Том 1. В дебрях Индии (с илл.) - Жаколио Луи (читать книги txt) 📗

Тем не менее, приближаясь к Нухурмуру, он, как бы по контрасту с красотой окружающей природы, почувствовал, что им снова овладевают мрачные мысли. Что случилось в пещерах? Какие новые сюрпризы ожидают его там? Затем он вспоминал, что найдет пустым обычное место бедного Барнета, так ужасно погибшего при столь ужасных обстоятельствах. Все это наполняло его душу самыми грустными предчувствиями.

— Что с вами, Сердар? Вот уже несколько часов, как веселое расположение духа покинуло вас.

— Я очень беспокоюсь, не случилось ли чего-нибудь во время нашего отсутствия, мой милый Барбассон!

— Ничего худого, Сердар, поверьте мне, а вы знаете, что предчувствия мои всегда сбываются. Смерть Барнета, например, — я могу сказать, что предвидел ее. А маневры Рам-Шудора — кто первый разгадал их? А Уильям Браун? Видите ли, когда я говорю, что есть что-то в воздухе, надо быть настороже, когда же я говорю, как сегодня, что ничего, положительно ничего нет, то можно плыть без боязни! Мы приедем и увидим, что Сами просто-напросто занимается приготовлением «popotte», [28] а Нана-Сахиб тянет свою вечную гуку. Вот субъект, который поистине ведет жизнь ракушки.

— Хотелось бы, чтобы была твоя правда, — отвечал Сердар, который не мог сдержать улыбки, слушая тираду провансальца.

— Кстати о Нана, — продолжал последний, — надеюсь, он будет очень доволен предложением Ковинда-Шетти, который взялся свезти его на «Диане» на маленький остров около Пуло-Кондора, где у него, кажется, есть табачная плантация. Нана может там курить в свое удовольствие.

— Вряд ли принц согласится на это.

— А между тем придется. Надеюсь, он не претендует чтобы мы вечно охраняли его? При бедном Барнете жизнь во время вашего отсутствия была вполне сносной. Мы так хорошо понимали друг друга: две половины одного и того же лица, да! Но теперь, когда нет Пилада, не останется и Орест. Сколько слов я наговорил; вот посмеялся бы он, правда только двадцать четыре часа спустя… понимал-то он туго, не сразу. Но раз, бывало, поймет, так уж не остановится.

— Вы слишком веселы сегодня, Барбассон, — сказал Сердар, которого очень забавляло это южное многословие, — а это, знаете, приносит несчастье.

— Нечего бояться, говорю вам… Мои предчувствия, видите ли, Сердар, непогрешимы… Я только им и верю.

Рама и Нариндра шли молча; они знали Кишнайю и были уверены, что он не упустит случая воспользоваться их отсутствием, чтобы устроить какой-нибудь фокус. Оба так хорошо понимали друг друга, что не находили нужным делиться своими мыслями.

Путешественники приближались к месту назначения. Еще несколько шагов, и они увидят таинственную долину, которая служила садом для жителей пещер; у каждого из них сердце билось от волнения. Даже Барбассон молчал, чувствуя, что на нем отражается общее настроение. На повороте, скалистом и очень крутом, который Барбассон в своем «курсе» географии Нухурмура окрестил «Дорогой в рай», Сердар остановился. Часть этой дороги, которая затем сразу поворачивала в сторону, шла на расстоянии нескольких метров вдоль пропасти, где находилась долина, дно которой нельзя было видеть из-за ее необычной глубины; но зато листва деревьев подымалась так высоко, что сразу бросалась в глаза. Сердар слегка наклонился и заглянул туда; затем он бросился на землю и свесился над пропастью, держась руками за кусты.

— Берегитесь, — крикнул ему Рама-Модели, — я как раз так упал в тот день, когда нашел наше убежище.

— Держите меня покрепче, чтобы я мог высунуться еще дальше, — отвечал Сердар, — мне кажется, я что-то вижу на верхушке одного из фикусов.

Нариндра, отличавшийся необыкновенной силой, взялся держать Сердара, и последний, совсем почти повиснув над пропастью, мог наконец удостовериться в том, что он видит. На одной из самых верхних ветвей неподвижно сидел какой-то туземец.

— Кто этот человек, сидящий в такой выжидательной позе? — спросил Сердар, в высшей степени заинтригованный этим. Как только он замолчал, из глубины долины послышался слабый голос, точно шепот, едва доносившийся до слуха присутствующих.

— Он говорит, — обратился Сердар к своим друзьям, — но не настолько громко, чтобы я мог понять; замолчите, я хочу слушать.

На этот раз голос с видимым усилием крикнул громче:

— Это я, Сами, эхо доносит ко мне сюда каждое ваше слово, а также малейший шум в горах.

— Зачем ты забрался туда? — с тревогой спросил Сердар.

— Чтобы первому узнать о твоем приезде. Тебя здесь ждут на пике Велур; я со вчерашнего дня то и дело прихожу сюда… Анандраен в пещерах, он имеет сообщить тебе нечто важное.

— Хорошо, мы сейчас спустимся.

Сердар встал с помощью Нариндры и передал товарищам все, что слышал, потому что только он один мог настолько ясно слышать слова Сами, чтобы понять их. Странная вещь! Звук передавался только вниз, но не вверх. Сердар был очень бледен, и легкое дрожание голоса указывало на беспокойство, причиненное ему словами молодого метиса.

— Вы видите, Барбассон, — грустно сказал ему Сердар, — что сегодня мои предчувствия вернее ваших.

Они двинулись вперед со всей скоростью, какую только позволял уклон горы; до входа в пещеры со стороны озера оказалось добрых полчаса ходьбы.

— Что может быть нужно от нас Анандраену? — говорил Сердар, спускаясь с горы. — Здесь должно быть что-нибудь не терпящее отлагательства, если он решился оставить свой дом и поселиться в Нухурмуре.

Но вот они достигли входа и вбежали в пещеру, где их ждал Анандраен. Им не понадобилось даже спрашивать его.

— Вот, наконец, и вы, — сказал он, как только заметил их. — Я еще со вчерашнего дня жду вас и не ушел бы до вашего приезда.

— Что случилось? Говори скорее, — сказал Сердар с невыразимом волнением.

— Пароход, который привез твою сестру, ее мужа и детей, приехал шесть дней тому назад, когда ты уезжал на Цейлон. Мне дал знать об этом член нашего общества в Бомбее; в то же время он сказал мне, что на настоятельные вопросы твоей сестры, удивленной, что ты не встретил ее, он нашел нужным открыть ей тайну твоего убежища и сообщить о том, какой долг чести удерживает тебя вдали от нее. «Не я, само собой разумеется, буду порицать брата за то, что он остался верен другу в несчастье», — сказала она.

— Милая и благородная сестра! — воскликнул Сердар. — Продолжай, Анандраен!

— Она попросила провести ее к вам в Нухурмур.

— Так она здесь!.. У тебя, быть может? — прервал его Сердар с криком радости.

— Мужайся, Сердар!

— Ну говори же, не томи меня.

— Ты прерываешь меня и замедляешь мой рассказ, — спокойно отвечал ему индус.

Сердар понял и замолчал. Анандраен продолжал:

— Меня уведомил твой корреспондент, что он отправил ко мне маленький караван, который я должен провести в Нухурмур; леди Кемпбелл, ее муж и дети выехали дня четыре тому назад на повозках, запряженных буйволицами…

— Ну? Ради Бога!

— Ну… с этой минуты о них ничего больше неизвестно.

— Но это невозможно! — воскликнул Сердар, — они должны были приехать к тебе еще вчера.

— Нет! Иначе мой сын проводил бы их сюда.

— Но…

— Спокойствие, Сердар, спокойствие! Выслушай меня сначала, а затем будешь возражать, хотя несравненно лучше, если ты вместо возражений подумаешь, что тебе предпринять, Я сказал, что о них никто и ничего больше не слышал, потому что они не явились в назначенный день. Обеспокоенный их отсутствием, я пошел им навстречу и дошел до самого Бомбея, но нигде не встретил их. Тогда я поспешил назад с несколькими членами общества Духов Вод; мы обыскали дорогу по всем направлениям, расспрашивали жителей, с которыми встречались, но не смогли узнать, что с ними случилось. Я разделил все пространство между своими товарищами, чтобы они продолжали поиски, а сам поспешил сюда.