесенная из палатки, тотчас замерзала. На охоту мы отправлялись задолго до восхода солнца и возвращались с наступлением темноты. В полдень солнце едва освещало верхушки деревьев, хотя они там очень низкие.