Вольные стрелки - Эмар Густав (книги серии онлайн TXT) 📗
Мысль эта показалась американцу настолько правдоподобной, что им овладело полное отчаяние и он, потеряв всякую бодрость и надежду, оставался несколько мгновений без движения, бессильно опустившись на землю.
Но Джон Дэвис был человеком с закаленной волей, бессилие и безнадежность не могли надолго овладеть им. Скоро он поднялся и осмотрелся вокруг уверенным взглядом.
— Ну, вперед! — тихо проговорил он.
Но едва он приготовился дернуть за веревку, чтобы его продолжали спускать, как невольно из уст его вырвалось восклицание крайнего изумления, и он быстро бросился к темной массе, на которую до сих пор почти не обращал внимания.
Мы вновь предупреждаем читателя, что все последующее будет казаться неправдоподобным, но опять повторяем: мы не объясняем, мы рассказываем — и рассказываем правду, не вдаваясь в рассуждения о том, как могло то или другое случиться. Еще раз подтвердим: каким бы необычайным ни казалось рассказываемое здесь, тем не менее оно происходило на самом деле.
Белоголовый орел, самый могучий и умный из всех пернатых, обыкновенно вьет свое гнездо на отвесных крутизнах, на вершинах деревьев, разветвляющихся на значительной высоте, на скалах же его никогда нельзя найти.
Гнездо это очень прочно. Оно составляется из толстых прямых сучьев по три — пять футов длиною, проконопаченных бородой испанца, ковылем и дерном. Такое гнездо имеет до двадцати футов в окружности и представляет иногда весьма значительную массу, так как служит в течение многих лет и ежегодно надстраивается. Вследствие своей тяжести оно располагается обыкновенно у ствола дерева в том месте, где оно разветвляется на несколько толстых сучьев.
При помощи своего факела Джон Дэвис убедился, что футах в тридцати от него и почти на уровне того места, где он стоял, находилось именно подобное гнездо белоголового орла, устроенное на вершине громадного дерева, ствол которого уходил вниз, в темную бесконечную глубину.
Два тела лежали распростертыми поперек этого гнезда. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы признать, что это были Ягуар и мексиканский капитан.
Оба они лежали совершенно неподвижно и продолжали сжимать друг друга в объятиях. Достигнуть этого гнезда, словно висевшего в беспредельной тьме на расстоянии тридцати футов от площадки, на которой стоял Джон Дэвис, было делом не из легких. Дэвис, однако, не колебался. Найдя тело своего друга, он решил во что бы то ни стало узнать, жив он или мертв. Но как узнать это?
Как достигнуть дерева, с громким скрипом раскачивавшегося при каждом порыве ветра?
После долгого раздумья он пришел к выводу, что один он тут ничего не сделает, и, приложив поэтому руки к губам, крикнул товарищам, чтобы они тащили его наверх.
Веревка тотчас же потянулась кверху и через полчаса страшных усилий Дэвис вновь увидел себя окруженным охотниками. Они теснились вокруг него, стремясь поскорее услышать, к чему привел его опасный спуск. Дэвис поспешил удовлетворить их нетерпение.
Здесь сполна выразилась та безграничная любовь и преданность, которую эти люди питали к своему вожаку. Не говоря ни слова, все они как один человек, повинуясь одному и тому же внушению, зажгли факелы и решили спуститься в бездну.
Благодаря тому, что множество факелов распространяли вокруг довольно значительный свет, а также и тому, что эти люди с детства приобрели замечательную ловкость в лазании по деревьям, скалам и крутизнам, этот второй спуск обошелся без несчастных происшествий, и скоро на том выступе, откуда американец увидел гнездо белоголового орла, собралось столько охотников, сколько могло поместиться на нем. Те, кто остался наверху, наблюдали за тем, чтобы неприятель не устроил нечаянного нападения.
В гнезде все оставалось по-прежнему. Оба тела лежали неподвижно и сжимали друг друга в объятиях.
— Умерли ли они?
— Быть может, они без чувств?
Таковы были вопросы и замечания, которыми обменивались охотники в страшном беспокойстве, вопросы, на которые никто не был в состоянии ответить.
В это время снизу раздался шум, и в глубине пропасти засветились факелы. Это был Руперто со своими всадниками.
Увидев огни, казалось, висевшие в вышине, Руперто решил, что это оставшиеся охотники и остановился. Скоро он узнал, в чем дело, и увидал гнездо.
С приходом отряда Руперто достигнуть гнезда стало очень легко.
Четыре сильных охотника вползли снизу по круче до подошвы дерева и начали ударами топоров подрубать его. В то же время Джон Дэвис с товарищами, закинув веревки, по-немногу подтягивали к себе его вершину.
Наконец дерево было подрублено снизу настолько, что начало тихо падать и мягко прислонилось своими сучьями к краю выступа, где стояли охотники. Джон Дэвис тотчас же перескочил в гнездо и приложил к губам Ягуара лезвие своего ножа.
Воцарилось такое глубокое, напряженное молчание, что, казалось, ветер на миг затих и каждый мог слышать биение своего сердца. Глаза всех устремились на американца, все ждали, едва переводя дух, что он скажет.
Наконец Дэвис поднялся и приблизил лезвие к свету факела — оно было покрыто легким налетом влажного пара.
— Братья! Он жив, — воскликнул Дэвис.
При этом известии охотники испустили такой оглушительный крик радости и счастья, что хищные птицы, потревоженные в своих убежищах, отовсюду стали подниматься в воздух и беспорядочно метаться, издавая резкие, пронзительные крики.
Но это было не все, требовалось еще спустить Ягуара вниз, так как наверх поднять его никакой возможности не представлялось, а внизу ожидали Руперто с друзьями.
Мы сказали, что в гнезде находились два человека, крепко обнявшие друг друга. Охотники едва ли могли чувствовать какую-нибудь симпатию к капитану Мелендесу, виновнику поразившего их горя, а потому они и не удосужились узнать, жив он или мертв, но когда встал вопрос о спуске тела Ягуара из гнезда на дно пропасти, то разгорелся довольно бурный спор о том, как поступить с мексиканским офицером.
Большая часть охотников стояла за то, что, так как оба тела разделить чрезвычайно трудно, то следует отрубить руки капитана и самого его бросить диким зверям на съедение.
