Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада - Хаггард Генри Райдер (электронные книги без регистрации txt) 📗
Все женщины и несколько стариков утверждали, что она уродлива, а мужчины и дети кричали, что она — красавица.
В дело вмешался Урк-Престарелый, который тут же выдумал историю о том, как в дни его прапрадеда такая же точно ведьма (возможно — эта же, ведь ведьмы не стареют) приплыла сюда на льдине, которую везли белые медведи. Народ пытался забросать ее камнями, но камни обрушивались на бросавших их. Колдунья сошла на берег, поселилась в пещере и шесть дней пела там. Наконец, сын вождя влюбился в нее и попытался поцеловать. Она обратила его в медведя, села верхом и уехала.
Одни поверили рассказу, другие нет.
Во всяком случае, настроение создалось для Лалилы благоприятное: все твердо решили не пытаться ни забрасывать ее камнями, ни целовать, чтобы не приключилось беды.
Тем временем Ви, Лалила и Паг подошли к пещере, где к ним присоединилась Аака, Моананга и Тана.
— Что ты собираешься делать с колдуньей? — косясь на Лалилу, спросила Аака.
— Не знаю. Может быть, поместить ее в нашу старую хижину? Ведь ты спишь в пещере и бываешь в старой хижине только днем.
— Ни за что! У меня и так хлопот достаточно. Так нечего мне прибавлять еще ведьму. К тому же, зима прошла, и я вновь переселяюсь в хижину.
Ви закусил губу.
— У меня, — вмешался Моананга, — две хижины рядом, и одна из них служит кладовой. Если поселить ее…
Тана перебила его:
— Ну, что ты говоришь? Кладовая полна. И, кроме того, я в ней стряпаю.
Ви пошел дальше, оставив Моанангу и Тану спорящими.
Возле устья пещеры стояли женщины, которые смотрели за девочками, воспитывавшимися в пещере, согласно новому закону. Ви обратился к женщинам, чтобы они выбрали из своей среды кого-нибудь, кто согласился бы ухаживать за чужестранкой с моря. Женщины, услыхав это, посмотрели на Лалилу и разбежались.
— Все случилось, как ты сказал, — обратился Ви к Пагу. — Что же теперь делать?
Паг сплюнул и поглядел на Лалилу и Ви.
Затем он заметил:
— Если узел никак нельзя распутать, его приходится разрезать. Раз никто не желает ходить за Колдуньей, и раз ты не желаешь, чтобы она умерла с голоду, — возьми ее в пещеру и смотри за ней сам. А если тебе это не нравится, убей ее.
— Я не сделаю ни того, ни другого. Я дал клятву, и в пещеру она не войдет. Я и собаке не дам умереть с голоду. Убивать ее я тоже не хочу. Это будет такое ужасное преступление, что небеса обрушатся.
— Будь она стара и безобразна, небеса остались бы на месте. Но все-таки что же делать? — заметил Паг.
Вот что, Паг. Сведи ее в хижину Рахи. Прикажи кому-нибудь из моих служителей — мужчине, не женщине — убрать хижину, развести огонь и принести для Лалилы пищу. А сам ты поселишься в пристройке к хижине, там, где Рахи держал свои товары.
— Словом, я должен стать нянькой колдуньи. Собственно, я мог ожидать, что этим закончится, — сказал Паг.
И так случилось, что Лалила, пришедшая с моря, стала жить в хижине Рахи, и прислуживал ей Паг, ненавидящий женщин.
Лалила безропотно пошла, куда сказал Ви, и подчинилась всему, что он хотел. Паг также не протестовал против странной и неожиданной своей обязанности.
Делал он это не только затем, чтобы угодить Ви. Он был умнее всех в племени, кроме, может быть, только Ви, и сразу понял, что женщина эта не колдунья, а только принадлежит к какому-то другому племени. Паг заметил также, что народ, из которого происходит Лалила, знает много ремесел, ему незнакомых, и старался научиться им.
Странная была жизнь у Лалилы. Она сидела в хижине и готовила приносимую пищу, готовила незнакомыми ему способами. Она гуляла в сопровождении Пага и наблюдала обычаи племени или подходила к морю и долго глядела на юг.
Однажды в пасмурный день она знаками попросила у Пага выдубленные шкуры и жилы и осколки моржовых клыков. Из осколков при помощи острого и раскаленного кремня она сделала иглы и стала шить на чужой лад.
Паг рассказал об этом способе шить женщинам племени, и они стали через него просить у Лалилы иглы. Та с охотой делала их, покуда больше не осталось осколков.
Ее языку Пагу научиться не удалось. Поэтому он стал учить ее языку племени. Учение пошло быстро, особенно с тех пор, как Ви стал бывать на уроках.
Научившись языку племени, она рассказала Ви и Пагу кое-что о себе. Рассказала, что она — дочь вождя племени, которое счесть нельзя, племени, обитающего далеко на юге. Народ там живет в домах, построенных на сваях и стоящих посреди озера. Питаются они рыбой и дичью. Выращивают некоторые травы и их зерна растирают между камнями, смешивают с водой и готовят в глиняной посуде. Оружие у них из кремня, слоновых и моржовых клыков и рога. Одежда ее сделана из шерсти домашних животных и окрашена соком одной травы, не той, которая идет в пищу. В месте, где она жила, часто идут дожди, но солнце светит ярче и воздух теплее, чем здесь.
Ви и Паг с удивлением слушали ее рассказы.
Наконец, Ви спросил:
— Почему же, о Лалила, ты покинула страну, в которой ты была в таком почете?
— Из-за одного мужчины, которого я ненавидела.
— Почему ж ты ненавидела его?
Она помолчала и затем медленно заговорила:
— То был брат моего отца. Отец мой умер, и брат его хотел жениться на мне и стать вождем. Я ненавижу его. Я нагрузила лодку едой и выплыла в море.
— А ты смогла бы показать путь назад?
— Думаю, что да. Я все время шла у берегов и запомнила очертания прибрежных гор. Думаю, что если мне удастся выбраться из льдов, я без труда доберусь до дома. Я заснула, когда проехала последнюю горную вершину, и попала во льды.
— Значит, горы недалеко, — заметил Ви. — Не то ты успела бы замерзнуть прежде, чем попасть сюда.
На этом разговор закончился, но Ви с Пагом много раз еще обсуждали услышанное от Лалилы.
Некоторое время спустя Лалила сказала, что ей скучно, и она просит дать ей какую-нибудь работу.
Паг долго обдумывал ее просьбу, затем однажды, когда Ви ушел по какому-то делу, сводил ее в пещеру и показал ей, как воспитывают там девочек. Заодно он объяснил ей, как они туда попали.
— У твоего народа жестокие нравы, — заметила она. — У меня на родине выгнали бы из племени мать, которая выбросила своего ребенка.
Она подошла к детям и стала вглядываться в них, затем заявила, что за ними смотрят плохо и что две девочки, очевидно, скоро умрут.
— Несколько умерло уже, — отвечал Паг.
Ви, незамеченный ими, вернулся в пещеру и стоял в отдалении. После слов Пага он подошел и сказал:
— Ты права, Лалила. За детьми плохо смотрят. Матери перестают обращать на них внимание через несколько недель после рождения, точно для того, чтобы показать, что дети все равно обречены на смерть. Что ж я могу сделать? Хочешь помочь мне, Лалила?
— Да. Но только женщины племени станут ненавидеть меня еще больше прежнего. А почему твоя жена Аака не смотрит за детьми?
— Мы с Аакой часто ссоримся. Лалила, я назначаю тебя главной нянькой этих детей. Всякий, кто ослушается тебя, будет наказан.
Так Морская Колдунья Лалила стала матерью выброшенных детей.
Целыми днями сидела она у огня, окруженная девочками, кормила их и низким голосом пела им песни своей родины. Ви эти песни нравились, и он часто приходил в пещеру и, сидя в тени, смотрел и слушал, думая, что Лалила его не замечает. Наконец, когда он обнаружил, что она знает о его посещениях, он стал сразу садиться у огня и разговаривать с ней.
Она рассказывала ему о родине, о племенах, живших рядом с ее народом, и это удивляло соплеменников Ви, считавших себя единственным народом на свете; она рассказывала о простых ремеслах, которое знали ее соотечественники, и Паг жадно слушал ее. Но о своем путешествии она не говорила ничего и на вопрос, хочет ли вернуться на родину, отвечала, что не знает.
Вскоре Ви стал доверять ей свои тревоги и дела. Об Ааке, правда, он ничего ей не говорил.
Лалила слушала и, наконец, сказала, что горести его неизлечимы.
— Хотя ты здесь родился, вождь, ты непохож на своих соплеменников. Тебе нужно было родиться в моем народе.
