Заколдованное нагорье - Машкин Геннадий Николаевич (книги онлайн полностью .txt) 📗
— Если даже подкова того отряда, — рассуждала Устя, — без других находок это — нуль.
— Как нуль?
Валик вдруг почуял чей-то тяжелый пронизывающий взгляд и крутнулся волчком.
Из веток старой ели на них глядела косматая морда! Нос хмуро морщился, а глаза краснели, отражая вечернее алое солнце. «Хозяин!» — ударило в голову, как обухом.
В глазах Усти ширились зрачки: она тоже увидела жуткую образину и вздрогнула, но нашла силы шепнуть: «Медведь».
И тогда Валик вспомнил про ружье. Он непослушными руками поднял его, начал целиться.
— Не стреляй — дробь! — Устя подтолкнула ствол вверх.
Но Валик успел дернуть спусковой крючок.
Дробь, гонимая огненным снопом, защелкала в ветвях ели. У морды открылась пасть, сверкнули зубы, и рев всколыхнул космы лишаев. Морда рванулась вверх — за ней показалась широкая грудь, лапы с когтями.
Валик выронил ружье, прикрылся руками и побежал изо всех сил. Кусты мелькали перед глазами, деревья проносились мимо, пока корень, змеящийся в ягоднике, не свалил его с ног.
— А-а-а! — Валик вцепился руками в кустарник и заревел. Он слышал хруст веток и голос подбегавшей Усти, но остановить воя не мог.
Устя опустилась рядом, подсунула под голову рюкзак, положила руку на дергающееся плечо и заговорила:
— Медведь это был, медвежонок даже. Он убежал, тоже испугался. Сейчас они мирные. Это в лишайниках такой косматый казался, мишка. А так они сейчас на людей не бросаются. Только стрелять не надо по ним. Да дробью... Я сперва напугалась жутко как...
Валик стиснул зубы. От обиды, что струсил, убежал. Струсил. Позор! «Как теперь ей в глаза поглядеть? Да хоть бы ругала, а то утешает!».
Но Устя вдруг смолкла.
Валик приоткрыл глаз, увидел, что Устя подставила ухо под ветерок и к чему-то прислушивается.
— А это — не знаю кто, — прошептала она. — Слышишь, кричит!
Валик пересилил себя, приподнялся. Верхушки деревьев алели под лучами заходящего солнца. Оттуда, от заката солнца, неслись вопли:
— У-у-у-а-а-а!..
Устя сжалась.
— Медведь так не ревет... Свят, свят...
— Все. Больше я не струшу! — воскликнул Валик, вскакивая. — Вперед!
Капитан уже понял, что лучшего случая восстановить свой авторитет может и не представиться. Идти надо наперекор всему. Даже если их подманивает своим криком сам Хозяин. Неужто он не боится ничего, этот подозрительный дух тайги? Даже пули?! «Нет, шалишь, — решил Валик, — если ты охраняешь что-нибудь, то у тебя есть нервы, ты должен пули бояться! Он зарядил ружье пулей.
— Не ходи, — робко попросила Устя. — Я одна боюсь.
— Разожги костер, чтобы я видел тебя, — сказал он хриплым голосом и шагнул навстречу сумрачным соснам и елям.
Устя не послушалась, догнала его, вцепилась в рукав.
— Я с тобой. Погибать, так вместе!
— Я сумею отмахнуться, — бодрее отозвался Валик, — за тебя и за себя.
Он шел, выставив вперед дедово ружье двенадцатого калибра. Двигался, как слепой, ничего не различая перед собой. Слышал только странный, протяжный, хриплый вой. Замирал, когда вой прекращался, вздрагивал, когда возобновлялся. Легче бы стало, нажми он спусковой крючок, чтобы раздался выстрел и пуля пронеслась в темноту, сшибая ветки. Однако он понимал, что действовать надо наверняка — пуля всего одна!
Валик и Устя сближались с голосом, и можно было уже понять, что кричит человек, только сипло, нутряно, как из колодца. Они передвигались все более короткими шагами. Валик начал снова умудренно прикидывать, что лучше всего было бы совсем не встречаться с тем, кто кричал. Ведь он мог заманить их в ловушку! Но Устя шла следом, отступать было нельзя...
— А-у-... — жалобно выл человек, который как будто заблудился в тайге, кричал много дней подряд и уже потерял надежду на помощь.
Голос привел их на полянку с темным пятном кустарника посредине, из которого как будто рвался вопль. Валик беспомощно оглянулся на Устю. Та невольно поежилась, но шагнула вперед, крикнула или пропищала от страха:
— Кто тут?
Вопль оборвался. Стало тихо. Затем послышалось совсем человеческое:
— Помогите.
— А вы кто? — спросила Устя с дрожью.
— Человек. Попал в беду.
— А где ты, если человек? — грозно спросил Валик.
— Тут! — закачались ветки, будто зазвонили серебристые листья. Что-то упало на поляну. — В яме.
Устя подошла к кусту, нагнулась над выброшенным предметом. Это была кепка. Валик не очень уверенно подступил к ней, заглянул через кусты, увидел черный провал ямы.
— Что вы раздумываете? — раздался злой голос из этого провала. — Подайте веревку или палку.
— Опять ловушка! — воскликнул Валик. — Да какая!
Он сходил к рюкзаку, принес обрывок бечевки, опустил конец в ловушку,
— Держи! — крикнул, пытаясь разглядеть того, кто копошился на дне.
— Тяни! — радостно приказал голос. — Только осторожней!
Груз оказался легким. К бечеве был привязан ящик в твердом брезентовом чехле и тренога. Валик отвязал груз, шепнул Усте:
— Это Маков. Его прибор, только голос изменился.
Устя в ответ показала кепку из ворсистой ткани.
— Да уж знаю. Его кепка-то. Куда он дел дедушку? — вдруг вскрикнула глухо Устя.
— Думаю, на его совести, — проговорил Валик невнятно.
— Эй! — позвал пленник. — Что вы там чешетесь? Продрог я к чертям собачьим.
— Может, оставить его там до утра? — предложила Устя.
— Врагу не пожелаю сидеть с такой яме, — пробормотал Валик. — Бери ружье — не спускай с мушки этого типа.
Он снова опустил бечеву в яму. Пленник крикнул: «Держи крепче!» — и заскреб ногами. Валик откинулся назад, напрягся до предела, закусив губу. Он чувствовал, что вот-вот выпустит веревку или улетит вместе с ней в яму, но тут за бечеву схватилась Устя.
Маков вылез, лег грудью на землю, но тут же вскочил, что-то просипел и кинулся по звериной тропе.
Валик вырвал ружье из рук растерявшейся Усти и закричал:
— Стой!
— Одну секунду! Рюкзак возьму.
Валик было двинулся за ним, но, пройдя несколько шагов, остановился в нерешительности. Ощутил, как ходуном ходит сердце, — нет, в человека ему ни за что не выстрелить, даже если он шпион, диверсант или кто-то в этом роде. Однако Маков тут же вернулся, неся в руках свой рюкзак.
— Руки вверх! — приказал Валик, выпячивая губы для устрашения.
— Это еще что за цирк? — усталым, севшим голосом спросил Маков.
— Стоять на месте! — повторил Валик, наводя ружье прямо в бугристую грудь геофизика.
— Не могу ослушаться моих спасителей, — ответил Маков, и вспухшие сухие губы дернулись от улыбки. — Но позвольте поинтересоваться, как вы сюда попали? И отчего так странно себя ведете?
— Как будто вы не знаете, — хмуро обронила Устя, сбитая с толку мирным поведением этого человека.
— Представьте, не могу понять... В такую глушь? — Он поскреб щетину пятерней. — Неужели доигрались и заблудились?
— Допустим, играли, только зачем вы нашего Майора убили? — спросила Устя, все больше теряясь в догадках.
— Никого я не убивал, ребятки, ни майора, ни солдата, — добродушно ответил Маков. — И вообще, я за мир, за дружбу, за взаимопонимание. — Он двинулся к Валику. — Если играете в Заколдованный Круг, считайте, что игра ваша стоит свеч.
— Стой, говорят! — Валик тряхнул ружьем.
— Стою, — ответил Маков, — только учтите, могу упасть с голода. И нога у меня болит... Неудачно свалился в этот шурф. Хотя если посмотреть, что я там нашел...
— А мы вот что нашли! — Валик выдернул из ножен финку и показал Макову рукоятку. Узнаете?
— Мой нож! — воскликнул Маков, протягивая руку к финке. — Нашли? А я на старика грешил! — Он вдруг нахмурился. — А вы, друзья, не того, не сперли ножичек у меня?
Валик, держа ружье в одной руке, другой сунул финку в ножны, сурово ответил:
— Не выкручивайтесь! Лучше сразу признайтесь в своих намерениях!
— Не понимаю, — пробормотал Маков, — в каких намерениях?
