Похитители бриллиантов - Буссенар Луи Анри (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Все три француза с грустью опустили головы и не ответили.
— Что же это? — пронзительным голосом воскликнула девушка. — Вы молчите? Неужели я сама должна поднять этот сверкающий нож, чтобы исполнился закон мщения? Неужели я сама должна пролить кровь врага?
— Нет! — разбитым голосом перебила ее Анна. — Нет, Эстер, любимая сестра моя… Не надо, чтобы кровь легла пятном на нашу дружбу. Оставьте этому презренному человеку жизнь, пусть его терзают укоры совести. Не отвергайте мольбы женщины, которая, подобно вам, несет в сердце незаживающую рану…
Несколько секунд прошло в томительном молчании.
— Ах, сестра моя, ты победила! — внезапно воскликнула Эстер и разразилась слезами. — Пусть он идет с миром и покается. Но уйдем поскорей отсюда. Если я останусь, то могу раздумать. И тогда я завтра не испытаю счастья при мысли о том, что сегодня простила.
Клаас имел ужасный вид. Окровавленный и изувеченный, он мрачно молчал все время, покуда решался вопрос о его жизни. Из всего, что было сказано, он понял только, что его но убьют.
Но оставят ли ему свободу движений, развяжут ли путы, от которых он весь посинел? Его великодушный победитель был так счастлив, найдя свою жену, что даже не подумал о заряженном ружье, которое лежало тут рядом. Да и нож все еще сверкал в траве.
Право же, он нелепый человек, этот француз. Вот он приказывает своему молочному брату развязать Клааса и догонять остальных. Да, именно так. Клаас свободен. Ему нужно всего несколько минут, чтобы расправить онемевшие члены.
Тогда он их догонит и убьет без всякой жалости эту красивую молодую женщину, которая так доверчиво опирается на руку своего мужа.
За это убьют его самого? Что из того? У него переломана челюсть. Все равно он еще долго не сможет принимать пищу. Немного раньше, немного позже
— все равно он обречен. Так уж не лучше ли погибнуть, отомстив слишком великодушному врагу?
На свою беду Клаас строил все расчеты, забыв о Жозефе. А в лицо этого каталонца он имел дело с человеком но менее мстительным, чем он сам. Жозеф простить-то простил, но весьма мало полагался на раскаяние Клааса.
Вернув ему свободу, каталонец наказал бушмену незаметно следовать за ним по лесу, как тень, и не допустить с его стороны какого бы то ни было покушения.
Бушмен что-то с удовлетворением проворчал и скрылся в зарослях.
Прошло два часа, а он все не показывался. Его спутники вкушали заслуженный отдых на берегу реки и ужо начали тревожиться за него, когда наконец он появился. На нем была черная кожаная куртка, огромный ягдташ висел у него через плечо, и в руках он сжимал непомерной длины ружье.
— Что это за диковинный наряд, дружище? — спросил его Александр.
— Тише! — прошептал негр, прикладывая палец к губам и приглашая француза отойти в сторону.
— В чем дело?
— Бур хотел убить белую женщину. Он уже прицеливался…
— Говори!..
— Меня скрывала листва, но я видел, как у него сверкали глаза. Тогда я взял отравленную стрелу. Яд нгуа. Я натянул тетиву, и стрела улетела. Она попала в глаз. Белый умер… Я взял его вещи…
— Ты верный слуга, и мой друг обязан тебе жизнью своей жены…
— Разве ты не спас моего ребенка, когда его укусила пикаколу?..
15
Первые минуты счастья. — Альбер отказывается от поисков клада. — Зачем бушмену понадобилась буйволиная шкура? — Подозрительная группа. — Негры под предводительством белого. — Фургон принесен в жертву. — Добыча и тень. — Новая группа туземцев. — Отсутствие бушмена. — Флотилия и плот. — Магопо.
Гигантские деревья, растущие на берегах великой южноафриканской реки, впервые давали приют счастливым людям. Счастье было бы полным, если бы его не омрачали печальные воспоминания о понесенных утратах. Усталость, раны, болезни, заточение, физическая боль и душевные муки — все было забыто среди радостей неожиданной встречи и нежных излияний.
Обеим героиням долгих и мучительных скитаний по Южной Африке пришлось подробнейшим образом рассказать все, что они пережили, и рассказ их заставлял слушателей дрожать в одинаковой мере от ужаса и от умиления.
Эстер поведала о ночном нападении, жертвой которого пал ее отец, о загадочном и неслыханном по дерзости убийстве, о подозрениях мастера Виля, о том, как он отправился на поиски трех французов, в которых непременно хотел видеть убийц. Девушка простодушно созналась, что и сама разделяла эти нелепые подозрения. Она вспомнила также, как приняла Сэма Смита за Александра, когда бандит прискакал к фургону, найдя Библию госпожи де Вильрож.
Анна, со своей стороны, описала подлое нападение бандитов у Пемпин-крааля, и горе, которое ее постигло, и как Эстер, которая не знала ее, раскрыла ей свое сердце, предложила все, что имела, и добровольно делила с ней все муки заточения.
Беседа продолжалась долго, а тем временем оба негра занялись постройкой обширного шалаша и приготовлением ужина. Ими руководил Жозеф, на которого все единодушно возложили обязанности мажордома.
Альбер и Александр решили пока оставаться на левом берегу — отсюда было легче обозревать местность, лежавшую выше водопада. Они но забыли нападения, которому подверглись в момент, когда пересаживались в фургон и собирались покинуть лагуну.
Теперь они решили принять меры предосторожности.
— Подождем несколько дней, — говорил де Вильрож, который наслаждался своим счастьем. — Ведь мы все-таки нуждаемся и отдыхе, особенно эти бедные женщины. А потом отправимся на прииск Виктория. Мы теперь можем представить тамошним линчевателям неопровержимые доказательства нашей невиновности. И я надеюсь, что этот горе-полицейский не сможет взять наши доводы под сомнение. Они будут подтверждены такими свидетельскими показаниями…
— Зачем нам возвращаться к этим скотам? — спросил Александр.
— Да хотя бы затем, чтобы поскорей получить возможность вернуться в цивилизованные страны. Скажу тебе по чистой совести, я испытываю огромную потребность жить в доме, под крышей, видеть людей, которые одеты не в лохмотья, как мы с тобой, и попросту поесть хлеба.
— Это-то верно! Вид у нас не ахти какой. Мы скорей похожи на каких-то бродяг, чем на честных путешественников. Но ты хочешь вернуться в Кейптаун? А как же с нашей экспедицией, с ее главной целью?
— Пусть все рухнувшие планы с треском летят в преисподнюю. Я вернусь во Францию, в Вильрож, хоть и несолоно хлебавши. Кое-как я еще проживу. Я не смогу пышно обставить замок моих предков и жить в моем живописном имении… Короче говоря, я не смогу оказать моей дорогой Анне наше чудесное пиренейское гостеприимство… Шалаш и сердце — вот все, что у меня есть.
— Ты правильно рассуждаешь, и я тебя одобряю полностью. Возвращайся, дорогой Альбер, во Францию. А я еще на некоторое время задержусь. Я должен снова взяться за кирку. Ведь у меня-то нет ни гроша. Что касается сокровищ кафрских королей, то об этом мы больше говорить не будем. Я на эти сокровища махнул рукой. Из-за них пролилось столько крови!..
— И в конце концов, мы еще все-таки не дошли до крайности. Наши скитания все-таки немало нам принесли. Эй, Жозеф!
— Есть, месье Альбер.
— Ты сохранил кожаный мешочек с алмазами, который нам передал Александр, когда вернулся от батоков?..
— Конечно, сохранил. Я зашил его буйволиной жилой во внутренний карман. Вот он, месье Альбер.
Де Вильрож раскрыл мешочек, и сразу засверкали великолепные камни — подарок Магопо.
— Тут на добрых двести тысяч франков, дорогой мой Александр. Позволь мне взять столько, сколько нужно на дорогу, и положи остальное к себе в карман. Это верных десять тысяч годового дохода. Хватит на хлеб и еще кое на что, кроме хлеба…
— Это мы потом увидим, — ответил Александр улыбаясь. — Не надо забывать, что мы все-таки на берегах Замбези и нас окружают опасные враги, а до Кейптауна несколько тысяч километров. В общем, ваши приключения еще, пожалуй, не кончились.
