Голубой пакет - Брянцев Георгий Михайлович (чтение книг .txt) 📗
Шелестов поднял голову, посмотрел на лейтенанта и как бы про себя заметил:
– Одну из двух петель… Одну из двух… А какую же?
– Да любую…
Шелестов опустил голову и полез в карман за папиросами.
– Это очень рискованно и опасно для них самих, – сказал он после небольшой паузы. – Представьте себя на их месте. Они, попав вот сюда, тоже, очевидно, думали, в каком направлении податься, и не исключали возможности встретиться с нами.
– Да, пожалуй, – согласился Петренко.
– Назад они не побегут, – твердо заявил Быканыров. – Они, однако, обмануть нас хотели, и теперь пойдут вперед.
– Вперед-то вперед, но куда именно? – спросил Шелестов. – На северо-восток – вперед, на восток – тоже вперед.
Быканыров пожал плечами.
В разговор вмешалась Эверстова.
– А Таас Бас не нанюхает, куда они поехали?
Шелестов посмотрел на Быканырова, а тот, в свою очередь, на Таас Баса. Пес лежал на самом перекрестке, высоко держа остроухую голову, и, услышав свою кличку, встал на ноги.
– Шибко трудно, – ответил Быканыров. – Много следов. Он бы и сам учуял, а то спокоен.
– Но попробовать же можно? – сказал Петренко.
Быканыров закивал головой и подал собаке команду по-якутски, что в переводе означало: "Ищи, Таас Бас… чужой… ищи!"
Пес сорвался с места, энергично забегал, заметался, принюхиваясь к следам, обнюхал все четыре направления и, подбежав к Быканырову, сел против него, заглядывая в глаза хозяина. Он склонял голову то вправо, то влево, и вид у него был какой-то растерянный, виноватый.
– Прав, отец, – сказал Шелестов. – В такой путанице и Таас Бас не разберется…
А сумерки сгущались, густела морозная дымка. Уже исчезли в ней отчетливо видимые днем отроги хребта.
Олени перебирали ногами, как бы выказывая этим свое нетерпение.
Шелестов сидел несколько минут молча, потом встал и сказал:
– Мы должны исключить всякую возможность для преступников улизнуть от нас. И гадать, куда они поехали, не будем. Мы постараемся обеспечить все направления. И придется сделать так: ты, отец, – обратился он к Быканырову, – останешься здесь, у перекрестка. Спрячешься и будешь наблюдать. Если они решили еще раз сделать петлю, то им не миновать перекрестка. Понял меня?
– Правильно. Понял.
– Перед тобой будет стоять задача узнать, какое они направление изберут, если вновь появятся здесь. Но они тебя не должны видеть. Ни в коем случае. Ты должен остаться для них незамеченным. Упрячешься в тальник, вон под теми березами, и будешь ожидать. Мы оставим тебе двое нарт. Увидишь, – пропусти, ни окрика, ни выстрела, ничего. Выжди, пока они удалятся, и тогда езжай на одних нартах по их следу. Вторые нарты оставь здесь. Пусть олени отдохнут. Они нам нужны будут. Вон на той, самой большой березе, сделай зарубку, чтобы мы знали, куда ты поехал. Острием вверх – значит на северо-восток, острием направо – значит на восток. Ты меня понимаешь и знаешь, как это сделать.
– Понимаю, Роман Лукич, – ответил Быканыров. – А вы как же?
– Мы? – переспросил Шелестов. – Мы вот так: я поеду на северо-восток, а Петренко и Эверстова на восток.
– Ага, мудро… – одобрил Быканыров.
– Ясно, – сказал Петренко.
– Но еще раз запомни, – предупреждал майор старого друга. – Ты один, а их двое, и как они сейчас вооружены – неизвестно. Значит, драки не затевай. В драке можно кого-нибудь из двух подстрелить насмерть, а это не входит в нашу задачу. Мы должны схватить их обоих живыми. Ты должен высмотреть, куда они поедут, и последовать за ними. А мы тебя догоним.
– А если они здесь не появятся? – задала законный вопрос Эверстова.
– Тогда, отец, ожидай кого-нибудь из нас, – ответил майор.
– Однако, возьми с собой Таас Баса, – предложил старый охотник.
– Зачем же?
– Э-э! Слушай меня. Таас Бас найдет меня где хочешь. И посылать ко мне никого не надо. Сам найдет. А с ним я и вас найду.
Майор согласился и сказал:
– Приступаем к делу.
Двое нарт с оленями отвели на взгорок, направо от излучины реки, в самые заросли тальника. Быканыров сел в засаду у берез. Они стояли метрах в двадцати от перекрестка. С места засады перекресток был виден, как на ладони. Старик снял с нарт спальный мешок, влез в него по самую грудь и сказал:
– Теперь меня и мороз не возьмет.
– А мы вам и свои мешки оставим, – предложила Эверстова. – Зачем они нам в дороге? Лишний груз.
– Тоже верно, Надюша. Ночевать мы не собираемся, – сказал майор.
Три спальных мешка: Шелестова, Петренко и Эверстовой, постелили один на один, и получился большой меховой матрац.
– Совсем ладно, – одобрил Быканыров, кладя сбоку от себя двустволку.
Шелестов подумал и сказал:
– Вообще все вещи с наших нарт правильнее оставить здесь. И палатку, и печь, и мешки с продуктами. Оставим при себе только заплечные мешки. А ну, быстро, все сюда!
Через несколько минут весь груз с двух нарт перенесли на место засады Быканырова.
– Очень ладно, очень ладно, – сидя в мешке и попыхивая дымком, сказал Быканыров. – Совсем легко будут бежать ваши олени.
Уходя с места засады, Шелестов, Петренко и Эверстова меховыми рукавицами выровняли снег и замели следы, ведшие от перекрестка до Быканырова.
Шелестов посмотрел в сторону, где остался Быканыров, и сказал:
– Отлично. Отсюда сейчас ничего не видно, а ночью и подавно. Ну, а теперь, лейтенант, садитесь на свои нарты с Надюшей и езжайте на восток по следу. Дорога вам уже знакома. Я же поеду по следу на северо-восток. И запомните главное: мы должны встретиться на этой петле и не выйти из нее.
– А если они выйдут из петли и пойдут новой дорогой? – спросил Петренко.
– Безразлично, – твердо сказал Шелестов. – Сходимся на кругу и не выходим из него, даже если обнаружим новый след. Ясно?
– Ясно.
– Вот так. Если я наткнусь на новый след, буду ожидать вас, вы наткнетесь – ожидайте меня. Тогда решим, что делать. И еще учтите, – не загнать оленей. Через час-полтора делайте хотя бы десятиминутную остановку. Ну, а если встретитесь с ними, руководствуйтесь одним. Вы слышали, что я сказал товарищу Быканырову, то же скажу и вам. Оба они должны быть схвачены живыми. Я затрудняюсь сейчас сказать вам, как это сделать. Трудно в таких случаях дать рецепт. Но потому я и посылаю вас двоих. Сообразуйтесь с обстановкой и помните, что эти типы не остановятся ни перед чем и в средствах не будут разбираться. Не горячитесь. Знайте, что в спину убивают и храбрых. Действуйте.
– Есть действовать! – отчеканил лейтенант Петренко и, пропустив вперед себя Эверстову, направился к своим нартам.
Шелестов тоже уже хотел садиться на нарты, но вспомнил про собаку.
– Таас Бас! Таас Бас! – окликнул он пса.
Но собаки не было видно.
– Таас Бас! – вновь позвал Шелестов и услышал голос Быканырова:
– Иди, иди, Таас Бас… Иди, так надо…
Псу, видно, непонятно было, зачем и почему он должен покидать своего хозяина, но он все же выполнил команду и подошел к майору.
Тот погладил собаку, достал из кармана кусочек сахару и дал Таас Басу. Сахар хрустнул на зубах у собаки. Она повиляла хвостом и посмотрела в сторону Петренко и Эверстовой, удаляющихся на нартах на восток.
– Со мной пойдем, Таас Бас, со мной, – заговорил майор, усаживаясь на нарты. – Мы же с тобой старые знакомые. Зачем терять дружбу? Э-гей!.. крикнул он на оленей…
И перекресток опустел.
*
В холодном сиянии дрожащих звезд спала тайга. С черно-бархатного и, казалось, низкого-низкого неба падали едва ощутимые игольчатые пылинки инея.
Томительно и нудно текло время.
Быканыров сидел, притаившись, на нартах, всматривался, вслушивался, выжидая возможного появления врага, и боялся кашлянуть, закурить, выдать себя неосторожным движением.
