Путешествие вокруг света 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях „Надежда“ и „Нева“» - Крузенштерн Иван Федорович (первая книга .TXT) 📗
Хотя Аглинской Ост-Индийской флот и не приходил еще из Европы; однако сочлены фактории оставили Макао уже за несколько недель и дожидались его в Кантоне. Итак мне и не возможно было увидеться с Г-м ДруммондомПрезидентом Аглинской фактории, с которым я познакомился в первую мою в Кантоне бытность 1798 го года. Но я не упустил уведомить его о прибытии моем в Макао. Г-н Друммонд, по получении известия, что я пробуду здесь недель несколько, поспешил оказать нам свои услуги, уступя мне собственной свой дом, которой красивым положением и великолепным во внутренности убранством отличается пред всеми другими домами, наипаче же пред Португальскими. [212]Услужливость Г-на Друммонда сим не ограничилась. Он приказал очистить и другой дом, принадлежащий Ост-Индийской Компании для Офицеров корабля нашего, желавших здесь на берегу пожить. Гг. Горнер, Тилезиус и Маиор Фридерици пользовались оным во все время бытвости нашей в Макао.
Вид Грота Камоенса в Макао в саду Г. Друммонда
Из сочленов Аглинской фактории оставался здесь до прибытия Ост-Индийского флота только Г-н Меткаф. Жена его была одна только Европейская женщина в сем месте. Для нее, яко образованной женщины, пребывание в Макао конечно тягостно, а особливо в отсутствие мужа, разлучающагося с нею каждую зиму. Но она, предъусматривая, что тамошняя уединенная её жизнь продлится и еще, может быть, около 15 ти лет, умела облегчать свое положение. Г-жа Меткаф, имеет кроме отменных душевных свойств, и сведений в таких науках, которые будучи редко приобретаемы прекрасным полом, тем более возбуждали наше внимание, что она ими ни мало не тщеславилась. Дом Г-на Меткаф открыт был всем Офицерам Надежды. Я находил в нем приятнейшее препровождение свободного времени. Губернатор Дон Каетано де Сузане говорил ни на каком другом языке, кроме Португальского. Я сожалел о том очень по тому более, что и он служил во флоте. Он был Капитаном и за два года только, сделался Губернатором в Макао. Чрез год (срок здешнего Губернаторства положен три года) надеялся он быть переведен Губернатором в Гоа. Важнейшая особа по Губернаторе в Макао есть Дезембаргадорили верховной судья, от коего и сам Губернатор несколько зависит. Он, яко глава Сената, имеет великое участие во всех делах сего малого правительства. Сказывали, что согласие между сими двумя начальниками по военной и гражданской части не велико. Может быть в сем состояло преднамерение такого учреждения. Верховным судьею был при нас в Макао Дон Михель Арриауа Бруно де Сильвера. Человек молодой, хорошо воспитанный и со многими сведениями.
Макао представляет вид упадшего величия. Обширные здания на пространных местах, окружаемые великими дворами и садами по большей части пусты. Число живущих здесь Португальцев весьма уменьшилось. Лучшие домы частных людей принадлежат сочленам факторий Голландцев и Агличан. Пребывание здесь последних продолжается обыкновенно 15 и 18 лет; по чему они и стараются не только иметь лучшие домы, но и устрояют оные по своему вкусу. Знатные доходы живущих здесь Агличан подают им удобные средства к удовлетворению наклонности своей к роскошной и приятной жизни, которою они и пред богатыми Португальцами особенно отличаются.
В Макао считается от 12 ти до 15 ти тысяч жителей, из коих большую часть составляют Китайцы, умножившиеся в сем городе столько, что, выключая монахов и монахинь, редко увидеть можно Европейца на улице. "У нас более монахов, нежели воиновъ" сказал мне один из здешних граждан, и сие было совершенно справедливо. Число здешних солдат не превосходит 150, между коими нет ни одного Европейца. Все вообще Макаоские и Гоаские Мулаты; даже и Офицеры не все из Европейцев. С таким малым гарнизоном трудно защищать четыре великия крепости. Свойственное Китайцам своенравие и наглость, не находит в сих слабых военных силах достаточной препоны ограничивать беспрерывно умножаемые ими оскорбления. Политическое состояние Португалии ослабело ныне столько в Европе, что оно не в силах уже удержать Ост-Индийских своих владений; Макао же может подкрепляем быть только из Гоа. И так желательно, чтобы оным овладела какая либо могущественнейшая Европейская держава прежде, нежели укрепленное сие Европейцев пристанище сами Португальцы передадут Китайцам. Гоа занята уже была не давно Агличанами, и если бы не последовало между Франциею и Англиею заключение мира 1802 го года: то оным, а равно и Макао, владели бы ныне Агличане. Назначенные тогда к занятию последнего Аглинские войска находились уже на рейде Макаоском, и долженствовали, по согласию Губернатора, вступить в город в тот самой день, в которой пришедший из Маниллы Гишпанской фрегат привез известие о заключении мира.
Декабрь.
Декабря 3 го, когда корабль наш приготовлен был уже почти совсем к отплытию в Европу, пришла наконец Нева в Макао. [213]Г. Лисянский уведомил меня, что привезенной им с Кадьяка и Ситки груз мягкой рухляди столько знатен, что за оный, по мнению его, можно наполнить оба наши корабля Китайскими товарами. Сие побудило меня идти с Надеждою также в Вампу; почему я и потребовал нужного для того паспорта и лоцмана; но прибывающий в Макао Мандарин отказал мне в том, как и ожидать следовало, по той причине, что я по приходе моем объявил, что не пойдем мы в Вампу. Для скорейшего, отвращения сих препятствий решился я отправиться на Неве сам в Кантон. И так, сдав начальство над кораблем, своим Г-ну Ратманову, прибыл в Вампу Декабря 8 го дня, а оттуда поехал в Кантон. Хотя здесь и представились некоторые затрудения в рассуждении корабля моего; однако, когда я согласился заплатить таможенные и другие обыкновенные расходы корабля купеческого; то чрез несколько дней и получил позволение на приход Надежды в Вампу. Между тем посланы были из Кантона нарочные в Макао для осмотрения корабля нашего, не находится ли на нем более пушек и людей, нежели сколько мною показано. По учинении сего прислан был на корабль лоцман, и Надежда, пришед потом в Вампу, стала на якорь Декабря 25 го дня.
1806 год. Январь.
Дабы продать привезенные нами пушные товары, и купить Китайские, что исполнить без посредства Кантонского купца было для нас, не имеющих здесь своей фактории, затруднительно, обратился я к Аглинской Конторе, Бил, Шанк и Маниак, из коих с двумя первыми имел я уже случай познакомиться в прежнюю мою в Кантоне бытность. Я имел причину быть сим выбором своим гораздо довольнее, нежели Гг. Бил и Маниак моим поручением; ибо исполнение нашей коммиссии, по многим обстоятельствам, сопрягалось с большими неудобствами, нежели как то обыкновенно произходит с другими кораблями. Нам не причиняли в открытии торга в Кантоне ни малейшего препятствия; однако, не взирая на то, нельзя было найти охотника из сообщества Гонг, которой купил бы наш груз, и согласился бы отвечать за все по торговым делам нашим. Старейшие из купцов опасались иметь с нами дело; ибо им было не неизвестно, что Россия сопредельна Китаю, и что находится с ним в некоторых торговых связях. Они, зная хорошо дух своего правительства, не могли не бояться при том неприятных последствий, которых ожидать надлежало по тому, что Россияне в первой раз еще появились в Кантоне. Старания Г-на Биля найти для нас надежного купца из старейших сочленов Гонга, чего ему очень хотелось, оказались безуспешными. Из сих никто не согласился приступить к новому делу. Наконец удалось ему, при подкреплении собственным своим кредитом, склонить младшего из сочленов Гонга купца Лукква, отважившагося принять на себя поручительство за оба наши корабля. Груз Невы продан был ему за 178,000, Надежды же [214]за 12,000 пиастров. Самые дорогие морские Бобры взяты при сем нами обратно; потому что за один не давали более 20 ти пиастров, а в Москве стоит таковой от двух до трех сот рублей. Из 190,000 пиастров получены нами 100,000 наличными, за 90,000 же доставлено купцом чаю. Перевозив в Кантон с поспешностию мягкую рухлядь, начали через несколько дней после грузить чай и другие купленные товары. В половине Января кончана была почти вся работа, и я назначил 25 ое число к отходу из Кантона, а 27 ое или 28 ое из Вампу; но вдруг пронесся слух, что Наместник хочет задержать корабли наши до тех пор, пока не получит из Пекина определительного в рассуждении нас повеления. Чтобы увериться, справедлив ли слух сей, потребовал я не медленно судно для перевозу на корабль последних вещей; но в сем было отказано и объявлено, что к кораблям нашим послан уже и караул Китайской. Прибывшая стража остановившись близ корабля, не допускала к нам ни одного Китайца, ни даже Компрадора с ежедневною провизиею. Сие привело меня в великое удивление. Ето были меры неприязненности, долженствовавшей, по мнению моему, иметь начало свое в Пекине. Я изъявив подозрение мое на Китайцев Г-ну Друммонду, которой уверив, что таковые своевольные, насильственные повеления здешнего правительства бывают нередки, некоторым образом чрез то меня успокоил. Между тем послали мы немедленно купца своего Лукву к Гоппуили тамошнему начальнику с жалобою на поступок, означающий явную неприязненность. Мы требовали, чтобы присланные караульные суда были сняты; ибо в противном случае не возможно будет предостеречь, чтобы на кораблях не произошли приключения, могущие причинить для обеих сторон неприятные последствия. Сие представление возъимело свою силу. В следующий день дано повеление снять караулы, и свободное сообщение опять восстановилось.
