В трущобах Индии - Жаколио Луи (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Кто ты такой? — спросил сэр Джон, любопытство которого было в высшей степени возбуждено этими словами.
— Я в данный момент исполняю обязанности браматмы; но я не Арджуна, как думали Кишная и ты. Я тот, кого народ зовет Сердаром и другом правосудия.
— Фредерик де Монморен! Ты Фредерик де Монморен? — воскликнул вице-король, с жадным любопытством рассматривая авантюриста. — И ты не боишься открывать мне свои планы и свое инкогнито?
— Я могу это сделать, не подвергая опасности ни дела, которое я защищаю, ни себя, сэр Лауренс! Жду твоего последнего слова.
— Я сказал его… Мне нечего больше отвечать, и вы напрасно будете настаивать…
— Хорошо, — сказал Сердар с плохо скрываемой радостью. — Древний из Трех, исполняй свою обязанность!
— Сэр Джон Лауренс, — сказал Анандраен, — не желаешь ли ты сделать еще какое-нибудь замечание?
— Я протестую против всей этой судебной комедии!
— Во имя вечного Сваямбхувы! — отвечал старшина торжественным голосом.
— Во имя высших Духов, парящих над водами, невидимых вождей нашего общества правосудия. Мы, Три, вдохновленные ясным ответом Того, Кого зовут Нараяна и который вышел из золотого яйца, мы произносим следующий приговор:
«Сагиб Джон Лауренс, называющий себя господином и генерал-губернатором Индии, во искупление бесчисленных преступлений против человечества, которое он осквернил, осуждается на смертную казнь.
Приговор будет исполнен кинжалом правосудия в четырнадцатый, считая с сегодняшнего числа, день, о чем позаботится наш браматма.
Мы говорили во имя истины и правосудия!
Приговор наш утвержден!»
— Благодарю, — отвечал подсудимый насмешливым тоном, — против своего обыкновения вы даете мне лишних одиннадцать дней… постараюсь употребить их как можно лучше.
— Смерть твоя будет сигналом к народному движению, которое навсегда изгонит с Индостана британского леопарда. Мы готовы будем к этому только дней через четырнадцать, а потому ты напрасно благодаришь, — отвечал Анандраен.
— Не знаю, право, сплю я или нет… И вы вернете мне свободу?
— Сию минуту.
— Каков бы ни был мой ответ на ваш приговор?
— Каков бы ни был твой ответ на наш приговор, — как эхо повторил древний из Трех.
— Так вот, откровенность за откровенность. Теперь моя очередь, господа, объяснить вам, что выйдет из этого. Вы будете готовы только через четырнадцать дней, а я готов уже и прежде чем наступит завтрашний день, я разошлю телеграммы по всем направлениям, и уведомлю губернаторов Бомбея, Мадраса, Лагора, Агры, чтобы они двинули к югу все войска, которыми они располагают; губернатор Бенгалии, заменяющий меня в Калькутте, поступит точно так же. По первому приказанию моему губернатор Цейлона переплывет Манаарский пролив и приведет нам на помощь тридцать тысяч человек. Часа через два раджи Декана будут арестованы в своих постелях британскими резидентами и отправлены в Трихнаполи; затем, по данной мною же телеграмме, английский посланник в Париже сообщит французскому правительству о поведении авантюриста, которого оно по ошибке назначило губернатором Пондишери. В дополнение к этим мерам и для окончательного уничтожения логовища вашего общества несколько бочек пороха превратят древний дворец Омра в груду развалин. Я сказал. Я также говорил во имя истины и правосудия!
К великому удивлению своему, сэр Джон заметил, что слова не произвели ожидаемого им действия, а вызвали только насмешливую улыбку на губах его противников.
— К сожалению, я должен разбить твои иллюзии, сэр Джон, — сказал Сердар, — было бы слишком наивно с нашей стороны открыть тебе наши планы и дать возможность бороться с ними.
— Стало быть, ваше обещание — обман!
— Нисколько! Через несколько минут ты спокойно будешь спать в своей постели; когда же ты проснешься утром, то не отдашь ни одного из перечисленных тобою приказаний.
— Кто помешает этому?
— Никто, но тебе и в голову не придет этой мысли.
— Я ничего не понимаю…
— Еще бы, сэр Джон! Снедаемый честолюбием, озабоченный исключительно личными интересами, ты не имел настолько времени, чтобы изучить в Индии любопытные проявления силы факиров и проследить в Европе за ходом науки о явлениях гипнотизма. Изучение этих явлений перешло теперь из рук шарлатанов в руки истинных людей науки. Ученые Англии, Франции и Германии достигли в этой области поразительных результатов. К числу таких фактов принадлежит следующий: у пациента, который находится под влиянием внушения, может сохраниться сознание собственного я, способность говорить о каком угодно предмете со всеми признаками ясного сознания, как это ты делаешь теперь, сэр Джон; а между тем у него, незаметно для него самого, отсутствует какое-нибудь чувство или какая-нибудь из умственных способностей, например, память. Пока длится внушение, пациент свободно рассуждает о разных фактах, логически связывает мысли и считает, что он вполне владеет собою; но с того часа, как кончилось внушение, память ничего не напоминает ему о том, что случилось во время этого внушения, и он даже забывает о том, что подвергался ему. Таким образом, сэр Джон, ты все время находишься под моим влиянием; я дал возможность свободно действовать твоему уму, вычеркнув из него память, а потому после пробуждения ты не вспомнишь даже, что выходил ночью из своей комнаты.
Вице-король слушал эти объяснения с недоверчивой улыбкой, не стараясь скрывать этого, и хотел даже позволить себе по этому поводу несколько колких замечаний, но Сердар, находивший, что сеанс длится слишком долго, пристально взглянул на него и сказал повелительно:
— Спи! Приказываю тебе!
Действие его слов было мгновенно. Сэр Джон повиновался без малейшего сопротивления, устремив пристальный взгляд на Сердара, и с этой минуты все мозговые центры его сосредоточились на подчинении своей воли воле последнего.
— Следуй за мной, — сказал Сердар, и сэр Джон двинулся за ним, как автомат, соразмеряя свой шаг с его шагом и не спускал с него взгляда. В ту минуту, когда они выходили из комнаты, Фредерик де Монморен обернулся и сказал комитету Трех:
— Созовите своих товарищей, я сейчас возвращусь. Мы сейчас поговорим о важном деле; Анандраен расскажет, что мы сегодня вечером натолкнулись на Эдуарда Кемпуэлла, моего племянника, который следил за нами; кто знает, быть может, он скрывался в Джахаре-Бауг еще в то время, когда мы были там с вождем Веймура, и подслушал важный разговор, который мы вели в хижине дорванов… Дело серьезное и надо его обсудить.
И после этих слов мнимый пандаром скрылся в сопровождении вице-короля, который следовал за Сердаром, как тень.
Лучи солнца лились широким потоком в комнату, когда сэр Лауренс проснулся… Он забыл накануне опустить портьеры на окне, и открыл глаза среди ослепительного света. Дневное светило стояло уже высоко, указывая ему на то, что он долго проспал сегодня, но он не жаловался на это, потому что был в очень хорошем настроении духа.
— Прекрасный день! Счастливая судьба! — сказал он, нажимая звонок. — Я уверен, что получу сегодня хорошее известие. Как успокаивает хороший и покойный сон физическую усталость и заботы!
В комнату вошел дежурный адъютант.
— Который час, Перси? — спросил вице-король.
— Около десяти часов утра, ваше превосходительство, — отвечал молодой офицер, — вы, вероятно, долго не ложились вчера вечером?
— Не больше обыкновенного, Перси! Почему вы спросили меня об этом?
— Потому что сегодня ночью, часа в два, я вошел, думая, что вы позвали меня, — вас не было в комнате, но дверь на террасу была открыта, и я подумал, что вы вышли подышать свежим воздухом.
— В два часа утра? Вы шутите.
— Нет, ваше превосходительство, спросите Нолана, он сопровождал меня.
— Странно, — сказал вице-король, — я не помню.
Потом он прибавил задумчиво:
— Лунатик я, что ли?
В комнату вошел Нолан в сопровождении скорохода индуса, покрытого пылью.
