Сокровища Атлантиды - Касслер Клайв (электронная книга .txt) 📗
Хоцафель криво усмехнулся:
– На это и было рассчитано. Правда, однажды адмирал Дениц чуть не проговорился. Выступая перед командирами подводных лодок, он заявил: “Немецкий подводный флот гордится тем, что построил для фюрера на краю земли несокрушимую твердыню, новый Шангри-Ла”. К счастью для нас, никто тогда не обратил внимания на эту фразу. Те субмарины, которыми я командовал, никогда не посылались в Антарктику, так что лишь в самом конце войны, приняв командование “U-699”, я узнал об этой секретной базе под кодовым названием “Новый Берлин”.
– Но как же ее сумели построить, сохранив в тайне такой грандиозный проект? – спросил Сэндекер.
– С началом войны по личному приказу фюрера в южные моря были направлены два рейдера с инструкцией топить все без исключения суда враждебной Германии принадлежности, чтобы союзники не получили никакой информации о производимых работах. В конечном итоге англичане потопили оба рейдера, но до того момента они успели захватить и уничтожить целый флот союзных судов, включая множество рыболовецких и китобойных, промышлявших в этом регионе. Одновременно нацисты подготовили армаду большегрузных транспортов, замаскированных под торговые суда союзников, и флотилию подводных лодок, предназначенных не для ведения военных действий, а опять же для перевозки грузов. Вот они-то и доставляли людей, оборудование и припасы к антарктическим берегам, где были найдены останки древней цивилизации, могущей, по мнению некоторых ученых, оказаться той самой легендарной Атлантидой.
– Но для чего все-таки им понадобилось строить базу на древних руинах? – недоуменно спросил Литтл. – И какой военной цели она служила, находясь так далеко от основного театра военных действий?
– Сам по себе покинутый древний город стратегического значения не имел. Другое дело – гигантская ледяная пещера, обнаруженная под тем же ледовым куполом, что и город. Протяженность пещеры двадцать пять миль, а заканчивается она геотермальным озером площадью в сто десять квадратных миль. Там высадили многочисленную группу ученых, инженеров, строителей, представителей всех родов войск – сухопутных, авиации и флота – ну и, конечно, соответствующий контингент СС для поддержания режима безопасности и надзора за ходом работ. Туда же завезли целую армию рабочих – в основном пленных русских из Сибири, привычных к холодному климату.
– И что потом случилось с этими русскими пленными, когда база была построена?
Хоцафель помрачнел:
– Нацисты не могли подвергать опасности раскрытия самый охраняемый секрет Германии. Рабочие либо погибли от непосильного труда, либо были ликвидированы.
Сэндекер проводил хмурым взглядом уходящую к потолку спираль дыма:
– Выходит, там подо льдом лежат тысячи безымянных и всеми забытых русских?
– Для нацистов человеческая жизнь ничего не стоила, – с грустью сказал Хоцафель. – Ради строительства крепости-убежища, откуда возродится Четвертый рейх, они готовы были пойти на любые жертвы.
– Четвертый рейх, Четвертая империя, Новый удел – с отвращением произнес Сэндекер. – Последний бастион нацистов в их очередной попытке завоевать мировое господство. Когда ж они наконец уймутся?
– Немцы – народ упрямый, – вздохнул Хоцафель.
– Вы эту базу видели? – спросил Литтл. Старый адмирал кивнул:
– После выхода из Бергена капитан Харгер на “U-2015” и я на “U-699”, ни разу не всплыв на поверхность, пересекли Атлантику и пришли в одну укромную бухточку, затерявшуюся среди тысяч других на пустынном побережье Патагонии.
– Где выгрузили пассажиров и карго, – подхватил Сэндекер.
– Вы знакомы с этой операцией?
– Только в общих чертах.
– Тогда я должен сообщить, что в тот раз все было несколько иначе. Мы высадили только пассажиров и выгрузили контейнер со спермой и клеточной тканью фюрера. А шедевры искусства, золото и прочие ценности, равно как и священные реликвии нацистов, остались на борту. Мы же с капитаном Харгером ушли к базе в Антарктиде. После встречи с кораблем-заправщиком мы продолжили путь и прибыли к месту назначения в начале июня 1945 года. Это чудо немецкой инженерно-технической мысли поразило меня с первого взгляда. Прибывший с берега лоцман встал за штурвал “U-2015”, a мы пошли у нее в кильватере, всплыв внутри огромной полости, совершенно незаметной с моря на расстоянии в четверть мили. Мы пришвартовались к ледяному пирсу, способному одновременно принять несколько больших транспортных судов и подлодок. Нам с капитаном Харгером указали место швартовки рядом с военным транспортом, откуда как раз выгружали самолет в разобранном виде...
– Так они еще и самолеты с этой базы запускали? – перебил Литтл.
– Это было последнее слово немецкой авиационной промышленности. Реактивный бомбардировщик “Юнкерс-287”, переоборудованный в транспортник, снабженный лыжами и специально приспособленный для полярных условий. Заключенные вырезали во льду большой ангар и тяжелыми строительными машинами выровняли взлетно-посадочную полосу в милю длиной. За пять лет целые ледяные горы выпотрошили и построили настоящий город, в котором проживало пять тысяч человек, включая пленных русских.
– Разве тепло, выделяемое таким количеством людей, машин и механизмов не вызывало усиленное таяние льда? – спросил Литтл.
– Немецкие химики разработали специальное покрытие для ледяных стен, предотвращающее таяние. Температура внутри полости поддерживалась на уровне двадцати одного градуса по Цельсию.
– А для каких целей собирались использовать базу после войны? – поинтересовался Сэндекер.
– Насколько я понимаю, замысел состоял в том, чтобы остатки нацистской элиты, обосновавшись на территории базы, скрытно прибирали к рукам экономику Южной Америки, скупая большие латифундии и крупнейшие предприятия. Они также инвестировали колоссальные суммы в новую Германию и страны Азии, используя вывезенный золотой запас, выручку от продажи кое-каких трофейных сокровищ и поддельные доллары, отпечатанные с подлинных матриц Казначейства США. Каким образом они попали к ним в руки, я точно не знаю, но ходили слухи, что люди Канариса перехватили их у похитившего матрицы советского агента. Короче говоря, финансы для зарождающегося Четвертого рейха проблемы не составляли.
– И сколько времени вы провели на этой базе? – спросил Литтл.
– Два месяца. Потом отвел свою лодку с экипажем в устье Ла-Платы и сдался местным властям. Капитан аргентинского флота поднялся на борт и приказал мне следовать на военно-морскую базу Мар-де-ла-Плата. Тогда же я отдал свой последний приказ, а потом сдал командованию базы опустевшую подлодку.
– И когда это произошло?
– Спустя три месяца и три недели после окончания войны.
– Что было потом?
– Меня и мой экипаж интернировали и держали под замком до прибытия агентов английских и американских спецслужб. Допросы продолжались шесть недель, после чего нас отпустили и разрешили вернуться домой.
– Насколько я понимаю, ни вы, ни ваши люди ни о чем не проговорились?
Хоцафель улыбнулся:
– За три недели пути от Антарктиды до Аргентины у нас было достаточно времени, чтобы отрепетировать и согласовать будущие показания. Быть может, звучит несколько мелодраматично, но ни один из нас не раскололся, и следователи ничего не узнали. Они были очень недоверчивы, да и кто на их месте вел бы себя по-другому? Немецкий военный корабль бесследно исчезает, где-то прячется почти четыре месяца и потом вдруг снова объявляется невесть откуда. При этом его командир утверждает, что все радиосообщения о капитуляции Германии считал уловкой союзников и провокацией, направленной на то, чтобы он выдал свое местоположение. Не слишком правдоподобная версия, но опровергнуть ее они не смогли, как ни старались. – Он помолчал, глядя на искусственное пламя в камине. – “U-699” передали военному флоту Соединенных Штатов и отбуксировали на базу в Норфолке, где разобрали до последнего винтика и сдали в металлолом.
– А что сталось с “U-2015”? – попытался прощупать его Сэндекер.
