Южная звезда (с иллюстрациями) - Верн Жюль Габриэль (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗

Уорд — тот янки, что прибыл в Грикваленд одновременно с молодым инженером, однажды испытал это на себе, согласившись купить алмаз у одного кафра. Между тем по закону кафр не имеет права владеть алмазами, поскольку закон запрещает ему приобретать их в руднике или отделывать за собственный счет. Едва об этом случае прознали в лагере — дело было вечером, в послеобеденный час,— как яростная толпа уже устремилась к лавке виновного, разнесла ее в пух и прах, затем подожгла и, по всей вероятности, вздернула бы хозяина на виселице, которую люди «доброй воли» уже сооружали, если бы, к огромному счастью для янки, дюжина конных полицейских не появилась как раз вовремя, чтобы спасти его, уведя в тюрьму.

Стоит добавить, что среди этого смешанного, необузданного, полудикого населения сцены насилия происходили довольно часто. В разношерстной сутолоке сталкивались самые различные расы! Жажда золота, пьянство, влияние жаркого климата, разочарования и досада — все это воспламеняло умы и мутило души! Возможно, если бы все эти люди были счастливы в их котлованах, они сохранили бы, пожалуй, больше спокойствия и терпения! Но на одного из них, которому время от времени выпадал шанс найти камень большой ценности, приходились сотни кое-как прозябавших, едва зарабатывавших на жизнь, а то и впавших в самую беспросветную нищету! Рудник походил на зеленое сукно игорного стола, где рисковали не только своим капиталом, но и здоровьем — душевным и телесным. И на алмазных разработках Вандергаарт-Копье немного находилось тех везучих игроков, чье кайло [53]направляла удача!

Вот что с каждым днем все яснее видел Сиприен и уже задавался вопросом, стоит ли продолжать заниматься столь неблагодарным ремеслом, как вдруг ему пришлось переменить род занятий.

Как-то утром он столкнулся лицом к лицу с кучкой кафров из дюжины человек, прибывших в лагерь искать работы. Бедняги спустились с далеких гор, отделяющих собственно страну кафров от страны басуто. Они проделали пешком более ста пятидесяти миль вдоль реки Оранжевой, двигаясь гуськом и питаясь тем, что находили по дороге,— корнями, ягодами, кузнечиками. Своей ужасающей худобой эти туземцы больше напоминали скелетов, чем живых существ. Глядя на их иссохшие ноги, длинные обнаженные торсы, пергаментную кожу, натянутую словно на голый каркас, выпирающие ребра и запавшие щеки, легче было представить их пожирающими бифштекс из человечины, нежели истово трудящимися в копях. Поэтому никто и не спешил нанять вновь прибывших, и они — нерешительные, хмурые, отупевшие от нищеты — так и продолжали сидеть на корточках вдоль обочины дороги.

Там и увидел этих людей Сиприен, возвращаясь из рудника на ферму Уоткинса. Сделав им знак подождать, он вернулся в гостиницу, где питался, и, заказав огромный котел маисовой крупы, сваренной в кипятке, велел отнести его кафрам вместе с несколькими банками консервированного мяса и двумя бутылками рома. После чего позволил себе удовольствие поглядеть, как они предаются небывалому для них празднику.

Поистине, бедняги походили на потерпевших кораблекрушение и спасшихся на плоту после двух недель голода и тревог! Они съели столько, что через каких-нибудь четверть часа могли лопнуть как рвущиеся снаряды. Ради их же здоровья, из опасения стать свидетелем гибели всех пирующих от обжорства, это пиршество следовало прекратить! Лишь один из негров — самый молодой из всех, насколько можно было судить,— проявил в утолении голода некоторую сдержанность. И, что совсем уже редкость, не забыл поблагодарить своего благодетеля, о чем остальные просто не подумали. Он приблизился к Сиприену, милым и простодушным движением взял его руку и погладил ею свою курчавую голову.

— Как тебя зовут? — на авось спросил молодой инженер, тронутый этим знаком благодарности.

Кафр, по случайности знавший несколько английских слов, тут же ответил:

— Матакит.

Его чистый и доверчивый взгляд понравился Сиприену, которому тут же пришла мысль нанять высокого, статного юношу на свой участок,— это была явно счастливая мысль. «В конце концов,— подумал он,— в округе все так делают! Лучше уж этому бедному кафру иметь своим хозяином меня, чем попасть в лапы какому-нибудь Панталаччи!»

Вслух он продолжил:

— Стало быть, Матакит, ты пришел искать работу, так ведь? — спросил он кафра.

Тот утвердительно кивнул головой.

— А хочешь работать у меня? Я стану тебя кормить, предоставлю необходимые орудия и буду платить по двадцать шиллингов в месяц!

Такова была ставка, и Сиприен знал, что, предложи он больше, на него мог бы обрушиться гнев всего лагеря. Но про себя он уже решил возместить скудость этого жалованья подарками из одежды, домашней утвари и всего того, что в представлении кафров являлось ценностью. В ответ Матакит обнажил в улыбке два ряда белых зубов и снова положил себе на голову руку своего покровителя. Договор «был подписан».

Своего нового слугу Сиприен сразу же повел к себе. Нашел в своем чемодане полотняные штаны, фланелевую рубаху, старую шляпу и отдал все это Матакиту, который просто не верил своим глазам. Видеть на себе, уже в первый день прибытия в лагерь, такой роскошный костюм намного превосходило самые дерзкие мечты бедного малого. Он не знал, как выразить свою радость и признательность — прыгал, смеялся и плакал одновременно.

— Матакит, ты, по-моему, славный парень! — заговорил Сиприен.— И, как я понял, немного понимаешь по-английски!… А сказать хотя бы одно слово ты мог бы?

Кафр отрицательно помогал головой.

— Ну что же! Раз так, я берусь научить тебя французскому! — пообещал Сиприен.

И без промедления преподал своему ученику первый урок, называя ему имена предметов обихода и требуя их повторить. Матакит оказался не только славным малым, но и умным парнем, наделенным поистине исключительной памятью. Менее чем за два часа он выучил более ста слов и вполне правильно их произносил.

Молодой инженер, восхищенный такими способностями, решил ими воспользоваться. Юному кафру потребовалось семь-восемь дней отдыха и обильного питания, чтобы прийти в себя от тяжкого путешествия и набраться сил для работы. К тому же эти восемь дней они с учителем провели с такой пользой, что к концу недели Матакит мог уже изъясняться по-французски, пусть не очень правильно, но вполне вразумительно. Тогда Сиприен попросил кафра рассказать ему свою историю. Она оказалась очень простой.

Матакит не знал даже названия своей страны, лежавшей среди гор в той стороне, где восходит солнце. Рассказ сводился к тому, что жили там очень бедно. И он — по примеру некоторых воинов своего племени, покинувших родину,— решил разбогатеть и, также как они, добрался до Поля Алмазов. Чем он надеялся там разжиться? Всего-навсего красным халатом и серебряными монетками десять раз по десять штук.

Кафры и впрямь презирают золотые монеты. Это связано с неискоренимым предрассудком, привезенным первыми европейцами, с которыми они вели торговлю.

А что наш честолюбивый Матакит собирался делать с серебряными монетами? Так вот, он собирался приобрести красный халат, ружье и порох, а затем вернулся бы в свой крааль. Там купил бы себе жену, которая ухаживала бы за его коровой и обрабатывала бы его рисовое поле. В этом случае он стал бы важным человеком, великим вождем. Все бы завидовали его ружью и богатству, и он умер бы под бременем многих лет и общего уважения.

Сиприен задумчиво выслушал эту весьма простую программу. Стоило ли подправить ее, расширить горизонты бедного дикаря, показать ему, что целью его деятельности могут стать куда более важные завоевания, чем красный халат и кремневое ружье? Или же лучше оставить его при наивном невежестве, чтобы он вернулся домой и в своем краале мирно прожил ту жизнь, о которой мечтал? Вопрос важный, решить который молодой инженер не отваживался, но который вскоре взялся разрешить сам Матакит.