Острова пряностей - Северин Тим (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Появился туан тана — «хозяин острова». Номинально он выполнял роль шамана — от лица местных жителей вступал в контакт с духами земли и воды, ветра и леса. Эта роль передавалась по наследству, так что все туан тана на Варбале всегда принадлежали к одному роду. Шаман, однако, внешне ничем не отличался от любого другого жителя деревни и носил свободные штаны и рубаху, как и другие мужчины на острове; в результате глазной болезни он потерял зрение. Когда все жители собрались вокруг лодки, он произнес несколько фраз, благословив лодку на плавание, и я вложил в его руки блюдце, на котором лежали завернутые в тряпицу несколько монет — символический подарок в благодарность за его напутствие. Затем без всяких церемоний мужчины взялись за веревки и потащили судно к воде. На песке уже лежали небольшие бревна, образующие подобие сходней. Их сделали из дерева особой породы — с очень гладкой корой, так что лодка скользила по ним, словно по маслу. Чтобы дотащить лодку до воды, потребовалось всего три минуты: стоило один раз потянуть с силой, как дальше лодка двинулась сама, так что оставалось лишь бежать рядом, держась за веревку. Осев всего на 40 сантиметров в воду, лодка покачивалась на волнах. Кто-то скинул якорь, и она остановилась. Когда я обернулся, местные уже расходились по своим домам, и было видно, что они не находили во всем происшедшем ничего особенно удивительного.
Мы с Ником отправились домой к Миме, чтобы пообедать, а когда вернулись на берег, оказалось, что наша новорожденная прау исчезла! На секунду я перепугался, но, глянув вправо, успокоился: лодка была тут как тут — с полностью развернутыми парусами, она шла параллельно берегу прямо к нам.
Вполне в духе Варбала — никто и не задумался о том, что надо проверить прочность мачт и оснастки. Никому не пришло в голову посмотреть, не протекает ли дно. Строители сразу же распустили паруса, подняли якорь и отчалили, чтобы посмотреть, как будет вести себя новое судно в море. Я видел долговязый силуэт Джонни, беззаботно сидящего на корме — он управлял лодкой с помощью двух рулевых весел. По его расслабленной безмятежной позе было видно, что лодка проходит испытания весьма успешно.
Я был бы не прочь взять с собой в нашу экспедицию кого-нибудь из строительной бригады в качестве постоянного члена экипажа. Но никто из бригады Джонни не был готов уезжать из дому на четыре или пять месяцев. Они были строителями, а не странствующими моряками; кроме того, всех держали дома семьи. Вдобавок, рыбак по имени Бейл, которого я сначала пригласил к нам в качестве матроса, получил серьезное увечье на рыбалке. Он сидел в каноэ и ловил рыбу около рифов, когда из воды выскочила летучая рыба (Elops saurus). Эта рыба похожа на лезвие сабли — длинная, тонкая, с заостренной челюстью. Летучие рыбы поражают свою добычу, нападая на нее сверху, с воздуха; они передвигаются короткими стремительными прыжками, скорость которых имеет решающее значение для успешности охоты. В данном случае летучая рыба в пылу погони вылетела прямо перед каноэ и воткнулась в рыбака, вонзив свою острую челюсть ему в ногу. К несчастью, оказался задет нерв, и Бейл остался инвалидом.
Тогда я вспомнил о человеке, которого упоминал Филип, сингапурский торговец живой рыбой, — о его бригадире Янисе. Уроженец Варбала, он был, по словам Филипа, совершенно надежным и очень верным человеком. В то время как все остальные коллеги Филипа по рыбному бизнесу исчезали, едва завидев более крупный заработок, или становились более требовательными и менее легким на подъем, Янис оставался прежним — всегда готовым к работе, всегда добродушным и скромным. Теперь Филип, сочтя конкуренцию слишком высокой, уехал с архипелага Кай и прекратил свою торговую деятельность, так что Янис, скорее всего, остался без работы. Я попросил найти его, и через несколько минут Янис уже стоял передо мной на пляже Варбала. Он выглядел точно таким, каким описал его Филип, — коренастый, широкоплечий мужчина быстро шел мне навстречу по песчаному пляжу, широко улыбаясь.
Янису на вид было около сорока лет, и казалось, будто он не покупал ничего из одежды уже как минимум лет пять. Его крупные широкие ступни не нуждались в обуви, шорты были порваны, а на грязной футболке дыр было больше, чем самой ткани. Слегка кривоногий, с мощной грудной клеткой и могучими руками, он выглядел воплощением добродушия. Лицо было очень смуглым, с выступающими надбровными дугами, глубоко посаженными карими глазами и вьющимися волосами. Он с любопытством ждал моих слов, и я заметил на лицах окружавших нас местных жителей улыбки. Все они знали, что я ищу человека для нашей экспедиции, и было очевидно, что к Янису все присутствующие испытывали чувство особого расположения. Оказалось, что он был одним из самых популярных членов здешнего общества, и за его добродушие и готовность всегда прийти на помощь его звали в деревне Ом Янис, то есть Дядюшка Янис. Как я вскоре убедился, у него была еще одна особенность — он никогда не загадывал вперед более чем на несколько часов. Янис достаточно комфортно чувствовал себя здесь и сейчас и поэтому был беззаботен, как стрекоза из басни. Ему нравилось все — и солнце, и дождь; если его попросить, он мог работать двадцать часов подряд, а мог терпеливо ждать на пляже весь день напролет. Природа одарила его редкостным добродушием и открытостью, что как нельзя лучше подходило для нашей экспедиции. Не имея никаких комплексов, он мог с легкостью обратиться к незнакомому человеку за помощью или советом. Янис был простоват и имел привычку озадаченно скрести голову с недоуменной улыбкой на лице; намеренно или случайно она возникала, я не знаю, но, несомненно, с ее помощью Янис сразу завоевывал симпатию слушателя. Когда проблема была решена, эта полуулыбка превращалась в широчайшую простецкую ухмылку.
«Альфред Уоллес»
Недостаток сообразительности Янис возмещал избытком энергии. Он любил работу и принимался за любое дело с огромным рвением, пренебрегая каким бы то ни было планированием. Очень сильный физически, он был довольно неуклюж, и все изделия его производства неизбежно оказывались грубоватыми, хотя вполне функциональными. В течение последующих нескольких месяцев мне предстояло узнать, что Янис неизбежно ломает любой инструмент, который попадает ему в руки, в том числе молоток, и что он получает наибольшее удовольствие, когда, нагруженный канистрами, бредет вверх от берега по песку к колодцу за водой. За несколько минут ему удавалось очаровать местных дам, и вот он уже стоял, купаясь в их восторженных взглядах, и весело разглагольствовал — кепка на кудрявой голове лихо заломлена набок, прямо-таки воплощение образа заправского моряка.
Хорошо это или плохо, но Янису предстояло сыграть важную роль в нашей судовой жизни и преподнести нам не один сюрприз.
Через пару дней после спуска «Альфреда Уоллеса» на воду мне пришлось уехать в Джакарту и заняться последними приготовлениями к экспедиции. Теперь мне не нужно было ждать попутного рейса на «джонсоне» или чужой прау калулис; у меня была собственная лодка. Члены строительной бригады, получив плату, собирались в Туаль за покупками, и они согласились пойти со мной на «Альфреде Уоллесе» в качестве временной команды. Ник стоял на берегу, с беспокойством наблюдая за огромным грозовым облаком, приближающимся к Варбалу с севера. «Если мы не отчалим прямо сейчас, — сказал он, — поездка может стать слишком опасной». Джонни и его команда шли, не торопясь, по пляжу. Мы заставили всех поскорее подняться на палубу и подняли паруса.
На 13-километровом участке от Варбала до главного острова архипелага наша лодка вела себя безукоризненно. Едва отчалив, мы сломя голову понеслись по волнам под скрип новых веревок, сразу принявших на себя недюжинную нагрузку. Айзек, самый младший из бригады, сменил Джонни у руля. На полпути к цели нашего плавания, когда все шло как нельзя лучше, нас наконец настигла буря. Окруженные плотной пеленой дождя, мы очень быстро промокли до нитки. Тропический ливень молотил по палубе из всех сил, скорость ветра еще увеличилась, и наша новенькая и неискушенная в баталиях с волнами и ветром лодочка картинно накренилась. Мы с Ником едва успевали протирать глаза, чтобы наблюдать за происходящим. Только Айзек оставался на палубе. Я взглянул сквозь окошко в двери рубки. Внизу сидели остальные члены команды, удобно расположившись на полу, устланном стеблями бамбука, и передавали друг другу бутылку пальмового вина. Было видно, что некоторые уже порядочно поднабрались. Внезапные порывы ветра наклоняли лодку еще сильнее, и я боялся — а вдруг она перевернется…
