Экспедиция «Уллис» - Северин Тим (читать книги онлайн полностью txt) 📗
Когда мы в конце мая пошли от Тасоса на юг, нам благоприятствовали преобладающие северные ветры. Парус «Арго» легко увлекал галеру вперед, и могучая вершина Афона вздымалась над горизонтом сначала справа от нас, потом почти точно за кормой. Проходя совсем близко от обрывающихся в море крутых склонов, мы рассмотрели пустые глазницы окон полузаброшенных монастырей. Омывающее скалистый полуостров течение не только ощущалось — мы видели его, видели на серой поверхности моря плывущие рядом клочья грязной пены и подпрыгивающие куски пластика. Прямо по курсу, пока еще за горизонтом, находились острова Северные Спорады. Чтобы выйти на них, от нас требовалось всего лишь принимать с кормы устойчивый северный ветер и держать макушку Афона на одной прямой с изогнутым по-скорпионьему ахтерштевнем нашей галеры.
В этот день подножие Афона было окутано бурой пеленой загрязненной дымки, и на расстоянии десяти миль очертания горы казались смазанными. Насколько же отчетливее и эффектнее, сказал я себе, должен был смотреться Афон три тысячи лет назад, когда свободный от продуктов деятельности современного человека воздух был несравненно чище. Наверное, в ту пору возможности глазомерного плавания намного превосходили нынешние. Мы можем лишь догадываться, с какого расстояния мореплаватели могли в прозрачном, чистом воздухе распознать характерные приметы далекой суши. Теперь в очень редких случаях, когда над Эгейским морем застаиваются большие объемы холодного воздуха, возникают условия, при которых над горизонтом отчетливо различаются объекты, удаленные на тридцать-сорок миль. Во времена Улисса рулевой мог видеть очередной ориентир раньше, чем за кормой исчезал из поля зрения предыдущий.
В отличие от нас, Улиссу на его пути через северную часть Эгейского моря не повезло с погодой. Задержавшись у Исмара столько, сколько понадобилось, чтобы почтить траурным ритуалом память семидесяти двух жертв неудачного набега, сыны Итаки снова вышли в море на своих двенадцати кораблях и сразу попали в жестокую переделку:
Это описание шторма выглядит очень правдоподобно. Возникла та самая ситуация, которой страшился каждый опытный кормчий бронзового века: штормовой ветер рвет непрочные паруса и нещадно треплет легкое суденышко. Болтающийся рей опасен, он лишает галеру устойчивости, его необходимо спустить, развернув вдоль и осторожно потравливая фал, чтобы команда могла поймать и крепко держать болтающееся смешение дерева и рваной парусины, прихватить лоскуты штертами и наконец, уложив рей на палубу, закрепить его, чтобы не перекатывался между бортами, грозя кого-нибудь пришибить. Вой ветра, гул моря, внезапный крен галеры под ударами волн — все это должно было внушать смертельный страх мореплавателям. Кормчий, самый важный член команды в критическую минуту, силится править так, чтобы судно сохраняло какой-то минимум хода. Галера должна идти под острым углом к волне, иначе ее опрокинет. После того, как убраны рей и, вероятно, короткая мачта, члены команды берутся за весла и пытаются грести, отчаянно сражаясь с бурными валами, чтобы лопасти не шлепали впустую по неровной поверхности моря.
В прошлом году нечто в этом роде выпало в Черном море на нашу долю, так что мы знали, каково это, когда тебя кидает из стороны в сторону, ты хватаешься за что попало и набиваешь себе синяки, между бортами со стуком катаются разные предметы, и трюмная вода плещется все выше по мере того, как галеру орошают брызги, а то и захлестывает волна. Единственная разница между нами и незадачливыми сопутниками Улисса заключалась в том, что в Черном море я постановил уходить от берега, чтобы вдали от суднодробительных скал выждать, когда стихнет ветер, осмотреть корпус и снасти, проделать неотложный ремонт и наконец тащиться обратно, тогда как капитаны Улисса посчитали за лучшее грести к берегу в поисках защищенной якорной стоянки, пока шторм не пустил корабли на дно. Долгому, выматывающему душу противоборству с штормовым морем они предпочли рискованный подход к берегу. Возможно, их суда за время долгой осады изрядно обветшали без ухода и просто не выдержали бы длительного избиения волнами. А может быть, их гребцы превосходили умением команду «Арго», которая никак не могла наладить греблю в штормовую погоду, когда вода то гладила верхнюю доску обшивки, то оказывалась так далеко внизу, что не достать веслом. Как бы то ни было, рассказ Гомера о буре в Эгейском море верно передает испытания, выпавшие на долю флотилии Улисса: ужасающе опасная обстановка на море, управление судном в критической ситуации. Словом, описание шторма вполне соответствует истине; перед нами не плод фантазии, а реальные суда с переживающими тяжелые мучения реальными моряками.
Где именно натерпевшиеся страха мореходы на потрепанных судах нашли укрытие и провели «два дня и две ночи, в силах своих изнуренные, с тяжкой печалию сердца», не установлено. Приморская область Греции, древняя Манесия, не располагает надежными гаванями, где можно укрыться от северного шторма, то же относится к суровым берегам острова Эвбея, который из-за его величины нередко воспринимается как часть материка. Лучшее убежище могли предоставить лежавшие прямо по курсу флотилии Спорады, особенно подветренный берег Скироса; здешние стоянки могли быть известны Улиссу по прежним заходам за Ахиллом и Неоптолемом. Во всяком случае, его двенадцати кораблям повезло. Основным силам флота во главе с Агамемноном, с которыми он расстался в Трое, пришлось куда тяжелее. Идя через Эгейское море по диагонали более рискованным путем, они тоже попали в шторм. Ветер погнал корабли на скалистые берега Эвбеи; некоторые из них уцелели, но многие были разбиты в щепки о скалы мыса Гераст на крайнем юге острова, и команды погибли. Предание сообщает, что один из капитанов, Аякс, сумел уцепиться за камни и, радуясь своему спасению, громкими криками похвалялся, что сумел обмануть судьбу. Однако бог морей Посейдон, разгневанный его хвастовством, обрушил утес. Аякс снова упал в беснующийся прибой и утонул.
Гибель части флота Агамемнона — яркий пример жестокой действительности, присущей мореплаванию бронзового века: если древние галеры настигал сильный шторм, гребцам недоставало сил, чтобы уйти от беды. Они были так же беспомощны, как влекомая ветром пушинка, и шторм прибивал их к ближайшему наветренному берегу. При удаче гребцы, лихорадочно налегая на весла, могли, подобно людям Улисса, завести судно в тихий уголок за каким-нибудь мысом или же пересечь направление ветра и лечь на более безопасный курс. Но тем и ограничивались их возможности. Они не могли ни грести против ветра, ни удерживать судно на одном месте. Мы на «Арго» познали на горьком опыте, что даже умеренный ветер сильнее команды гребцов и что галера — игрушка в руках стихии.
Шторм, обрушившийся в Эгейском море на Улисса, через два дня утих: «Третий нам день привела светлозарнокудрявая Эос; мачты устроив и снова подняв паруса, на суда мы сели; они понеслись, повинуясь кормилу и ветру». Маленькая флотилия вновь продолжает путь не на веслах, а под парусами; и выбранный командами маршрут, несомненно, тот же, каким по сей день следуют направляющиеся к югу парусные суда.
