И грянул гром (Раскаты грома) - Смит Уилбур (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— Я возьму одну. — Он выбросил бубновую шестерку и взял другую карту сверху колоды.
— Моя ставка. — Лицо номера первого светилось от удовольствия. — Я поднимаю максимум — еще сорок. Заплатите еще восемьдесят и смотрите на меня, мальчики. Давайте посмотрим, какого цвета у вас денежки.
— Я бы хотел подтолкнуть вас на большее, но это предел. — Лицо лошадиного духа было бесстрастным, но лоб покрылся испариной.
— Шесть взяток. — Син взял карты, и за свои четыре положил ту, которую вытащил. Она была черная, а когда он выдвинул ее побольше, то оказалось, что это — черная шестерка. Чувствуя, что внутри у него все кипит, он, глубоко вздохнув, полностью открыл карту. — Я тоже кричу. — Его голос звучал отрывисто.
— Картинка — закричал номер первый. — Все королевы. Что, скушали?
Лошадиный дух злобно отшвырнул карты, его красное лицо передернулось.
— Черт подери! У меня был первоклассный флэш. — Номер первый захихикал от радости и потянулся за деньгами.
— Подожди-ка, друг. — Син выложил свои карты на стол.
— Масть, мои дамы бьют, — запротестовал номер первый.
— Посчитай очки. — Син дотрагивался до каждой карты, называя ее. — Шесть, семь, восемь, девять и десять — все трефы. Сегодня ты пришел вторым. — Он убрал руку номера первого с денег и начал складывать их в столбик по двадцать.
— Слишком уж тебе везет. — Лошадиный дух даже не пытался скрыть свое огорчение.
— Да, — согласился Син. Двести шестьдесят восемь фунтов. Совсем неплохо.
— Забавно, что удача приходит к человеку с такими длинными руками, — продолжал лошадиный дух, — да еще когда он сдает. Какая, говоришь, у тебя профессия?
Не поднимая глаз, Син начал перекладывать соверены в карман, невольно улыбаясь. Конец замечательному вечеру, решил он.
Убедившись, что деньги в безопасности, Син поднял глаза на лошадиного духа и широко улыбнулся.
— Пошли пройдемся, паренек, — предложил он.
— Это будет здорово! — Лошадиный дух отбросил стул и встал.
— Просто отлично, — согласился Син.
Лошадиный дух проследовал через черный ход во двор в сопровождении Сина и нескольких клиентов забегаловки. Внизу он остановился и, внезапно повернувшись, ударил Сина с отчаянной злобой.
Получив удар в висок, Син не успел опомниться, как полетел в толпу. Падая, он видел, как лошадиный дух резко выдернул из-под куртки нож. Тонкий изогнутый нож с восьмидюймовым лезвием отливал тусклым серебром в свете окон бара.
Толпа отпрянула, оставив Сина лежать на ступеньках. Лошадиный дух, выкрикивая угрозы, в бешенстве занес нож над головой удачливого соперника.
Слегка оглушенный, Син спокойно следил за поблескивающим изгибом ножа. Внезапно он вцепился в правое запястье лошадиного духа и резко дернул.
Враг упал на Сина, его рука, сжимавшая нож, оказалась беспомощной. Син мысленно сравнивал свои силы с силами противника: бесспорно, противник был сильнее, но ему мешал большой, дряблый живот и отсутствие гибкости.
Лошадиный дух попытался силой высвободить правую руку. Пот выступил на его лице, распространяя неприятный запах.
Син еще крепче сжал запястье противника, для этого было достаточно лишь силы предплечий.
— А-а! — Лошадиный дух обмяк.
Син решил использовать силу всех мускулов руки и почувствовал, как они напряглись и затвердели.
— Милостивый Боже! — Завопив от боли, когда в запястье что-то треснуло, лошадиный дух разжал пальцы, и нож выпал на деревянные ступени.
Все еще не отпуская противника, Син начал медленно подниматься.
— Прощай, дружок. — Син выпихнул его на пыльный двор. Дышалось легко, хотя чувствовался неприятный озноб. Лошадиный дух пытался встать на колени, прижимая сломанное запястье.
Возможно, трусливая попытка к бегству так завела Сина, а может, выпитый бренди резко обострил его восприятие или потери и разочарования послужили причиной безумной вспышки ярости.
Неожиданно Сину показалось, что именно лошадиный дух причина всех его несчастий, что это тот самый мужчина, уведший у него Рут.
— Ты чудовище! — задохнулся Син.
Почувствовав угрожающе внезапную смену настроения победителя, лошадиный дух от страха вскочил на ноги, ища дорогу к отступлению.
— Ублюдок! — Голос Сина дрожал от нахлынувших эмоций. Впервые в жизни Син жаждал крови. Он медленно надвигался на жертву, сжимая и разжимая кулаки, его лицо исказилось от гнева, слова, слетавшие с губ, были бессмысленны.
На дворе воцарилась мертвая тишина. В тени столпились зрители, холодея от ужасающего, но завораживающего зрелища.
Лошадиный дух застыл, вжав голову в плечи. А Син приближался, глядя на него, как удав на кролика.
В последний момент этот здоровенный мужик попытался дать деру, но его ноги отяжелели и дрожали. Внезапно раздался звук, похожий на тот, с которым топор врезается в ствол дерева, — это Син ударил его в грудь. Он тяжело рухнул, а Син все бил его ногами в грудь, выкрикивая что-то бессвязное. В этом потоке слов можно было лишь различить имя его любимой женщины.
Но даже в безумии он понимал, что превратил в месиво лицо противника, чувствовал теплоту крови, попавшей ему на лицо и руки, услышал крики толпы:
— Он убьет его!
— Оттащите. Ради Христа!
— Хватайте его — он силен как бык.
Чьи-то руки вцепились в него, ладони сжали горло, он на мгновение потерял сознание от удара бутылкой по голове. Потом почувствовал вес их тел, повисших на нем.
Несмотря на то что его обхватили цепкие руки, а двое дюжих парней сели на спине, он сумел сбросить их и встать.
— Держите его за ноги!
— Валите на землю, валите!
Син схватил мужиков, державших его за руки, и треснул лбами друг об друга. Они отвалились в разные стороны.
Кто-то попытался схватить его со спины, но, получив мощный удар по коленной чашечке, взвыл дурным голосом. Син дышал как затравленный зверь, кровь из раны на голове текла по лицу и впитывалась в бороду.
— Дайте ружье! — крикнул кто-то.
— Под баром есть дробовик. — Но смелости не хватило ни у кого, и Син обвел всех диким взглядом.
— Смотрите, он убил его! — Эти слова дошли до его сознания, несмотря на безумие, тело невольно расслабилось, и он попытался вытереть кровь. Все заметили происшедшую в нем перемену.
— Остынь, парень. Смех смехом, но убийц проклинают.
Син посмотрел на лошадиного духа. Сперва ему стало не по себе, потом страшно. Мужчина был мертв, не было никаких сомнений.
— О Боже, — прошептал он, пятясь назад и уже не обращая внимания на липкую кровь.
— Он вытащил нож. Не волнуйся, парень. У тебя много свидетелей.
Настроение толпы изменилось.
— Нет, — пробормотал Син. Они не поняли. Впервые в жизни он злоупотребил силой и направил ее на бессмысленное убийство, чтобы убить ради удовольствия, ради вида крови.
Неожиданно лошадиный дух пошевелился, повернул голову, одна нога его согнулась и выпрямилась. У Сина появилась надежда.
— Он жив!
— Доктора.
Син со страхом приблизился к нему, стал на колени, развязал свой шарф и вытер им кровь с лица лежавшего.
— С ним все будет в порядке — оставь его доктору.
Пришел доктор, худой неразговорчивый мужчина, жующий табак. В желтом свете фонаря-«молнии» он осмотрел пациента, сделал уколы, толпа тем временем окружила его, пыталась заглянуть через плечо. Наконец доктор встал.
— Его можно перенести ко мне в операционную. — Доктор посмотрел на Сина. — Вы сделали это?
Син кивнул.
— Напомните мне об этом, если я стану раздражать вас.
— Я не хотел — просто так получилось.
— Так ли? — Доктор выплюнул табак в дворовую пыль. — Давайте посмотрим вашу голову. — Он положил голову Сина себе на колени, распутал слипшиеся от крови волосы.
— Рана неглубокая. Шов накладывать не нужно. Промойте и смажьте йодом.
— А сколько, док, за этого парня?
— Вы платите? — Доктор насмешливо посмотрел на него.
— Да.
— Переломы челюсти, ключицы, около двух дюжин швов плюс уход за ним в течение нескольких дней в кровати из-за сотрясения мозга. — Он размышлял, на сколько завысить цену. — Скажем, два соверена.
