Путешествие вокруг света 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях „Надежда“ и „Нева“» - Крузенштерн Иван Федорович (первая книга .TXT) 📗
Недостаток в соли превосходит даже и недостаток самой муки. Сделанный по прибытии нашем кому либо подарок, состоявший из нескольких фунтов соли, почитался важнейшим. Сколь ни велика наклонность Камчатских жителей к горячим напиткам однако приносившие нам рыбу, ягоды и дичь, получив за то не много соли, изъявляли большую благодарность, нежели за вино горячее, которого впрочем не давал я им почти вовсе. Если бы не было недостатка в соли и если бы продавалась она не высокою ценою, тогда не имели бы нужды есть одну сушеную рыбу, соленая здоровее и составляла бы приятную перемену; [182]сверх того в какой пище не нужна сия необходимая приправа? Солдат получает, на все, по одному фунту в месяц а несколько сами вываривают, но Камчадалам не дают нисколько. Близ Петропавловска существовали прежде две соловарни, доставлявшие для всей Камчатки соли довольное количество; но оные многие годы уже находятся в запущении. Может быть, что доставление сухим путем котлов и всего к тому принадлежащего, признано слишком затруднительным, и так еще многие годы пройдут пока Камчатка будет снабжена солью. В рассуждении сего предмета, сделали мы также великое для Камчатки благодеяние. Прежде упомянуто, что Японское правительство подарило нам при отбытии из Нангасаки около 3000 пуд соли. Все сие количество, выключая около 200 пуд, удержанных мною для нашего продовольствия, оставлено в Камчатке, так что каждой житель снабжен чрез то достаточно почти на три года. Сия соль тотчас была разделена между жителями и притом приняты меры, чтобы купцы, как единственные, тамошние капиталисты, не могли покупать более соли, кроме нужной для собственного употребления; ибо в противном случае возвысили бы они цену до того, чтобы могли получить барыша от 1000 до 2000 процентов. [183]Ближайшие к Петропавловску жители получили следовавшее им по разделению количество соли немедленно; но отдаленнейшие долженствовали дожидаться зимнего пути для перевоза оной. При сем не могу я никак умолчать и не отдать справедливой похвалы своим служителям, которые оказали величайшее бескорыстие принятием истинного участия во жребии своих собратов, живущих в Камчатке. По получении нами соли в Японии, объявил я им, что Офицеры не хотят взять из оной своей доли; а потому принадлежит им одним все количество; "вы знаете, сказал я, что можете продать ее в Камчатке высокою ценою и получить для себя знатной прибыток; однако, "не взирая на то, надеюсь я твердо, что вы роптать не будете, если отдам я всю соль Камчатскому Губернатору, для разделения оной между тамошними жителями, которые претерпевают в ней крайнюю нужду; ни один из них не попротиворечил; все единогласно отвечали: "мы на сие охотно соглашаемся, бедные Камчатские жители долго корабля Надежды не забудут; они станут верно напомнвать об нас с благодарностию, а сего для нас уже и довольно." Кроме такового знатного количества соли оставлено мною в Камчатке около 75 пуд крупы сарачинской.
По недостатку в хлебе и соли можно уже судить какую нужду должны претерпевать Камчатские жители в прочих жизненных потребностях. Только в одной водке недостатка никогда не бывает, как выше упомянуто; а в сахаре и чае редко. Я намерен означить здесь цены товаров, привозимых в Камчатку из Охотска, которых однако и за великия деньги получить иногда невозможно. Ведро весьма худой фруктовой водки стоило до прибытия нашего 160, следовательно штоф 20 рублей. [184]Сия цена не давно была утверждена, прежде продавалось ведро горячего вина свыше 300 рублей как то показано в донесении Губернатора Генерала Кошелева к ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ. [185]Фунт сахару стоит обыкновенно от 4 до 5, но часто платили и по 7 рублей. Фунт коровьего масла 1 1/2 рубля, мыла и свеч редко ниже 2-х рублей; а табак до 5 ти рублей; прочия необходимые в хозяйстве потребности продаются в соразмерной дороговизне; [186]но при всем том самонужнейшие потребности и с деньгами редко достать можно. Ром, француская водка, виноградное вино, кофе, пряности, уксус, горчица, деревянное масло, сарачинское пшено, хорошая пшеничная мука, коровье масло и другие сим подобные вещи, которые и в самобеднейшем городке России продаются, не привозятся никогда в Камчатку для продажи; сукна и других материй для платья, выключая толстый холст, шелковые платки и синюю китайку, нет вовсе. Офицеры выписывают обыкновенно для себя сукно и все прочее, принадлежащее к мундиру, из Иркутска, что обходится им весьма дорого.
Черной хлеб и рыба без всякой приправы, без уксусу, хрену, перцу и даже без соли составляют все, что как Офицер, так и солдат ставят на стол свой. О перемене в пищи и помышлять не можно! Но к чему не привыкает здоровой Российской солдат. Когдаж он болен, то в каком бедственном, беспомощном, находится он тогда положении! Нет ни врачей, ни лекарств, ни здоровой пищи! Как может он в таком состоянии даже и при малых болезнях избавляться от смерти! Нам известно уже из третьего путешествия Кука, в каких обстоятельствах нашел он гарнизон Петропавловской и тамошнюю больницу! Капитан Кинг говорит о том следующее: "По прибытии нашем в Петропавловск нашли мы Российскую больницу в бедственнейшем состоянии. — Все солдаты страдали более или менее цынготною болезнию. Многие одержимы были сею болезнию в высочайшей степени, прочие жители Петропавловска находились не в лучшем положении, а наипаче приятель наш сержант, на котором в короткое время оказались опаснейшие знаки сей болезни, что, вероятно, произошло от неумеренного употребления горячего вина, от нас им полученного. Капитан Клерк препоручил всех их попечению нашего лекаря и снабдить его кислою капустою и солодом для варения противоцынготного пива сколько возможно достаточнее. По возвращении нашем из Большерецка удивились мы не мало, приметив во всех великую перемену. Почти каждой оказался совершенно освободившимся от болезни, что приписывал наш лекарь действию противоцынготного пива" [187]Теперь не так худо. Мы нашли в больнице только трех человек, из коих у одного помутилась жидкость в глазе, другой имел на ноге рану, а третьего болезнь была маловажная. Но большая часть жителей все подвергается цынге во время продолжительной зимы. Из пяти человек, привезенных мною для Компании, кои на пути нашем были совершенно здоровы, нашел я, по возвращении своем из Японии, только одного здорового; прочия же четверо страдали цынгою в высочайшей степени. Ныне присылают в Камчатку лекарств довольное количество, но оные столь худы и находящийся тут лекарь столь не искусен, что одна только крайность может понудить прибегать к оным. Жители Петропавловска долго не забудут Доктора Еспенберга, сделавшего им великую пользу во время трехкратного нашего там пребывания. Он снабдил сверх сего Петропавловского подлекаря некоторыми нужными лекарствами, но сей не умел их беречь; а может быть и употребление их было ему худо известно. Хотя при Камчатском баталионе и находится хороший лекарь, которого привозил Г-н Губернатор в Петропавловск с собою; но он живет всегда в Нижнекамчатске; а потому и может быть полезен только для тамошнего места. В прочих городах Камчатки определены подлекари. Петропавловской как по искуству, так и по поведению своему человек весьма посредственной. В настоящем состоянии Камчатки нельзя и ожидать лучшего. Какой искусной врач захочет променять удобную жизнь на крайне бедную? Чиновники и Офицеры, посылаемые в Камчатку должны переезжать 15000 верст и во многих местах с чрезвычайною трудностию. Путь от Якутска до Охотска не только труден, но даже и опасен. Доставление самых легких товаров возвышает цену на оные многими сотнями процентов. Итак каждый, желающий взять с собою какие либо нужные вещи в Камчатку, принужден платишь за перевоз столько, что оные становятся чрезмерно дороги. Бедный Офицер берет с собою самое необходимое, и в весьма малом количестве: почему, если должен пробыть там несколько лет, то и терпит во всем великую нужду. Всякой, посылаемый в Камчатку, отправляется по неволе; имеющий какие либо средства от сего избавиться употребляет к тому все возможное; а потому и посылались по большей части в Камчатку Офицеры обыкновенно худого поведения, но сие ныне отменено. Камчатка конечно не есть такое место, где Офицер худого поведения мог бы исправиться. Он делается там еще хуже и преобращается в угнетателя Камчатских жителей. Для привлечения в Камчатку хороших Офицеров, что необходимо нужно к споспешествованию благонамерениям правительства, утвердил ныне ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР по представлению Губернатора для каждого посылаемого Офицера следующее: 1 е, Во все время тамошней бытности получать двойное жалованье. 2 е, За пяти летнюю беспорочную службу предоставляется избирать полк по своей воле, но представя о том наперед для утверждения ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ. Сие благое постановление может принести великую пользу. Худой Офицер, присланный в Камчатку на неограниченное время, не имея никакой надежды выехать оттуда, ни мало не печется себя исправить. Дурные его поступки причиняют беспрестанные неприятности начальнику и слава всей нации может в таких отдаленных краях страдать от таковых людей, несущих имя Российского Офицера. О здешних Лекарях сказать можно почти тоже. Одного Лекаря для всей Камчатки недостаточно, и так не худо бы иметь во всех местах хороших подлекарей, а двух или трех в разных местах таковых Лекарей, которые со врачебным искуством своим соединяли бы познания и в других науках, ближайших ко сведениям по их должности. Ревностной испытатель, не будучи глубоким ботаником, минералогом и химиком, занимаясь привлекающими его предметами, мог бы сделать открытия немаловажные для наук и политического отношения. Важнейшая обязанность врача долженствовала бы состоять в том, чтоб разъезжать по своим округам для подавания везде нужной помощи, а сим самым было бы можно удобнее и скорее приобресть разные сведения, касающиеся до естественного состояния сей страны. бесспорно, что сии люди, долженствующие провести в Камчатке по крайней мере 4 года, заслуживают, что бы определить им достаточное содержание; но если они будут усердными исполнителями своих обязанностей, что в таком случае несколько 1000 рублей не будут употреблены напрасно. Определяемых для Камчатки врачей надобно отправлять туда водою потому, что бы можно было им удобно взять с собою всякое платье, мебель, книги, пособия, инструменты и другие не только нужные, но и к изобилию относящиеся вещи, которые необходимы для сохранения в тамошней стране здоровья, и всем сим запастися на все время своего пребывания. При переезде сухим путем сделать того невозможно; морем же сверх сей удобности, плавание около Кап-Горна или Мыса Доброй Надежды доставит каждому из них случай видеть страны, достойные по многому любопытства, а наипаче для испытателя природы.
