Пылающий берег (Горящий берег) - Смит Уилбур (е книги .TXT) 📗
Страстное желание ощутить рядом привычную уверенность старой кормилицы было таким сильным, что угрожало опять превратить Сантен в дитя. По-детски доверчивые слезы обожгли веки, а ярко светивший красным светом Антарес расплылся и раздвоился. Захотелось забраться к Анне на колени и спрятать лицо на теплой, пахнущей мылом, большой груди. Сантен почувствовала, что решимость и целеустремленность целого дня борьбы тают, и подумала, как просто было бы лечь рядом с Эрни и больше ничего не пытаться делать. И громко заплакала.
Звуки собственных рыданий испугали ее, она вдруг рассердилась на себя и свою слабость. Вытерла слезы большими пальцами и ощутила, что высохшие кристаллы соли хрустят на ресницах подобно песку. Ее гнев усилился и теперь был адресован судьбе, которая так огорчила.
— Почему? — требовала Сантен ответа у огромной красной звезды. — Что я такого сделала, что ты выбираешь меня из всех? Ты что, наказываешь меня? Мишель, мой отец, Облако, Анна — я потеряла всех, кого любила. Почему ты так поступаешь со мной? — Она остановилась, пораженная тем, как близко подошла к богохульству. Согнулась, положила свободную руку себе на живот и поежилась от холода. Попробовала уловить необычный признак жизни в своем теле, что-то выпирающее, какой-нибудь комочек или движение, но была разочарована. Гнев охватил ее опять с новой силой, а с ним — какое-то буйное неповиновение.
— Я клянусь! Насколько безжалостно поступаешь со мной, настолько же стойко я буду сражаться, чтобы выжить. Ты, Бог или Дьявол, ты послал мне все это! И я даю тебе клятву. Я выдержу, и мой сын выдержит вместе со мной!
Она была вне себя. Поднялась на колени и погрозила кулаком красной звезде.
— Давай! Постарайся сделать все самое худшее и давай покончим с этим, хватит!
Ни раската грома, ни удара молнии не последовало, был слышен только ветер, овевавший грубую мачту и поддувавший в обрезок паруса, бурлящая вода оставляла след за кормой. Сантен тяжело опустилась, крепко сжала руль и решительно направила плот на восток.
С первыми лучами дневного света прилетела и повисла над головой птица. Это была маленькая морская птичка темного серо-голубого цвета, напоминавшего цвет ружейного ствола, с мягкими белыми, как мелом начерченными, метками над черными глазами-пуговками, нежными, красивой формы крыльями, одиноко и негромко кричавшая.
— Проснитесь, Эрни! — закричала Сантен. Распухшие губы лопнули от напряжения, струйка пузырящейся крови побежала по подбородку. Все в пересохшем рту походило на шероховатые лохмотья старой кроличьей шкуры, а жажда прямо-таки жгла огнем.
Эрни с трудом поднялся и изумленно огляделся. Он, казалось, уменьшился и высох за ночь, его губы тоже были в белых хлопьях и покрыты коркой соляных кристаллов.
— Смотрите, Эрни, птица!
— Птица, — уставившись, эхом повторил Эрни. — Земля близко.
Птица повернулась и метнулась прочь, низко летя над водой, и вскоре из-за своей серо-стальной окраски потерялась из виду на фоне темно-серого моря.
В середине утра Сантен молча указала вперед, ибо ее рот и губы были так иссушены, что она не могла говорить. Прямо впереди плота у поверхности плавал темный спутавшийся предмет. Он качался на воде и волнообразно двигал своими щупальцами, словно монстр из глубин океана.
— Морская водоросль! — прошептал Эрни, и когда они достаточно приблизились, как багром, зацепил ее рулем и подтянул тяжелые, сбившиеся в ком растения к боковой части плота.
Стебель водоросли был толщиною с человеческую руку и длиною в пять метров, а на конце его кустисто росли листья. Растение, очевидно, оторвало от скал штормом.
Тихо постанывая от жажды, Эрни отрезал кусок толстого стебля. Под похожей на каучук кожурой находилась сочная часть стержня, а внутри — полый канал. Эрни тонко срезал мякоть ножом и засунул пригоршню обрезков Сантен в рот. Из мякоти вытекал сок. На вкус она была резкой и неприятной, отдавая чем-то йодистым и перченым, но Сантен дала влаге тонкой струйкой стечь в горло и зашептала от удовольствия. Они жадно поглощали сок водорослей и выплевывали сердцевину. Потом немного отдохнули и почувствовали, как тела постепенно вновь наливаются силой.
Эрни взялся за руль и направил плот точно по ветру. Штормовые тучи рассеялись, солнце пригрело и просушило одежду. Ласковое поначалу, оно вскоре стало жестоким, и мореплаватели, прижавшись друг к другу, пытались спрятаться от него на крошечном пятачке тени от паруса.
Когда солнце достигло зенита, они сполна ощутили его силу, выпарившую влагу из тел. Выжали еще немного сока из водорослей, но теперь неприятный химический привкус вызвал у Сантен тошноту. Она поняла, что организм потеряет слишком много драгоценной влаги, если ее вырвет. К тому же надо было сок водоросли экономить.
Прислонившись спиной к мачте, Сантен смотрела на горизонт — огромную кривую грозной воды, что окружала их непрерывно. Лишь на востоке горизонт смыкался с полосой темных облаков. Потребовался почти час, чтобы понять, что, несмотря на ветер, облака не меняли очертаний. Более того, эта облачность стала плотнее и на волосок толще. Девушка могла различить крошечные неровности, небольшие подъемы и спуски, которые не меняли формы, как обычные облака.
— Эрни, — прошептала она, — Эрни, посмотрите на те облака.
Старик моргнул, а затем медленно присел на корточки. Из его горла начал раздаваться тихий стон, и Сантен сообразила, что этим звуком он выразил радость.
Она приподнялась рядом с ним и впервые увидела африканский континент.
Африка поднималась из океана с дразнящей неторопливостью, а затем почти стеснительно закуталась в бархатные одежды ночи и опять скрылась от их взоров.
Плот тихонько двигался, его пассажиры не спали.
Небо на востоке начало смягчаться и светиться от лучей восходящего солнца, звезды бледнели и гасли, совсем близко поднялись громадные пурпурные дюны пустыни Намиб.
— Как красиво! — выдохнула Сантен.
— Это жестокая, свирепая земля, мисс, — предостерег Эрни.
— Но такая красивая.
Дюны стояли, как изваяния, розовато-лилового и фиолетового цвета, а когда первые лучи солнца коснулись их вершин, загорелись, подобно красному золоту и бронзе.
