Записки путешественника (СИ) - Ващилин Николай Николаевич (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Но не исповедимы пути Господни. Первый раз я приехал в Иерусалим прямо с пляжа Пафоса, купив морскую экскурсию на корабле с Кипра в Израиль на один день. Это было в 1997 году, в год моего пятидесятилетия.
Экскурсия была короткой. Из порта Тель-Авива нас автобусом привезли в Иерусалим и провели по Крестному пути Христа до храма Гроба Господня. Ноги тряслись от восторга. Голгофа, кувуклия, камень помазания…Потом, объехав стены Иерусалима мы под пулями устремились в Вифлеем, к храму Рождества Господа нашего Иисуса Христа. Отстояв очередь я спустился в углубление в земле, где Божия Матерь, гонимая и унижаемая всеми, родила среди ягнят и телят Спасителя мира.
Ощущение, что я видел короткий сон не оставляло меня три года. И вот свершилось ещё одно чудо. В канун моего дня рождения 7 апреля в 2000 году, в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы я был приглашён Константином Мирилашвили, спонсором баскетбольного клуба СПАРТАК, где я работал директором, на семейные торжества в Тель-Авив.
Торжества праздновались знатно. А в качестве подарка гостям была организована многодневная экскурсия по Святой Земле. Начали мы с Назарета. На том месте в Назарете на вершины горы, куда Мария ходила за водой и где услышала Благую весть от Архангела Гавриила по прежнему был колодец. Над ним возвели маленький и уютный храм в честь Благовещения. В день своего рождения я преклонил колени и в молитве благодарил Господа за это чудо.
Потом мы приехали в Каны Галилейские, где Христос на свадьбе совершил первое из чудес и превратил воду в сосудах в превосходное вино на свадьбе у бедного земляка. Там я узнал, что сосуды эти находятся в России, а одежды Божией Матери обманом вывезли итальянские паломники. Не поворачивался язык назвать ворами и купцов из Венеции, тайно вывезших из Александрии среди свиных окороков мощи евангелиста Марка. А между тем это примеры лжи во благо.
Вдали неземным светом сиял в лучах заката холм Фавор, где Господь Преобразился перед своми учениками Петром и Павлом. Проехав Капернаум, откуда родом была Мария Магдалина, из распутницы ставшей святой по вере своей, мы приехали на то место, где на берегу моря Христос повстречал ловцов рыб и призвал их стать ловцами человеков. За скромной трапезой нам подали жареную рыбу Петра, ту самую что водилась здесь и две тысячи лет тому назад. Это было непередаваемое ощущение. Мы вошли в воду моря Галилейского, в которую входил Христос.
Трудно было и мечтать о том, что в водах Иордана мы примем Таинство Крещения облачившись в белые одежды и трижды погрузившись с головой под слова молитвы. Иоардан оказался узенькой речушкой с мутновато-зеленоватой водой, заросшей по берегам кустарником. В районе Иерихона, в том месте где Иоанн-Креститель Крестил Христа Иордан и вовсе пересох до маленького ручейка. Но вот что интересно. Иордан зарождается на Галанских высотах, не меняя свойств своей воды протекает потоком через Галилейское море, петляет по пустыне и впадает в Мёртвое море, которое никогда не переполняется и вода в нём такая солёная, что жить там никто не может.
Проезжая по Святой Земле я удивлялся тому, что Господь выбрал для своего Явления эти невзрачные пустынные места. На Земле так много прекрасных мест с высоченными горами, не в пример Фавору, с широченными реками, шире Иордана, а родила Мария Спасителя в убогом сарайчике, а не в шикарном Родильном доме. А между тем даже в Иерусалиме тогда уже было много замечательных дворцов, не говоря о Риме. И срываясь в пропасть со склонов Эльбруса, и захлёбываясь переплывая Енисей я воздавал молитвы Спасителю, который родился и воскрес на этой невзрачной, ничем не поразившей меня Земле.
До глубокой ночи я бродил по берегу Средиземного моря в Тель-Авиве не в силах погрузиться в сон и расстаться с этими чудесными видениями.
На другой день мы посетили Иерихон. Поднявшись на канатной дороге в горний монастырь мы помолились перед пещерами, в одной из которых Христос постился сорок дней и где к нему приступил Диавол, обещая власть над всем Миром за отречение от Отца.
Выжженная пустыня на берегу Мёртвого моря напоминает о грешниках Содома и Гомморы, провалившихся в Гиену огненную.
Буда и Пешт — это два города
Путешествовать в СССР было не так уж трудно. Особенно комсомольцам. Комсомольско-молодёжное объединение "Спутник" предоставляло огромный выбор путешествий в пределах стран социалистического лагеря. Для образованного человека этого было вполне достаточно, чтобы расширить свой кругозор и развлечься. Шедевры Дрезденской галереи в Германской Демократической республики могли пополнить багаж самого привередливого интеллектуала, а музеи Будапешта и того больше.
В 1979 году заплатив за две путёвки с моей спутницей /тогда я её называл женой/ по 120 рублей я отправился на отдых в Венгрию. Руководителем делегации был председатель Ленинградского отделения КМО "Спутник" Александр Полукеев, мой приятель по ВЛКСМ, что давало мне широкие возможности свободного передвижения и отдыха. Неделя купания в озере Балатон среди плавающих змей меня не очень вдохновила, но зато я взял своё в столице. Проехав по быстрому Дебрецен и пару провинциальных городков, разучив в дороге народную венгерскую песенку "Къяно кик, къяно кик о кенеку ляко кик" мы добрались до Будапешта и поселились в шикарном отеле на высоком берегу, в Буде. Эту часть города строили для себя турки и от них осталось множество турецких бань. Роскошь отдохновения в турецкой бани, купания в бассейнах с горячей водой из источников от 42 до 24 градусов по Цельсию, массаж костоправа и долгий, глубокий сон в опочивальне скидывали с плеч годков десять. После такого отдыха чашечка кофе на высоком берегу в отеле с видом на здание венгерского парламента и Дунай очень впечатлял советского туриста. Часть города на другом низком берегу — Пешт с узкими улочками и монументальным памятником Освобождения от фашистов меня привлекала меньше. Разве что с целью поисков диковинок в венгерских магазинах. Помню сногсшибательную вечеринку в ресторане, копии парижского "Максим" с огненными танцовщицами из варьете и цыганскими танцами и песнями.
Второй раз я попал в Будапешт через десять лет, возвращаясь из Рима на поезде через Европу. В Будапеште нужно было делать пересадку с итальянского поезда на советский. За сутки ожидания и прогулок по Будапешту я возненавидел этот город на всю оставшуюся жизнь. Это был уютный и гостеприимный город со множеством ресторанов и отелей, но не для меня. У нас совков тогда было мало долларов, а советские рубли там уже не принимали. Так и остались в моём сознании два разных города Буда и Пешт.
Камикадзе
Мечтать о Японии я начал в юности, с тех пор как увидел в журнале "Физкультура и спорт" репортаж с первого чемпионата мира по дзюдо в Париже. Пошл заниматься в секцию борьбой самбо в 1961 году. А в 1965 вошёл в сборную команду СССР по молодёжи, но первенство Европы состоялось в Лионе. Я туда не попал. За два дня до отъезда заболел ангиной. После первенства Европы моих товарищей Женю Солодухина и Толю Трофимова, ставших чемпионами Европы послали на стажировку в Японию, в институт дзюдо — Кодокан. Как же я и завидовал.
Занесла меня судьба в Японию лет через сорок, в 2002 году. Летел туда 13 часов и всё думал, что там очень мало земли, тесно. Удивился очень, что это огромная страна. С горами, полями и огромным океаном. Попросил меня товарищ посылочку передать в одном японском городе с трудно выговариваемым названием, а запасным назвал Киото, древнюю столицу Японии. Вспомнил я сразу своего друга Витю Руденко, который в Осаке на рикше прокатился и через это сломал свою карьеру директора Зимнего стадиона. Стукнул тогда на него один наш дзюдоист Вася Шетаков. Никогда я этим товарищам не отказывал. Не отказал и в этот раз. Когда освоился в Токио и проехал в ихнем метро до Гизы, да ещё прошёлся там до театра Кабуки, начал смотреть на ножки и попки японских женщин. Ну, думаю, пора и задание выполнять. Для пробы решил взять машину и прокатиться по Токио, город посмотреть. В Лондоне-то я правый руль освоил, а в Токио и подавно шикану. Зашёл в контору около отеля, взял Тойоту и вальяжно вывернул на улицу. Проехав квартал, выворачиваю на скоростную трассу, которая висит над городом, как мост и как нажал на гашетку, чтоб знали наших, только я Токио и видел. Переехав мост, решил свернуть обратно, а поворота нет и нет. Несусь, как торпеда, а свернуть некуда, за окном уже поля зелёные замелькали, Токио проехали значит. Километров через пятьдесят нашёл разворот и полетел в Токио. По щучьему велению, по моему хотению принесла меня нелёгкая прямо к той конторе, откуда я отчалил. Перекрестился я и пошёл спать. Наутро, обуреваемый этой безумной идеей доехать до города на море-океяне, подошёл в офис университета и спрашиваю нашего куратора из японской разведки документ на машину и проезд в этот город.
