Рыжий Орм - Бенгтссон Франц Гуннар (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Оса сидела у священника и ухаживала за ним, как только могла. Голова у брата Виллибальда была перевязана, и он все еще находился в полубессознательном состоянии. Когда он заметил Орма, глаза его просияли, и он вымолвил слабым голосом: «Добро пожаловать домой!» Но потом он вновь начал бредить, и Оса сказала, что он все время вот так и лежит, бормоча себе под нос что-то непонятное.
Оса была рада увидеть Орма и тотчас принялась упрекать его в том, что он не появился раньше. Когда же она услышала, что они привезли с собой сокровища Аре, она смягчилась и сказала, что это нападение было просто цветочки по сравнению с тем, что ей приходилось переживать в свои юные годы. — И я говорила с самого начала, что быть Людмиле похищенной, раз ее нарекли этим несчастным именем, — сказала она. Брат Виллибальд обязательно поправится, ибо иногда он понимает, что ему говорят, а это хороший знак. А больше всего Оса сокрушалась по поводу разоренных кладовых и угнанного скота.
Токе, Споф и Свартхёвди взяли с собой людей и пошли по следам разбойников, чтобы определить, куда они ведут. Это было сделать нетрудно, сказали сыновья Соне, ибо за это время не было дождя. И пока они искали эти следы, Орм подробно расспросил людей Раппа, как выглядели эти разбойники. Но тем нечего было прибавить к тому, что уже рассказала Ильва.
— За день до нападения, — сказали люди, — был большой праздник, который священник называл днем Всех Святых. Он произнес перед прихожанами большую проповедь, а потом вечером они выпили ради праздника. Люди славно спали всю ночь, до рассвета, и тут на двор и напали разбойники. Никто не заметил их, пока не залаяли собаки. И в тот самый миг грабители протаранили ворота и ворвались на двор. Сперва выскочили Рапп с Харальдом, а потом и остальные. Они сделали все, что могли, и большинство женщин с детьми тем временем успели скрыться в лесу, пробравшись задами к речке. Но грабители превосходили их численностью, и они не смогли надолго удержать их в воротах. Священник же, который к старости сделался совсем тугим на ухо, проснулся не сразу, несмотря на шум. Когда же он вышел, Рапп был уже убит, и разбойники хозяйничали вовсю. Священник увидел, что они подожгли церковь, закричал и бросился к ней, а собак не успели отвязать вовремя.
Это все, что им было известно. Ибо когда они увидели, что Рапп убит, и многие вместе с ним, и что противник гораздо сильнее их, все они разбежались в разные стороны. Когда же разбойники скрылись, люди отвязали собак: сами грабители не осмелились подойти к ним поближе. Собаки бросились вслед за ними: они отсутствовали целый день, а потом вернулись домой, пригнав несколько коров.
Орм мрачно выслушал их рассказ и решил, что дело его плохо. Но что теперь жаловаться, подумал он, ведь эти люди спасали свою жизнь, когда Рапп был убит, а Харальд спрятался, и их можно понять.
Он не знал, о ком ему печалиться больше — о Раппе или Людмиле. Чем дольше он думал о них, тем больше поднимался в его душе гнев, и ему хотелось поскорее отыскать этих злодеев. Он подозревал, что это наверняка люди из Веренда, хотя между провинциями царил мир и у Орма не было там врагов.
На следующий день брат Виллибальд пришел в себя. Он был еще очень слаб, но смог все же рассказать кое-что новое.
Он выскочил из дома, когда разбойники уже ворвались через ворота на двор, сказал он, и первое, что он увидел, — это пламя, охватившее церковь. Он бросился туда, крича разбойникам, чтобы они не трогали храм Божий.
— Тогда ко мне подскочил какой-то человек с черной бородой. Он засмеялся прямо мне в лицо и выкрикнул: «Церковь будет сожжена, ибо я отрекся от Бога. И это мой третий грех. Теперь на мне нет грехов». Так кричал он и хохотал как безумный, и тут я узнал его. Это был магистр Райнальд, который когда-то гостил у нас в Овсянке, а потом на тинге его забрали себе смоландцы. Это был он и никто иной. Мы уже слышали о том, что он продал душу дьяволу. Я проклял его и бросился к горящей церкви. Но кто-то другой ударил меня, и я потерял сознание.
Все воскликнули от изумления, услышав рассказ священника, а брат Виллибальд утомленно закрыл глаза и кивнул.
— Да, так это и было, — сказал он. — Тот, кто раньше был слугой Божиим, сжег мою церковь.
Оса с Ильвой расплакались. Они никак не могли понять, как этот ужасный человек мог оставить Бога.
А Улоф Летняя Птичка усмехнулся и вытащил свой меч. Он с такой силой стукнул им о пол, что острие меча засело в дереве, и положил руки на рукоятку.
— Обещаю вам, — сказал он. — Я не сяду за стол, не лягу в постель, не буду веселиться в кругу друзей до тех пор, пока мой меч не продырявит этого злодея, которого зовут Райнальд, который был в прошлом священником и который похитил Людмилу, дочь Орма. И если Христос поможет мне вернуть мою невесту, то я приму святое крещение и буду впредь служить только Сыну Божию.
Глава 10
О том, как они расправились с безумным магистром
Соседи верхом на конях потянулись в Овсянку к Орму, едва они узнали о нападении разбойников и о возвращении хозяина. Они горели жаждой мести к злодеям. Теперь такое происходит нечасто, говорили они между собой, и им хотелось испытать свою силу и ловкость. Те из них, кто был крещеным, заявили, что и они тоже отомстят за нападение на священника и за сожженную церковь. Орм радушно принял их всех в своем доме, и они ждали теперь только возвращения Свартхёвди с его людьми.
Те вернулись к вечеру на третий день. Они долго шли по следам разбойников на север, потом на восток. Им повезло, потому что они нашли по дороге Торгунн, жену Раппа, голодную, обессилевшую, падающую с ног. Там они повернули обратно. Торгунн удалось убежать от злодеев, и мужчины по очереди несли ее домой. По пути трое успели посвататься к ней, и вдовушка несколько приободрилась. Однако она знала, что никто из них не сравнится с ее Раппом.
Торгунн рассказала важные вещи. Все было так, как уже описал брат Виллибальд. Тот, кого они называли магистром, был главарем этой шайки. Он узнал Торгунн и разговаривал с ней по дороге в логово разбойников. И он сказал ей, что отрекся от Бога и поступает теперь так, как ему захочется. Он сжег церковь, чтобы ничто в этих краях не напоминало о Боге. Ибо это была единственная церковь в обширных землях, простирающихся вокруг.
Свита его, рассказала Торгунн, состояла из злодеев и всякого сброда, и некоторые примкнули к нему даже из Вестергетланда и Ньюдюнга. Они нашли у него защиту и все вместе промышляли разбоем да грабежом. Шайка эта была сильная, ничего не боялась, и магистр имел над ними большую власть.
О Людмиле Торгунн ничего не смогла рассказать, кроме того, что девушка держалась стойко и угрожала магистру и остальным скорым отмщением. Разбойники повезли женщин к себе, но по дороге их догнали большие собаки из Овсянки. Двое разбойников были покусаны, а один — убит, и собаки отбили часть коров, что очень рассердило грабителей. Торгунн с Людмилой пытались бежать, но снова были схвачены.
Они приехали в село, где жила эта шайка: оно лежало на северном берегу очень большого озера. Когда едешь в село, то озеро тянется по правую руку. И разбойники прозвали свое село Жилищем Священника. Там Торгунн досталась одному человеку по имени Саксульф: он был толстый, грубый и злой. Он связал ее и положил на шкуры в своей хижине, а вечером завалился к ней пьяный. Он развязал Торгунн, но даже не принес ей поесть. Она уже знала, что овдовела, но все равно ее разозлило, что она вынуждена делить ложе с человеком, который так грубо поступает с ней. Когда он захрапел, Торгунн осторожно поднялась со шкур и взяла в руки скалку. Бог дал мне силы, сказала она, а еще я осерчала и хотела отомстить за Раппа. И она ударила этой скалкой Саксульфа по голове так, что тот замер и больше не дергался. А потом женщина выскочила из хижины на двор и бросилась бежать. В темноте ее никто не заметил. Она все бежала и бежала, и прошел целый деньги снова наступила ночь, и она направлялась к Овсянке прямо по оставшимся еще следам грабителей. Потом она нашла поесть себе клюквы, снова бежала, пока не свалилась от усталости, приготовившись к смерти и встрече с дикими зверями. Там-то и нашел ее Свартхёвди со своими людьми. Ее привезли домой и накормили, и теперь она приходит в себя.
