Англия и Уэльс. Прогулки по Британии - Мортон Генри Воллам (читать книги TXT) 📗
Исторический период, наделивший Уэльс мифическим защитником, подарил ему также и святого покровителя. В лице святого Давида представлена окончательная победа Христа над полчищем божков — будь то Ллуд Серебряная Рука, покровитель стад и кораблей; заточенный в зачарованный дворец Мерлин; Ллир; старый король Кол; Гвидион ап Дон, создавший из дуба, ракитника и цветов прекрасную девушку, имя которой переводится как “цветочный лик”; или богиня мудрости и знаний Керидвен. Божества были разными — могучими, увечными, некоторые обладали удивительной властью, другие славились добрыми поступками. Исчезновение этой пестрой толпы не было окончательным; многие из божков, особенно добрые, в новой религии сделались святыми, некоторые и по сей день существуют в суевериях».
И в тихом месте, где скалы западного Уэльса смотрят на Ирландию, святой Давид Уэльский построил маленькую церковь во славу Божью. Произошло это почти за полстолетия до того, как папа Григорий I направил блаженного Августина в землю англов, бывшую римскую Британию, дабы обратить ее в христианскую веру.
Я вошел в собор. Здание меня поразило; произвел впечатление камень, из которого оно построено, пурпурных и красных тонов, арки, стиль — предтеча норманнского; великолепная, но совершенно неуместная дубовая крыша. Все это резко контрастировало с суровой наружностью собора.
В маленьком Уэльсе норманнских соборов больше, чем в любой европейской стране, но это — первое большое норманнское здание, посвященное Богу. Крохотные часовни в этой местности жгли и грабили даны, и только при третьем норманнском епископе, Петере де Лейя, появился нынешний собор Святого Давида. Как и все древние церкви, собор неоднократно перестраивался и реставрировался.
Самой красивой частью собора, на мой взгляд, является алтарь. Великолепна утонченная и гармоничная работа по камню. Алтарь сохранился в неизменном виде со времен Петера де Лейя. Интерьер здания уступает соборам Англии, но алтарь уникален и совершенен.
За алтарем находится часовня епископа Воэна с изящным ребристым сводом. В девятнадцатом веке в ее алькове сэр Гилберт Скотт, реставрируя здание, обнаружил старинный ларец с мощами двух людей. Эти ларцы подновили и оставили на месте. В 1921 году их снова обнаружили, когда вносили некоторые изменения в интерьер здания. На этот раз ученые исследовали мощи. Оказалось, что они принадлежат необычно высокому мужчине и мужчине маленького роста. Один из черепов, как говорят, свидетельствовал о выдающихся умственных способностях его владельца. Было сделано заключение, что мощи принадлежат святому Давиду. Известно было, что он отличался высоким ростом. Другие останки, возможно, принадлежали легендарному учителю и родственнику Давида, Юстиниану.
К востоку от хоров находится простая гробница, известная как гробница Святого Давида, хотя, разумеется, это просто место, где покоился ларец с мощами святого. В нескольких ярдах от нее саркофаг из пурбекского мрамора, самая интересная гробница в соборе. Она принадлежит Эдмунду Тюдору, графу Ричмонду, отцу короля Генриха VII.
Странное ощущение: стоишь в церкви на западной окраине княжества возле могилы родоначальника Тюдоров и предка елизаветинского века. Первоначально гробница находилась в церкви Серых братьев в Кармартене и была перенесена в собор Святого Давида по приказу внука Эдмунда Генриха VIII после роспуска парламента.
Эдмунд был старшим сыном сквайра с острова Англси, Оуэна Тюдора. Тайная любовная связь Оуэна с вдовой Генриха V, Екатериной Валуа, вызвала большой скандал. Единственным достижением Эдмунда было то, что, женившись, он произвел на свет ребенка, который впоследствии стал Генрихом VII. Ему не суждено было увидеть «мальчика, рожденного стать королем». В браке он прожил не больше года, и ребенок родился после его смерти.
Итак, здесь покоится дед Генриха VIII и прадед Елизаветы — валлиец, не подозревавший о том, что он основал династию и примирил свою страну с ее древним врагом.
Когда вечернее солнце падает на собор Святого Давида, золотит старый камень и освещает покатые зеленые холмы, белые извилистые дороги и маленькие фермы, крошечный город погружается в воспоминания. Стихает морской ветер, из труб поднимается дым, а человек, смотрящий на церковь в ложбине, знает, что она хранит редкостные воспоминания.
Шестнадцать миль и семнадцать холмов отделяют город Святого Давида от города с английским названием — Хаверфордуэст.
Я пишу, сидя на зеленом холме в Пембрукшире.
Что-то сверхъестественное произошло с Уэльсом! Это не Уэльс — это Англия.
Невозможно поверить в то, что этот зеленый холм — валлийский; невозможно поверить, что лес под ним тоже валлийский; что беленый фермерский дом в долине валлийский, что ворота с тяжелыми каменными столбами — валлийские ворота. Как только вы пересекаете границу Кардиганшира и попадаете в Пембрукшир, вам кажется, что вы оставляете Уэльс позади. Вы словно бы в Корнуолле, Девоне или, скорее всего, в Сомерсете.
Пембрукшир — странная по форме, вытянутая юго-западная часть Уэльса. Если посмотреть на карту, станет ясно, что в Пембрукшире и города называются по-английски.
Проведите по карте линию: на севере вы увидите труднопроизносимые валлийские названия, а на юге — привычные, домашние имена.
Названия сотни здешних населенных пунктов имеют английское окончание «-стон» — Панчестон, Радбакстон, Лэмстон, Харольдстон. Встречаются и очаровательные английские имена, такие как Тавернспайт, Спиттал и Нью Хеджес. Да разве я поверю, что это — Уэльс?
С точки зрения национального единства Пембрукшир по отношению к Уэльсу все равно что Ольстер по отношению к Ирландии. Это более старый пример колонизации. И это единственная попытка сделать Уэльс английским, выдержавшая проверку временем.
На севере все старые английские города-крепости давно валлийские. Можете ли вы найти более валлийский город, чем Карнарвон или Конви? Но здесь, на западе, есть фламандская колония, осевшая в Уэльсе 830 лет назад во время правления Генриха I и Стефена. Это — один из наиболее интересных примеров национальных различий на Британских островах, сохранившийся за многие века.
В Ольстере вы, конечно же, увидите потомков скоттов, поселившихся там во времена правления короля Якова I; в Норфолке, особенно в Норидже, встретите мужчин и женщин, явных потомков фламандских ткачей времен Плантагенетов. Некоторых жителей Бостона в Линкольншире можно переселить в Нидерланды, и никто не примет их за чужаков, но нигде в Англии нет ничего похожего на это графство. Здесь два народа, позабыв о вражде, живут бок о бок. Границы их территории отмечены языком, архитектурой и названиями мест.
Это графство, наполовину английское, наполовину валлийское, представляет собой одну из диковинок Британских островов.
«Англичане, как мне рассказывают, последние годы усиленно вторгаются в Уэльс, — пишет А. Г. Брэдли. — Говорят, что раздел проходит посреди деревенской улицы! Читатель вряд ли поверит в то, что одна сторона улицы всю жизнь понятия не имеет о соседях, живущих на противоположной стороне, и лишает себя главного деревенского удовольствия — возможности посплетничать. Но в одно из моих посещений Пембрукшира я стал свидетелем скандала. Дело в том, что на английскую сторону назначили попечителя, а он оказался валлийцем. Он был хорошим специалистом, владел обоими языками, был приятен в общении. Тем не менее в постое все ему вежливо отказывали. В конце концов полицейский, независимый член общества, устроил его у себя. Но у попечителя была лошадь, и обойтись без нее он не мог. Он напрасно хлопотал о провианте и месте на конюшне: все двери перед ним захлопывались. В итоге бедняга вынужден был переехать на валлийскую сторону».
Хаверфордуэст, согласно английскому выражению, стоит на хорошей горе. Вы можете перенести его куда угодно — в Девон или Сомерсет, и он везде будет выглядеть к месту. В нем нет ничего валлийского, и даже голос Хаверфордуэста — это голос Англии.
