Бермудский Треугольник (СИ) - Казанцев Геннадий Николаевич (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Группа молодых людей в камуфляже и по гражданке ждала рейса, расположившись на траве за покосившимся шлагбаумом. Поодаль, за границей отчуждения стояла большая группа провожающих. Изредка долетали напутственные слова, смысл которых был столь же банален, сколь необычная миссия была уготована отъезжающим. Военные были нарочито веселы. По сложной траектории из рук в руки летали бутылки со спиртным и, словно обессилев, падали пустыми на обочину. Прибыли автобусы. Под напором родственников и друзей жалобно скрипнула железная ограда. Герман в последний раз поднял в прощальном приветствии руку и, увидев взметнувшуюся в ответ Ольгину, направился к машине.
Салон гражданского «Ан-12» был наполовину пуст. После набора высоты, недолго поблуждав между рядами, пассажиры наконец расселись в квадратно-гнездовом порядке. Поскотин, словно сорняк, уединился в хвосте самолёта. Он отхлебнул из фляжки, недолго побродил по закоулкам памяти и заснул с недожёванным во рту пирожком. Его причудливый сон был наполнен светом ярких воспоминаний, в которых все действующие лица последних лет сплетались в немыслимых для реальной жизни сюжетах, сочась елеем взаимной любви и всепрощения. Когда на крыльях дремотной фантазии он влетел в пахнущий горячей выпечкой литейный цех завода, на который по знакомству его устроил бывший Ольгин муж, лайнер начал снижение. Цепляясь за сладостные миражи, спящий пассажир некоторое время рефлекторно доедал пирожок, пытаясь нормализовать давление в ушах, но тщетно. В самый разгар раздачи первой зарплаты любимым женщинам, облепившим его эфирное тело, скрипнули колёса шасси и самолёт плюхнулся на бетонку Ташкентского аэропорта. Герман проснулся. За иллюминаторами в горячем мареве южного города бежала панорама аэропорта, утопающего в зелени дерев и кумаче транспарантов.
Во время дозаправки пассажиры сонными мухами слонялись по транзитному терминалу, посещая немногочисленные киоски с приторно-сладкими фруктовыми водами, талым мороженым и россыпью восточных сладостей. Герман нашёл небольшую кабинку междугороднего телефона и позвонил в Новосибирск. Трубку поднял сын. «Паша!» В ответ раздалось радостное щебетание. Отец севшим от нахлынувших чувств голосом спрашивал о самых простых вещах, перечень которых можно было бы найти разве что в школьном «Букваре». Когда возникала пауза, его первенец под звуки хлюпающего носа своего отца начал рассказывать о кошке, которая «ощенилась», о соседе, который умеет шевелить ушами, о двоюродной сестре, с которой он отдыхал на даче у дедушки. Герман напряжённо вслушивался в родной голос, всё ещё связывающий его с этим миром. Прервавшийся на середине разговор, привёл его в состояние полной опустошённости.
Вернувшись в самолёт, пассажиры уже заканчивали рассаживаться по насиженным местам, как по трапу загрохотали десятки ног и вскоре салон наполнился потными телами афганских военных. Поскотин и с закрытыми глазами мог бы определить наличие на борту союзников. В воздухе стояло терпкое, ни с чем не сравнимое амбре, знакомое ему по прошлой командировке. Именно в этот момент он вдруг осознал, что дверь в его привычный мир вновь надолго захлопнулась. Рядом с ним в кресло присел статный афганец-таджик в звании капитана и после кратких взаимных приветствий начал на беглом русском языке делиться впечатлениями о своей учёбе в советском центре переподготовки. Перечислив где, когда и почему он удостаивался приводов в милицию, бравый капитан перешёл к описанию волшебных особенностей ташкентских женщин, отчего его голос задрожал и расцвёл горловым клёкотом, перемежаемым тяжёлыми вздохами. Его сосед машинально кивал головой, выбирая момент, когда было бы уместно блеснуть знанием родного для афганца наречия. Таджик с придыханием перечислял ставшие для него божественными имена: Нина, Марина, Камилла, Горилла… «Бас (стоп)! — перебил его Герман, — откуда в Ташкенте взялись обезьяны? — неуверенно сложил он свою первую фразу, как ему показалось, на чистом фарси?». Союзник оторопело уставился на доселе молчавшего слушателя. Придя в себя, он вежливо поинтересовался, где его друг столь успешно овладел монгольским? Поскотин был обескуражен. Стоило ли потеть три года в сверхсекретном институте, чтобы осрамиться при первом же контакте с носителем языка? Придя в себя, он повторил вопрос на русском, после чего выяснил, что Гориллой звали толстую повариху учебной части, которая щедро дарила свою любовь ненасытным «забугорным» курсантам. После того, как выяснилось, что его попутчик овладел разговорным русским за неполный год, Герман окончательно разуверился в своих способностях и методике преподавания языков в его родном Институте.
Самолёт в очередной раз пошёл на снижение. Закручивая нисходящую спираль над Кабулом, машина вдруг начала изрыгать из себя фейерверки тепловых ракет, что стало первым открытием для возвращавшегося в Афганистан майора. В первую ходку подобных средств противозенитной обороны, как ему припоминалось, ещё не было. Выглянув в иллюминатор, он не обнаружил знакомой тёмной кляксы в горах от разбившегося в 80-м году «Ан-12». Природа и время стёрли следы катастрофы. Герман откинулся в кресле и, подмигнув попутчику, приготовился к посадке.
Разрежёный горячий воздух опалил его изнеженное летним московским благолепием лицо. Спускаясь по трапу, майор вдруг ощутил, как новый мир принимает его в свои цепкие объятия. Всё, на чём останавливался его взгляд, внезапно стало казаться бесконечно знакомым, словно он через много лет вернулся в родные места, а прошлое, теряя очертания, отодвигалось далеко за горизонт и тихо растворялось в тёмной синеве чужого неба. Где-то вдали гулко тявкнули гаубицы, кузнечиком застрекотал пулемёт, завыли на форсаже двигатели военного борта и снова сонная тишина повисла над бетонным полем. Герман не спеша докуривал сигарету, чувствуя, как медленно раскручивается новый виток его жизни…
Примечания
(Г. Гейне «Книга песен», 1827. Из цикла «Лирическое интермеццо»).
(Г. Лонгфелло «Стрела и песня», 1845).
На ветер песню бросил я…
(Перевод Д. Михайловского).
Entschuldigen Sie, lieber Kamerad, Sie sind ein Trottel!
Извините, дорогой товарищ, вы болван! (нем.).
Ярослав Гашек «Похождения бравого солдата Швейка».
Сиреневые банкноты — банкноты достоинством в 25 рублей.
«Зэк» — заключённый.
«Медвежья кровь» — название болгарского красного полусухого вина.
«Катерпиллер» (Caterpillar) — марка тяжёлой землеройно-транспортной техники и название американской корпорация, производящей её. Поставки данной техники в СССР осуществлялись, начиная с 1973 года.
«Синий иней» — русская версия известной песни «One Way Ticket» группы «Eruption».
«Партнабор» — бывшие руководящие партийные и комсомольские работники, призванные в КГБ СССР для укрепления его рядов.
Ясир Арафат — в описываемое время — лидер движения палестинского сопротивления в изгнании.
КВИРТУ — Киевское высшее инженерное радиотехническое училище ПВО имени Маршала авиации А. И. Покрышкина.
Одорология — наука о запахах.
«Сучок» — народное название низкосортной водки из гидролизного спирта («водка из опилок»).
Народное название бутылки, в которую в разливался одноимённый лимонад (Чебурашка — герой советского мультсериала 70-х гг.)
Загрос — крупнейшая горная система современного Ирана.
Сабзи? — полоу-йе махи? — плов с зеленью и рыбой.
Вероника Маврикиевна и Авдотья Никитична — эстрадный дуэт актёров-комиков В. Тонкова и Б. Владимирова, полюбившийся советским зрителям за пародийные образы простоватых женщин.
